Страница 5 из 6
А потом случилась та самая большая битва галеонов, где сошлись в сражении множество кораблей лиг и пиратов. Дядька Метеликса позвал племянника на свой новый корабль «Бич Власти», чтобы тот набрался опыта воздухоплавания в трудных ситуациях. Конечно Метеликс не брал с собой свою команду, а, после битвы команда была уже не нужна, потому что их капитана не стало, «Бич Власти» был сбит одним из первых, и никто с него не выжил… Это была более болезненная потеря, чем начинающий квартермейстер предполагал, он лишился настоящего друга.
Спустя несколько лет непостоянной работы в разных местах, Хитрован встретил «Громобой», этот пафосный не большой санктафраксовский рыцарский кораблик, вдруг ставший пиратским, и, этот корабль ему тоже сразу же запал в душу, и с ним он связал свою дальнейшую судьбу. Если бы он знал тогда, что судьба с ними всеми сыграла такую злую шутку… Память старалась подсунуть какие-то приятные воспоминания с «Громобоя», показать, что дружба была и здесь, но, он эти воспоминания гасил, не хотел видеть, потому что они заставляли чувствовать себя предателем первого друга.
*
Будучи погруженным в такие темные мысли, он просто стоял, вцепившись в борта «Громобоя», и смотрел в темное небо. Вдруг что-то сверкнуло у другого борта корабля, заставив его обернуться. Раздался крик, и квартермейстер с ужасом увидел, как Ульбус Пентефраксис ударяет топором Стоупа. Бедный серый гоблин был безоружен и даже не видел противника, нападающего сзади, удар был страшным, и сейчас механик просто упал на палубу, истекая кровью. Хитрован тоже приглушенно вскрикнул от ужаса, предполагая, что Стоуп, скорее всего, уже мертв, или вот-вот распрощается с жизнью. Его реакция привлекла внимание Ульбуса, он ухмыльнулся и пошел в сторону другого члена команды.
На самом деле Пентефраксис решил, что ему уже просто пора уходить, — он получил то, зачем пришел, по пути отомстил одному из ненавистных пиратов, и сейчас собирался перебраться на свое судно и удалиться. Он поначалу хотел ударить Стоупа еще раз, чтобы уже наверняка убить, но, если тут есть еще один претендент на его внимание, то надо и его уважить. Сначала Хитрован растерялся от страха, но, потом спохватился и ринулся в сторону, укрываясь за какими-то тросами. Пентефраксис рубанул по снастям, держащим эти тросы, и конструкция резко ударила по правой руке квартермейстера. Хитрован закричал от пронзительной боли, и с ужасом почувствовал, что средний и безымянный пальцы оторваны. Первыми мыслями было: «Как же я буду писать с покалеченной правой рукой?», а потом в голове просто все затуманилось.
В то же самое время на борту «Рогатого Силача» битва уже подходила к концу, выученный рыцарь-капитан и мощный толстолап были сильнее яростных и упорных дикарей, тела последних неподвижно лежали на палубе. Оставались Граад, Окурок и Бирчек, и, вот-вот подходил их черед для сражения. Бирчек не постоянно был за Окурком, — он отбегал к упавшим соплеменникам, пытался что-то сделать со смертоносными ранами, как-то вернуть их к жизни, хотя, это было заведомо бесполезно. Весь бледный, покрытый кровью других, он метался между оставшимися плоскоголовыми. Пиратский капитан и толстолап наступали на них, но, вдруг с пиратского судна раздался крик.
Толстолап первым остановился, что-то в его взгляде изменилось, он словно бы бы очнулся от той жажды битвы, в которой прибывал все это время, и вполне осознанно завухал. Буль узнал голос Стоупа, и, ему очень не понравилось как звучал крик давнего друга, с которым он какое-то время работал в Санктафраксе.
Капитан кивнул ему, и они поспешили к своему кораблю.
-Они отступают! — сказал Граад.
-У них свои проблемы возникли, пусть катятся… — тяжело дыша, сказал Окурок, тоже с ужасом смотря на мертвые тела друзей вокруг. Все они были частью его прежнего мира, его соседями, хорошо знакомыми ему личностями…
«Жертвенный меч» неприятно задрожал и покосился, — видимо, его горелки теряли мощь, камень остывал и, без каменного пилота, судно скоро начнет утягивать в открытое небо.
-Мы должны преследовать врагов, прогнать их окончательно! — выкрикнул Граад. — Пусть ответят за наших…
Окурок не хотел, но, подчинился. Он желал отомстить, но, продолжал переживать за слабого родственника. И оставлять Бирчека на неуправляемом корабле он тоже не хотел. Все трое плоскоголовых погнались за пиратами.
Облачный Волк и Буль перебрались на «Громобой» довольно быстро.
-Ульбус Пентафраксис?! — вскрикнул пиратский капитан, поднимая меч.
-Да, я, Верджиникс. — ответил Ульбус, посылая обрубленные снасти в сторону Квинта. Тот не успел вовремя разглядеть их в темноте, и канат с силой ударил капитана воздушных пиратов по левой стороне лица.
Облачный Волк схватился за глаз, чувствуя, что обозрения слева темнеет и боль пронзает голову.
Ульбус воспользовался моментом, и, все с той же тяжеловесной прытью, перемахнул на «Жертвенный меч», а, пробежав его не большую палубу, перебрался на «Рогатого силача» и перерубил тросы, соединявшие корабли. Он даже не обратил внимание на троих плоскоголовых гоблинов, перепрыгнувших на «Громобой», на которых он сам чуть не налетел. Граад застыл на месте, не понимая что делать в такой ситуации, и в тот же момент меч опустился на его шею.
-Нет, что же так… — ахнул Бирчек, падая на колени около Граада, одной рукой пробуя его пульс, а другую положив на копье павшего рулевого.
Естественно, что в глазах противника это выглядело как попытка воспользоваться оружием соратника, и в следующее мгновение Бирчек тоже безжизненно распластался поверх того, кому пытался помочь. Из его раскрытой сумки выкатились флаконы с медицинскими средствами.
Поняв, что произошло, Окурок просто опустил руки, выронил свое копье и опустился на колени. Все было кончено, — их использовали и бросили, капитан Ульбус улетает, все друзья и брат умерли, больше некуда двигаться, и нет смысла сопротивляться. Пусть лучше тоже сразу убьют… В мире нет ни доброты, ни справедливости, если в нем гибнут те, кто ничего плохого не сделал…
Но, вопреки его надеждам, капитан не убивал его, он ушел в другом направлении, держа одну руку на раненном лице. Буль сразу же пробежал дальше, и сейчас возвратился к Облачному Волку, неся в лапах окровавленного Стоупа, который был еще жив. Откуда-то прибежали и Тем с Колючкой, шокированные происходящим. О сдавшемся воине как будто забыли… Как и о квартермейстере тоже.
-Капитан, ваш глаз… — ахнул эльф дубовичек. — Давайте я посмотрю, может еще можно что-то сделать.
-Сначала Стоупу помогите. — Сказал раненный Облачный Волк, тоже не веря, что его давний друг с таким ранением выживет.
-Что это такое? — наклонился Тем, подбирая с палубы флаконы с каким-то порошком. — Живительная береза… С ней у него еще может быть шанс.
-И ваш глаз тоже надо попробовать полечить. — Не отставал от Квинта Колючка.
*
Хитрован наблюдал за происходящим, сидя в прострации на палубе. Он продолжал сжимать окровавленную руку и тяжело дышать. Взгляд его остановился на плоскоголовом гоблине, сидящем на коленях около двух других умерших дикарях. Глаза плоскоголового были совершенно растерянными, без эмоций.
-Кажется, мы оба вдруг стали никому не нужны, и при этом не можем никуда уйти, да? — сказал Хитрован, чтобы не пялиться безмолвно.
Гоблин ничего не ответил, возможно, даже не понял, что ему сказали. Никем не управляемый патрульный кораблик начал подниматься вверх, окончательно остывая.
-Вот почему ты «жертвенный»… — с сочувствием посмотрел на судно Окурок. — Все было так на поверхности, а мы не поняли… Уходишь в открытое небо?
Гоблин встал, и, сначала Хитрован испугался, что дикарь решит пойти мстить всем пиратам, которых увидит, за своих павших друзей. Но, у Окурка были другие планы. Он бережно поднял безжизненное тело троюродного брата, коснулся его лба своим лбом, а потом перебросил тело молодого плоскоголового на «Жертвенный меч». Потом, с большим трудом, но все же перебросил туда и мертвого Граада, отцепил канаты, соединявшие два корабля, и патрульное судно выровнялось и медленно поплыло вверх. Это было жуткое, безмолвное, чарующее своей безысходностью зрелище.