Прыжок ягуара

Глава 8.

Сколько прошло недель, месяцев, а, быть может, и лет, дон Диего де Сабио знать не мог. Он был прикован руками и ногами к сырой холодной стене в кромешной темноте узкого тесного карцера, в котором вряд ли можно было бы лечь и вытянуться в полный рост, если бы дон Диего имел такую возможность. Раз в сутки ему приносили отвратительную похлебку, на основании этого он пытался вести учет дням, но на второй сотне сбился со счета. Или ему просто надоело считать. Если бы у него были свободны руки, он смог бы достать свою Книгу, которая всегда была у него при себе. Ее не могли изъять при обыске, ее вообще не могли у него отнять, зато он сам всегда мог воспользоваться ею в нужный момент, но для этого должна быть свободна хотя бы одна рука. В том, что смерть не настигнет его в этой камере, не могло быть сомнений. Но когда он сумеет освободиться от оков – вопрос времени. Либо должны рухнуть стены тюрьмы, либо проржаветь цепи. И на то, и на другое может потребоваться сотни лет.

После заточения к нему периодически наведывался священник в расшитой золотом сутане, подручный Торквемады. Он задавал ему один и тот же вопрос: «Ты одумался, сын мой?» Сначала дон Диего пытался втолковать, что он не в силах выполнить желание королевы: невозможно приготовить эликсир бессмертия для постороннего человека. Потом ему просто надоело отвечать, и он молчал. Спустя какое-то время священник перестал приходить. А потом перестал приходить и тюремщик, приносивший еду.

Где-то рядом с потолка время от времени капала вода. По одной капле, с периодичностью в несколько минут. Звук падающей капли гулким эхом разносился по камере, и это было единственное, что нарушало тишину – даже крысы обходили стороной это неприглядное помещение. Но некоторое время назад дон Диего стал различать отдаленный шорох в стене, который, постепенно усиливаясь, становился похожим на скрежет по камню. Сначала заключенному казалось, что он сходит с ума, а странный звук – не что иное как слуховая галлюцинация. Но скрежет становился все явственнее и громче. Он то прекращался на несколько часов, то снова возобновлялся, причем с большей силой.

И вот однажды из стены вывалился камень, и дона Диего ослепил яркий свет. На самом деле свет был довольно тусклый, его излучала самодельная свеча, которую держал в руке обросший бородой и длинными волосами человек, пробравшийся в его камеру через возникшую в стене брешь. Дон Диего даже не удивился появлению в карцере посетителя, он лишь подумал, что и его собственная борода, очевидно, не меньшей длины, только он не мог ее потрогать, опять же по той причине, что его руки были прикованы к стене.

Человек осмотрелся и грязно выругался.

– Каррамба! Два года работы – и все в зад дохлой черепахе! Вместо свободы – другая клетка с полумертвым стариком, подавись ты кишками кальмара!

– Кто вы? – спросил его дон Диего более учтивым тоном, нежели пришелец.

– Я? – незнакомец немного остыл. – Да какое это имеет значение! Меня зовут Педро Бенито, я был капитаном галеона «Святая Каталина», мы перевозили грузы из Вест-Индии. Два года назад меня арестовали по ложному доносу, якобы утаил для себя несколько слитков серебра. Но клянусь непорочностью Девы Марии, это клевета, не брал я этих слитков! А ты кто?

– Дон Диего де Сабио. Осужден Святой Инквизицией в 1496-м году. Кстати, не подскажете ли, милейший, какой нынче год?

– Да вроде как с утра был тысяча пятьсот седьмой.

– Что?! Так значит, я прикован к этой стене уже одиннадцать лет?!

– Да ты в уме ли, старик? Чтоб мне гореть в преисподней, ни один человек не провисит вот так на цепях и больше одиннадцати дней!

– Почему ты называешь меня стариком?

– А как тебя еще называть? Ты на себя погляди! Ты весь высох и сморщился как сушеная груша. Вот ведь судьба-злодейка, клянусь Святым Духом! Думал, что ковыряю стену в сторону реки, туда, где меня ждет свобода, а оказалось – в соседнюю камеру. А второй раз проделать такую дыру мне уже не под силу. И так без малого два года усилий – и все в брюхо осьминогу…

– Если ты поможешь мне освободиться от оков, мы выберемся отсюда. Кстати, а чем ты расковыривал раствор, связывающий камни?

– Один мой верный друг передал мне обломок пилы в краюхе хлеба. Я бы мог перепилить решетку, но окно в моей клетке очень высоко, почти под потолком, к тому же выходит на тюремный двор. Да и узкое оно очень, мне не пролезть. Зато я смог разглядеть в окно, что совсем рядом тюремная ограда. Я подумал, что моя клетка крайняя, и если проковырять дыру в стене, то я выберусь на свободу. Кто ж мог предположить, что на моем пути еще есть темница! Что ж, ладно, давай попробуем распилить твои цепи. Пила, конечно, затупилась, быстро не получится, но, клянусь когтями дьявола, времени у нас для этого навалом!

– Мне нужно освободить хотя бы правую руку.

Работа продвигалась и в самом деле очень медленно. Железо плохо поддавалось затупленным зубцам. Педро Бенито трудился в поте лица, почти не выходя из камеры дона Диего. Даже не имея часов, он научился определять, когда должен прийти тюремщик и принести еду. В это время ему необходимо было вернуться в свою камеру и загородить брешь в стене тяжелым камнем, чтобы стража не подняла тревогу. Он делился с доном Диего своей похлебкой, поскольку последнему много лет не приносили еды, видимо, считая его давно умершим.

Только через два дня Диего де Сабио освободил свою правую руку. Он размял суставы и обратился к Педро Бенито:

– Помоги мне снять с шеи цепочку.

На цепочке вместо нательного креста висела книга имевшая очень малые размеры. Но в ладони идальго книга начала быстро увеличиваться, пока не приняла свои истинные габариты. Педро Бенито удивился этому чуду, хотя на самом деле чудеса только начинались.

– Держи и свети сюда, – велел дон Диего.

Педро принял из руки дона Диего книгу и поднес ближе свечу, украденную вчера у тюремщика. Та, которую он несколько дней назад слепил из огарков и потеков воска, сгорела дотла. Диего де Сабио раскрыл нужную страницу, прочитал заклинание, сделал пассы свободной рукой, и остальные оковы с лязгом упали на каменный пол.

– Чудеса… – прошептал Педро Бенито.

– Ты знаешь какое-нибудь место, где нас не смогли бы найти прислужники королевы?

Освободившись от цепей, дон Диего с хрустом разминал свои конечности.

– Королевы? – удивился Педро. – Какой королевы? Хуана Первая тронулась умом, и ее отправили в монастырь. Страной правит папаша ее, Фердинанд. А в народе болтают, что Фердинанд сам отравил своего зятя, Филиппа I, и клянусь всеми святыми, эти слухи не беспочвенны! А королева Хуана так была опечалена смертью супруга, что из-за этого потеряла рассудок.

Педро Бенито понизил голос, несмотря на то, что в камере они находились одни.

– Она не разрешала его хоронить. Каждый день открывала гроб, чтобы припасть к телу любимого… Так что Фердинанд теперь…

– Вообще, – перебил дон Диего, – когда я спросил про прислужников королевы, то имел в виду жену Фердинанда, Изабеллу Кастильскую. Разве не она королева Испании?

– Преставилась, – Педро Бенито перекрестился. – Уже третий год пошел, как преставилась. А дочери своей, Хуане, завещала трон…

– А Томмасо де Торквемада еще жив?

– Да господь с тобой! И палач этот тоже – того. Уж девять лет как концы отдал кровавый доминиканец. Теперь еретиков на костер отправляет де Сиснерос.

– Померли. Оба. Что ж, это вполне естественный биологический процесс. Значит, их уже нет, ни гонителя жидов, ни его подопечной. Потому про меня и забыли, видимо, считая, что я давно умер. И даже никто не пришел, чтобы убрать и закопать мои кости. Хорошо. Значит, в моем замке нас с тобой никто не будет разыскивать. Тогда первым делом отправимся туда.

– Но как?

Дон Диего молча подобрал небольшой белый камушек, кусочек известняка, на пыльном полу начертил им окружность и вписал в нее пятиугольник. Оба встали посередине этой фигуры.