Страница 11 из 32
Ниже мы приводим отрывок из письма Т. Низинского – воспитанника Каракулинского детского дома в обком ВКП(б) с благодарностью за проявленную заботу о польских детях. Письмо датировано маем 1945 г. Сохраняем авторскую стилистику.
«…Пребывание в СССР мне дало возможность кончить 9 классов, стать человеком, который мог бы дать в будущем для общества то, что оно давало раньше мне. Долгое пребывание (в СССР. – В. П.) дало мне возможность хорошо познакомиться с бытом и жизнью великого братского русского народа. И теперь, когда я в скором времени должен вернуться на родину, в Польшу, я пишу эти слова: беден мой язык, чтобы выразить благодарность за все оказанное мне. Я не был здесь забыт, не был покинут, а наоборот, был окружен вниманием и заботой. Теперь я могу сказать: “большое спасибо Советскому правительству, а в его лице – и всему русскому народу за его заботу”. Дома я смогу рассказать о том, что русский народ – это великий народ, который может в тяжелые дни для себя помогать другим…»[23]
Много было в нашей совместной истории, взаимоотношениях с Польшей героических, а порой и трагических событий. Но были и такие, о которых говорится в этом и других очерках, помещенных на страницах книги. И не надо их забывать…
Дошли: областной пионерский лагерь «Лысая гора» под Гродно
До настоящего времени нам мало известно о судьбе детей областного пионерского лагеря, который размещался под Гродно на берегу реки Неман в урочище «Лысая гора».
Сергеев Н. Ф. – уроженец д. Ростевичи Зельвенского района, ныне житель г. Киева, фронтовик-сапер:
– В первые дни войны я был свидетелем того, как отходила на восток колонна областного пионерского лагеря (120 детей и 20 взрослых). Стоит перед глазами картина того, что довелось увидеть в те июньские дни сорок первого. Сухая жаркая погода. Волнуется хлебное поле. А за этим полем – черные столбы дыма. Это после налета немецких самолетов горят крестьянские дома. Из пылающей ржи то здесь, то там выходили красноармейцы. Они отходили на восток…
В этом пешем потоке разрозненно отступающих солдат, беженцев двигалась и колонна детей. Они держали курс на Мосты. Там сели на поезд, доехали до станции Рожанка. Но, по-видимому, дальше поезда уже не шли, и колонна, пользуясь попутным транспортом, возвратилась назад, в Мосты. Собрались все в пойме реки Неман. В ночь на 24 июня подошли к парому в районе д. Куриловичи. Здесь колонна разделилась. Часть детей во главе с женщиной-врачом по правому берегу реки пошли в направлении Лиды, Новогрудка, поскольку все они были из тех мест. Остальные, переправившись на левый берег, пошли в сторону Деречена. В этой колонне находились музыканты духового оркестра – в основном беженцы из Польши, которые, спасаясь от немцев, прибыли в Западную Беларусь в 1939 г. Помнится, была в этой колонне подвода, на которой везли продукты питания[24].
Скорее всего, эта группа держала направление на Барановичи, где проживали родители большинства детей. Они спешили к переправе через реку Щара, где слева от Деречина находился мост.
С детьми был старший пионервожатый А. И. Мачуленко. Он эвакуировал их в Ульяновск, а затем воспитанников направили в Куйбышевскую область. Доставив детей, сам А. И. Мачуленко в сентябре 1941 г. ушел на фронт.
«Мы нашли свое счастье»: Ошмянский детский дом
В детский дом г. Выкса Горьковской области Сергея Еминова определил отец в 1941 г., уходя на фронт. Виктора Радкевича привезли с группой детворы, эвакуированной из Ошмянского детского дома. Его отец погиб в 1939 г. во время освободительного похода Красной Армии по воссоединению белорусского народа. Матери у обоих мальчиков умерли до 1939 г.
Детский дом размещался в двухэтажном кирпичном здании на окраине города, в бывшем женском монастыре, отгороженном от улиц города высокой каменной стеной. Отопление – печное, туалет – на улице, вода – из водопроводных колонок. Посреди монастыря стоял полуразрушенный в 1930-е годы собор. В монастырских кельях жили монашки.
Еминов Сергей – воспитанник детского дома:
– Мы быстро подружились с прибывшими из Ошмян воспитанниками, среди которых были белорусы, поляки, евреи, украинцы и литовцы. И зажили одной дружной интернациональной семьей по принципу «один за всех и все за одного».
Все хозяйственные работы в детдоме выполняла детвора 11–15 лет. Возили из леса дрова, пилили и кололи их, топили печки, мыли посуду, таскали воду, носили с городского склада продукты, пололи грядки.
В детдоме было большое приусадебное хозяйство. Дети сами выращивали картошку, капусту, помидоры, огурцы, лук и даже гречиху. Для единственной лошади, которую обслуживал демобилизованный по ранению солдат, сеяли овес. Руководили и обучали детей премудростям агрономии сердобольные монашки.
Дети помогали взрослым заготавливать на зиму зеленые помидоры, квашеную капусту, соленые огурцы, картошку. Осенью собирали и солили белые грузди. Благодаря этому было обеспечено более-менее сносное трехразовое питание, чего нельзя было сказать об одежде. С ранней весны до осенних холодов ноги детей не знали обуви. С наступлением первых заморозков детворе выдавали «сабо» – ботинки из брезента на деревянной, из липы, подошве. Теплой одежды у воспитанников не было. Городская детвора, узнавая детдомовцев на улице, боялась близко к ним подходить.
Все детдомовцы сначала учились в средней школе, которую в 1942 г. преобразовали в ремесленное училище по подготовке молодых рабочих кадров для металлургического и машиностроительного заводов города. А младшие стали учиться в семилетней школе. Тетрадей и учебников не хватало, приходилось выполнять письменные задания на старых книгах и газетах.
Летом 1943 г. с фронта прибыл и разместился в монастыре отдельный разведывательный батальон. Ребята быстро подружились с солдатами.
Еминов Сергей – воспитанник детского дома:
– По вечерам их солдатская столовая превращалась в кинозал. И мы часто бегали туда смотреть кинофильмы «Чапаев», «Мы из Кронштадта», «Котовский», «Любовь Яровая», про юность и возвращение Максима.
На оборудованном на опушке леса учебном полигоне солдаты разместили советские и немецкие танки, самоходно-артиллерийские установки, пушки, бронетранспортеры и другую военную технику, которую брали с эшелонов, привозивших данную технику для переплавки на Выксунский металлургический завод. Детдомовские ребята, играя в войну, облазили и ощупали все боевые машины.
Девочки детдома в двух военных госпиталях помогали медицинскому персоналу ухаживать за ранеными. Многие из них после семилетки окончили Выксунское медицинское училище.
Еминов Сергей – воспитанник детского дома:
– В зале детдома был установлен репродуктор, и по вечерам мы с жадностью слушали сводки Совинформбюро. Я помню, как мы прыгали и кричали «ура!», прослушав сводки о разгроме немецких войск под Москвой, об освобождении 6 июля 1944 г. Ошмян и особенно 9 мая 1945 г. об окончательной Победе[25].
После Победы Виктор Радкевич и Сергей Еминов стали офицерами Советской Армии. В. Радкевич – полковник, живет в Джезказгане Карагандинской области, С. Еминов – майор, житель г. Гомеля.
В детском городе: ратомский санаторный пионерский лагерь
Летом 1941 г. в Ратомке, что под Минском, был организован пионерский лагерь, в котором отдыхали дети из города. По воспоминаниям вожатой Галины Зиновьевны Кругер, после окончания 9 класса вместе с еще несколькими такими же ребятами она была направлена на работу в пионерский лагерь. Помнит, как грузились в автобусы на Нижнем рынке (сейчас район станции метро «Немига»). На первую смену набрали 350 детей от 7 до 12 лет. Всего было сформировано восемь отрядов. В основном вожатыми были старшеклассники из разных школ Минска, только трое воспитателей уже учились в институтах.
23
Там же. – С. 112.
24
Макеева, И. Шла колонна на восток / И. Макеева // Гродзенская праўда. – 1999. – 31 жн.
25
Еминов, С. «Мы нашли свое счастье» / С. Еминов // Во славу Родины. Белорусская военная газета. – 2009. – 10 окт.