Страница 88 из 106
Ошейник на его пернатой шее вспыхнул красным от приказа, и Черноклюв поспешил исполнять.
Две руки сжались на крыльях шамана. Девин застыл, когда одна рука схватила его за запястье. В другой был маленький кинжал. Его голубые глаза следили за путем кинжала, не мигая. Черноклюв переложил оружие в другую руку. Странные тихие слова катал серый язык шамана, они вылетали из его клюва. Деревянный талисман на его груди тускло сиял, пока он говорил.
Девин вскрикнул, когда Черноклюв провел лезвием по его ладони.
— Почему ты ранишь меня? — охнул он. — Что я…?
Медленно его взгляд стал рассеянным. Он смотрел на талисман Черноклюва, следил, как угасало сияние. Рот Девина приоткрылся, его взгляд метнулся на остров вдали, словно он что-то искал.
— С дороги, — прошипел Креван.
Черноклюв отскочил в сторону.
Без слов Девин зашагал. Он тянулся раненой рукой, пока шел к острову между реками.
Креван затаил дыхание.
* * *
Голос манил его к реке. Женский голос, сильный и… добрый. Шепот напоминал Девину о матери.
Она пела те же песни, что и его мама, говорила с ревом реки и свистом ветра. Земля дрожала, когда она говорила, словно он стоял на ее связках.
«Ближе, дитя. Ты должен подойти ближе».
Ее голоса манил к каменистому берегу. Волны били о берег, но он был уверен, что женщина не навредит ему. Воды были не такими злыми, как выглядели. Он глубоко вдохнул и опустил ноги в воду.
Река была из пены, что виднелась на волнах: в потоке не было силы. Он не пытался утащить Девина на дно. Вода безвредно окружала его, пока Девин шел дальше.
На середине реки он начал бояться. Пена и вода доходили до шеи. Если он зайдет глубже, не сможет дышать.
«Подними голову, дитя. Мой свет тебя направит».
Девин отвел взгляд от воды и посмотрел на женщину, сидящую на другом берегу. Она ждала его. Он не видел ее лица, но рука была вытянута. Он отчаянно хотел обхватить ее руку.
Глубоко вдохнув, он пошел по реке и поднялся по камням берега. Он не понимал, как путь утомил его, пока не рухнул на руку и колено.
«Ближе, дитя. Ближе».
Он был почти там, ее рука была близко. Свежий порез на его ладони болел, он полз по каменистому берегу. Его кожа пылала, множество камешков впивалось в его кожу. Из последних сил он вытянулся и схватил ее за руку.
Когда он поднял взгляд, он понял, что его звала не женщина. Это было дерево. Ствол был из двух деревьев меньше, они сплетались между собой и тянулись к небу. Их ветви образовывали одну большую крону.
Страх сдавил горло Девина. Он вырвался из его рта воплем паники. Плетеное дерево! Мама пела ему об этом месте. Показывала картинку на талисмане отца.
Нет. Он не мог быть тут. Не должен был. Дрэгам нельзя! Он пытался отойти от Дерева, но рука не слушалась. Казалось, его пальцы растаяли на корнях.
«Тише, дитя. Тише».
Дерево начало пульсировать ярким светом. Он медленно становился из ослепительного тусклым. Девин вдыхал в такт, ощущал что-то холодное в голове. Но его спокойствие длилось не долго.
Его рука онемела, ладонь жгло. Дерево выкачало много крови через его порез. Свет в центре стал ярче, таким ярким, что Девину пришлось закрыть глаза.
— Пусти! — закричал он.
Женский голос пропал. Новый звук донесся из Дерева, похожий на топот шагов по деревянному мосту. Он становился быстрее, пока Девин вырывался.
— Пусти! — сказал он снова. — Я не должен быть здесь. Я не хочу быть здесь!
Бам, бам, бам, бам, бам.
— Прошу, пусти!
Он вопил, он кричал. Он бил по корням кулаком. Он пытался другой рукой оторвать ладонь, высвободиться. Прошло несколько отчаянных минут, и он понял, что это бесполезно. Он попал в ловушку.
Бам, бам… бам, бам… бам, бам…
Стук утих, и Девин сдался, и ритм уже не так сильно его пугал. Он лежал и слушал, понял, что стук из Дерева совпадал с шумом из груди.
«Он слышит тебя, дитя. Он принимает твой вызов».
— Нет! Прошу, я не хотел! Не хотел… — но Девин не смог закончить. Он рухнул, все силы кончились.
Жаркие слезы заполняли его глаза, он понял, что наделал. Он клялся никогда этого не делать, он нарушил клятву, которую защищал каждый дрэга. Он обещал маме, обещал ей, что будет держаться подальше от этого места. Что сохранит клятву дрэги.
Это была ее последняя просьба. Он прошептал ей обещание, когда она отправилась в Великий сон… когда она ушла к его отцу и братьям с сестрами на зеленые луга у реки.
И теперь… он подвел ее.
— Прошу… я просто… хочу домой.
«Ритуал почти завершен, — прошептало ему Дерево. — Теперь ты должен встретиться с ним на Арене душ… будь смелым, дитя. Победителя ждет две жизни, а проигравшего — пустота»
* * *
Девин поднял голову. Дерева не было. Небо пропало. Остров и реки пропали. Он стоял на коленях в странном месте.
Напоминало дом: открытое пространство, окруженное обломками. Но тут не было деревьев. Он не ощущал ветер или запах цветов. Все было смесью серого и тени. Весь мир мерцал, как воздух над огнем.
Песня заставила его посмотреть в другую сторону. Рокот грозовых туч, сильный и низкий. Музыка ветра, шепот деревьев. Такую песню пела его мама. Девин знал, что за существо ждало его, раньше, чем успел посмотреть.
Изогнутые рога и длинный хвост с шипами, большие крылья горло развернуты по бокам — размытый, как и все в этом мире, но достаточно очерченный. Черный дракон смотрел на него с другого конца Арены.
Девин медленно встал на ноги. В мире снаружи дракон возвышался бы над ним. Но в этом мире они были одного роста.
— Прости, — сказал он. Слова не вылетели изо рта. Он не ощущал рот. Он коснулся и понял, что рта у него нет. Лицо было пустым, как у дракона.
Тихий стон вырвался из глубин драконьей груди. Он стал чуть громче под конец, но не выбрался из глубин. Песня не стала выше. Не должна была. Голос дракона остался низким, как печальные истории, что пела ему мама и плакала в конце.
Девин не понимал слов дракона, но понимал значение: только один из них покинет это место живым. Они пришли сражаться.
Мальчик и дракон бросились друг на друга, врезались. Дракон терзал когтями грудь Девина. Черные ручейки вырывались из его раны на дракона. К его ужасу, зверь стал крупнее. Земля стала ближе, Девин уменьшился.
Он охнул, когда челюсть дракона впилась в его руку. Больше черного вытекло. Он пытался бежать, но был слишком маленьким: дракон выгнул шею и укусил его, не делая ни шагу. Чем больше он поглощал, чем больше становился. Вскоре он стал размером с холм, а Девин напоминал ребенка по высоте. Еще укус, и ему конец.
У победителя две жизни, а у проигравшего — ни одной.
Девин знал, что произойдет. Его мать пела о старых днях, когда дрэги и драконы жили единым целым, но то время прошло. Это было слишком опасно, слишком жестоко. Они давно поклялись, что человек и дракон больше никогда не объединятся.
Теперь клятва была нарушена. Победит Девин или дракон, но клятва все равно будет нарушена. Если отдать жизнь, ничего не изменится. Он не сдавался.
Он будет бороться.
Голова дракона опустилась, Девин откатился в сторону. Он схватился за рог зверя обоими руками и запрыгнул на мрачную шею.
Дракон взревел и попытался сбросить его, но Девин крепко держался. Он обвил руками горло дракона и с силой сжимал. Тьма текла в Девина, дракон терял дыхание. Вскоре они снова были одного роста.
Дракон вырвался из его хватки и погрузил зубы в его шею. Девин вонзил руку в грудь дракона. Они вместе рухнули на землю с такой силой, что она задрожала. Колонны падали, воздух опасно трепетал. Они катались, терзая друг друга, а земля рассыпалась от их ударов.
Мир не мог выдерживать их бой. Земля разбилась под ними, и Девин с драконом провалились во тьму.
* * *
Креван расхаживал неподалеку от каменистого берега. Он смотрел на сжавшееся тело мальчика под деревом, но не переживал. Они это делали всегда, теряли сознание у Плетеного дерева, а потом приходили в себя.