Циклопы

-  Н-да, - неожиданно, без всякой помощи Завьялова, вслух сказал Лев Константинович. - Попали мы с вами, девушка. Ох, попали.

И расстроено махнув рукой, повернулся спиной к террористке и вышел вон.

«Лев Константиныч! - перейдя на уровень беты, воскликнул Борис. - Ты не боишься оставлять ее наедине с моим телом и Жози?!»

«Да куда она с подводной лодки денется, - невозмутимо и печально констатировал Потапов. - Я показал ей, что попали - оба. Она придет к нам, Борис, будь уверен, сама придет. Попробует найти единомышленника, попавшего в такой же переплет. Сочувствия попросит, попытается нас в свою веру обратить, пока пришельцы в «перемотке»».

Укутанный в старую теплую куртку генерал сидел на веранде. Ноги согревали обрезанные под сапожки валенки, в руке дымилась папироса. За забором невнятно тлела желтая лампочка на фонарном столбе, астры на клумбе совсем поникли головами: за пологом тумана к цветам подбирался ночной холод.

Борис полностью уступил право альфа-личности опытному смершевцу. Интеллектуальные игры с диверсантами, припрятанные козыри - генеральская делянка. Завьялову такую не вспахать. Поскольку опыта допросов никакого.

Из прихожей дома раздался тихий шелест шагов, на пороге, одной рукой придерживаясь о косяк возникла террористка.

Остановилась, глядя на невозмутимо покуривающего деда. Потапов рассеяно разглядывал осенний темный сад, помолчала.

-  Кто ты сейчас? - спросила она хрипло. - Лев Константинович или Борис?

-  А кто тебе нужен? - усмехнулся Потапов.

-  Хроно-личность.

«Банкуй, Борис Михайлович, - вздохнул смершевец. - Ей нужен - ты. Но если что, я рядом, на подхвате». И скрылся в глубине извилин. (Или собственной души.)

-  Я слушаю, - сказал Завянь.

Тело Зои вышло вперед. Остановилось напротив хладнокровно попыхивающего папироской Завьялова и некоторое время пристально, тягуче, исследовало его огромными, совершенно черными от темноты глазами.

-  Тебе все рассказали? - спросило неприятно скрипучим,  н е ж и в ы м  голосом.

-  Достаточно, - кивнул Борис.

-  Понятно, - усмехнулась террористка. Шатко добрела до угла веранды, вытащила из-под клеенки укрытое от непогоды плетеное кресло. Неловко подтащила его вровень с креслом Бори.

Села.

-  Как впечатление? - спросила, тяжело дыша.

-  А ты как думаешь? - мрачно хмыкнул Завянь и загасил папироску. - Рад до смерти.

-  Могу представить. - Диверсантка молчала долгие полторы минуты, потом спросила: - Хочешь, я расскажу тебе сказку?

-  Из будущего или из прошлого?

-  Из жизни.

-  Валяй, - пожал плечами Боря.

Террористка зябко поежилась, оплела себя руками и, уставив взгляд вперед, заговорила:

-  Жила была девочка. И звали ее - Миранда. У Миранды были мама и папа, две сестренки, братик... Миранда училась в... по вашему лучше подойдет определение - интернате. Она училась и жила в интернате, куда собрали детей, способных к телепатическому восприятию. Готовили рекрутов для работы в хроно-департаменте. Растили из них циклонов...

Диверсантка покосилась на Завьялова.

-  Тебе, Борис Михайлович, сказали, что такие циклоны?

-  Да. Это ваш спецназ. Они работают против циклопов. Я слушаю дальше, Миранда.

Террористка усмехнулась.

-  Я продолжаю. Способности у Миранды были слабенькие. Не достались от мамы и папы в наследство, а были получены случайной генной мутацией. Родители радовались, что дочь войдет в элиту, получит должное образование, интересную работу...

В том же интернате учился мальчик. Звали его Руслан.

Миранда и Руслан полюбили друг друга.

Подобные отношения между детьми поддерживались руководством интерната, одобрялись. От пары телепатов, за редким исключением, рождается потомство с исключительными способностями. Учителя умело пестовали такие парочки...

Ушедшую в воспоминания террористку начало потряхивать. Завьялов запереживал за тело Зои, которому и так досталось лихо; сходил в дом за курткой и пледом, заботливо укутал девушку.

-  Спасибо, - хрипло произнес чужеродный, мертвенный голос. - Рассказывать дальше?

-  Да.

-  Как зачастую бывает в замкнутом, отсеченном от нормальной жизни подростковом коллективе, детишки развлекались нигилизмом. Отрицанием авторитетов, игрой в тайные сообщества... Темными ночами собирались они в спальнях, обсуждали бытие, искали всяческие смыслы... Преподавателей поругивали за верноподданнические настроения, себя считали - потенциальными миссионерами и идейными борцами...

В общем, развлекались, как могли.

Но девочка поверила. Поверила в то, что общество живет неправильно, что можно все исправить...

Довольно скоро Завянь устал выслушивать монотонные выплески чужого сознания. Никакого особенного откровения он не услышал - обычная оппозиционная чепуха, настоянная на детском романтизме. Искательства. Образцовый высокопарный бред идейной террористки.

К счастью, попытка осветить мировоззрение и привлечь идеями, продолжалась не изнурительно долго.

-  Руслан был старше Миранды. Он закончил учебу и ушел на службу в департамент...

Когда вернулся в интернат навестить Миранду... девочка его не узнала.

К ней пришел  д р у г о й  человек. Уверенный в непогрешимости вышестоящих и преданный порядку до самозабвения. Он стал - циклоном. Полноценным, самоотреченным и закостенелым служакой.

А Миранда все еще продолжала шушукаться в спальнях, обсуждать учителей и... веровать. Веровать в возможную справедливость мироустройства.

Миранда и Руслан поругались.

Они потом много раз мирились и ругались.

Но продолжали - любить.

Когда Миранда закончила учебу, влюбленные поженились. У них родился сын Адам.

Заговорив о сыне, террористка судорожно вздохнула, съежилась. Но, помолчав немного, все-таки продолжила рассказ неторопливо и глухо:

-  Миранду не привлекали к оперативным разработкам департамента, держали на бумажной работе.

И это было тяжело. Вдвойне оттого, что Руслан, зачастую отсутствовавший довольно долго, все больше превращался в безукоризненную машину, боеспособную единицу хроно-департамента. Становился его послушным винтиком.

«Завидовала женушка, - раздался в общей голове генеральский голос. - Ей впечатлений хотелось, приключений, действия... а ее оставили на канцелярщине, пока муж путешествовал по временам».

-  Как-то, в очередной раз не пройдя аттестацию, Миранда спросила руководителя набора активных циклонов: «Почему меня не допускают к оперативной деятельности?! Я могу работать полноценно!» Инструктор ей ответил: «Муж Руслан считает вас, Миранда, не стабильной. Ваша психика не упорядочена, разбалансирована, вы не подходите для безукоризненного исполнения поставленной задачи».

В голове Завьялова вновь прозвучал трезвый генеральский голос: «Заметь, Борька. О вольнодумстве гражданки Миранды - ни слова. Отмечены лишь нестабильность и неспособность подчиняться приказам руководства».

Миранда продолжала, впервые позволив себе всплеск эмоций:

-  Шок был невероятным! Жену отстранили от оперативной работы по наущению мужа!

Супруги разругались. В наказание Руслан объявил Миранду не просто нестабильной, а опасной.

У Миранды забрали сына.

Когда она пыталась встретиться с Адамом, ее не пропускали даже за ворота интерната.

Сейчас из ее сына растят еще одного циклона. Следующего исполнителя. Очередного убийцу.

Миранда замолчала. Распрямилась и поглядела в темноту так твердо, что не осталось никаких сомнений: женщина, управляющая этим телом, сама способна на запредельно крутые меры.

-  Вы сказали, что циклоны убивают моих современников, Миранда, - негромко проговорил Завьялов. - Я верно понял?

-  Да. И убийство, не самая жуткая и гнусная из их задач. Они делают и более страшные вещи.

-  Например?

-  Например? - хмыкнув, переспросила женщина. - Насколько мне известно, Борис Михайлович, ваши родители погибли при авиакатастрофе? - Миранда прищурилась на тело, сидящее по соседству.