Циклопы

Мгновение! И в руке Раисы скальпель.

Мгновение! И острая сталь прижата к горлу Зои.

«Он ее убьет», - как-то чересчур спокойно произнес Потапов, и Завьялов понял, что так оно и будет. Террорист из будущего прибыл исправить настоящее. Для этого достаточно убить кого-то из двоих - Завьялова или вероятную мать его потенциальных близнецов.

Прикрываясь Зоей, Платон обхватил ее одной рукой, прижал к себе, прищурился.

-  Дайте нам уйти. Если не пропустите, она умрет.

Странно низкий, замогильный голос сочился из тщательно подкрашенных женских губ. Миловидное и мягкое лицо Раисы как будто перекраивалось, обретая жесткие черты. Словно изнутри глубокого пруда, из темного омута, на поверхность выплывал мужчина.

-  Рай. Ты чо?

Удивленный голос Косолапова прозвучал в кухне неожиданно и странно. Как реплика героя, перепутавшего выходы на сцену и спектакли в целом. Его огромное тело отражалось в ночном кухонном окне: растрепанный бородатый байкер хлопал глазами и протягивал вперед руку, прося любимую одуматься.

-  Заткнись, - уголки губ Рисы брезгливо опустились. - Надоел. Заткнись и спрячься.

-  Чего?!! - Косой пошел вперед...

-  Стоять!! - одновременно завопили и генерал, и террорист, и Боря. Продолжил только Завьялов: - Коля, стой! Она ее убьет. Потом все объясню. - Завянь попятился, наткнулся спиной на объемный живот Косолапова и сильно вжал приятеля в стену. -  Не вмешивайся, пусть уходят. Платон, мы вам препятствовать не будем.

-  Освободите нам проход!! - заорал Платон из тела Раи. - Все в комнату! Кто дернется - порежу!!

Получалось так, что камикадзе захотел еще пожить. Платон мог тут же, не сходя с места, перерезать горло хроно-личности Карповой. История была б уже изменена бесповоротно.

Но он решил еще пожить.

И для того, чтобы уйти, ему понадобился заложник. Драгоценный и неповторимый.

Борис втолкнул Косолапова в гостиную. Иннокентий бросился под стол, схватил жену и быстро, задом наперед, на карачках, убрался вон.

Раиса-Платон медленно вышла из кухни. Остановилась напротив арочного входа в гостиную и хмыкнула:

-  Если кто пойдет за нами - она умрет. Косолапов, где ключи от входной двери?

Косой упрямо засопел, притертый к стенке генеральским телом. Лицо Раисы неузнаваемо исказилось в бешенстве:

-  Ну!! Где?! Я повторять не буду!

-  Скажи ей, Коля, - обреченно выдавил Завьялов. - Пускай уходят.

-  На тумбе. В прихожей.

Если бы Коляна не фиксировали так крепко, он - Завьялов это чувствовал - набросился бы на Раису разъяренным вепрем со словами «сдохни, гадина!» и будь что будет. О генеральскую спину колотилось неистовое байкерское сердце, грудь разрывая от желания допрыгнуть до предательницы и покромсать ее на стельки!

-  Спокойно, Коля, - произнес Завьялов, наблюдая, как медленно, не отводя глаза от трех застывших мужиков, женщины пятятся в глубь полутемного коридора, к входной двери.

В глазах Миранды стоял смертельный ужас. На запредельной глубине зрачков тлела истерическая искорка Зоиного страха.

19 отрывок

Завянь на секунду смежил веки, как будто говоря: держись, любимая, я тебя выручу. Я не прощаюсь, обещаю...

Раиса-Платон, прежде чем совсем исчезнуть в темной кишке коридора, оставила лицо на свету, усмехнулась и проговорила:

-  Хочу сделать вам подарок, господа современники: закон Шустова-Макмануса - полная туфта. Знаю, что вы пытаетесь связаться с департаментом. Можете им передать: я работал на Окинаве в шустовском центре, так что... Желаю здравствовать. Надеюсь, больше не увидимся.

В прихожей тихо звякнули ключи. Негромко хлопнула тяжелая стальная дверь. Замок закрылся на два оборота.

-  Коля, где-то есть еще ключи?! - тут же завопил Завьялов.

-  А я откуда знаю!! - в той же манере разошелся друг. - Одни у Коромыслова, где запасные я не знаю!!

«До завтра можем проискать, - глубокомысленно произнес жутко невозмутимый старый смершевец и быстро повел свое тело в прихожую. Присел на корточки перед замком, разочарованно дунул в скважину: - Засада, мать ее... Замок отличный, с таким провозимся».

-  Коля, найди мне шпильку, гвоздь, пинцет... Что угодно тонкое и металлическое! Быстро!

Хозяйственный Косолапов уверенно вытянул на себя длинный ящик тумбы, перевернул его над полом. Из ящика посыпались всяческие, явно позабытые Юриными подружками заколки, шпильки, щипчики...

Генерал быстро копошился в ворохе тонюсеньких железок. Неподалеку тихо поскуливала перепуганная Жози-Жюли на руках у мужа. Над согбенной спиной военного пенсионера гремел очумелый косолаповский бас:

-  Чо происходит, парни?! Почему вы Райку Платоном обзывали?! Чо за байда?!

По сути дела, Косолапов обращался к Иннокентию, но ему ответил конотопский дядя Миша:

-  Все разговоры после. Сейчас нам надо максимально быстро выйти из квартиры.

«Зачем?! - безнадежно провыл Завянь. - Что это изменит?! Они уже ушли! Мы не догоним!!»

-  Коля, - подбираясь уже к внутренностям замка, пробормотал Потапов, - Раиса водит машину? Вы приехали сюда на твоей машине. Где твои ключи, она их не взяла?

-  У меня остались, - растерянно похлопав по карманам, сказал Косой.

«Приятное известие. Подозреваю, что Платон не умеет водить наши допотопные автомобили, - не отвлекаясь от шпильки и заколки, буркнул генерал. - Если у Платона... то есть у Раисы, есть в кармане мобильный телефон, они могут вызвать такси. Доставка транспорта по адресу займет некоторое время, они будут где-то дожидаться... Мы можем успеть, Бориска!»

Растерянный, потный и красный Косолапов терзал вопросами стилиста:

-  Завянь, ты чо молчишь?! Чо происходит?! Райка - сумасшедшая, да?!

Даже вплотную наблюдая за предательством, влюбленный мужик надеется на чудо: она его не обманула, а просто помешалась! Пусть страшно, пусть жестоко... но может быть, все-таки - временно?

Ведь было так чудесно! Еще полчаса назад его целовали, в глаза заглядывали, лепетали нежности...

Борису было жаль приятеля - невероятно. Но пожалеть, сказав хоть что-то, он не мог. Завянь боялся помещать Льву Константиновичу, ковырявшему сложный современный замок, боялся взять под управление хотя бы речевые центры - отвлечь и помешать.

А Константинович-то центрами воспользовался:

-  Иннокентий, - вращая в пальцах шпильку, обратился к Капустину, - о чем говорили Миранда и Платон?

Кеша не успел ответить, взревел Косой:

-  Какие, на хрен, Миранда и Платон?!! Завянь, почему этот хрыч тебя Иннокентием зовет?!

- Уф-ф, - громко выдохнул Потапов. Твердо зафиксировал в скважине заколку и шпильку, встал прямо и, пальцами одной руки схватив Косого за кадык, впечатал того в шкаф. - Заткнись, Коля. Все вопросы позже. - Отпустил байкерское горло и вновь присел перед замком. - Иннокентий, можешь говорить как есть, Косолапов уже в теме. Все равно твои циклоны в его мозгах поковыряются и подотрут.

Стилист кивнул, послушно забубнил:

-  Они говорили о том, как Платон очутился в теле Рае...

-  Об этом после, - перебил Лев Константинович. - Платон сказал что-нибудь о месте, куда они предположительно поехали?

-  Нет.

-  Паршиво. Что там за закон такой - Шустова-Макмануса? Почему он вдруг туфтовый? В двух словах.

-  В двух слова, - тягуче сглотнув, послушался Иннокентий, - закон гласит: «В процессе разъединения, лишенное носителя тело и интеллект погибают практически одновременно».

«Ты что-нибудь понял, Боря?» - пробурчал Потапов, плавно вращая шпильку по часовой стрелке и для старательности закусив язык.

«Не много. Мы как-то разговаривали с Кешей о том, что будет, если будущее изменится и он там вовсе не родится. Иннокентий мне сказал: гибель тела и интеллекта происходят практически одновременно, типа это как-то связано».

«Понятно, - кивнул Лев Константинович. - Платон нам намекнул, что готов продолжить жизнь в чужом теле до конца его времен. Даже после изменения будущего, его интеллект не испарится сам собой из тела Раи».