Кузен Марк

У подножия лестницы стояло несколько человек вновь прибывших гостей. Их встречала Элена, взявшая на себя роль хозяйки. В то время, как Дамарис направилась к ним, из дверей столовой, направляясь в танцевальный зал, вышли несколько мужчин. Они учтиво расступились, перед Дамарис, освобождая ей дорогу и с восхищением глядя на стройную девушку в серебристо-белом наряде, в волосах которой играли блики яркого света. Затем один из них, сын одного из соседей, которого она смутно помнила еще неуклюжим подростком, имевшим обыкновение во время школьных каникул отправляться на охоту со сворой гончих собак, узнал ее.

- Мисс Триэрн! - воскликнул он. - Неужели это вы?

- Да, это я, - просто ответила она, протягивая ему руку и пытаясь припомнить его имя. Молодой человек с готовностью пожал ее, и она мельком взглянула на других мужчин, пытаясь угадать, кто же из них ее кузен Марк. Вот, например, седовласый джентльмен почтенного вида в парадном сюртуке вполне подходит на эту роль. Только Марк может навешать на себя все эти древние регалии. Он глядел на нее, как ей показалось, с легкой иронией. Да, Марк вполне может позволить себе быть ироничным. Дамарис уже хотела было подойти к нему, но тут ее окликнула Элена.

- Дамарис, моя дорогая! Добро пожаловать домой!

Элена была поистине неотразима. На ней было платье из парчи нежно-абрикосового цвета, а густые черные волосы были собраны в высокую прическу, украшенную изящной золотой заколкой в виде розы. У нее за спиной Дамарис заметила Розиту, выглядевшую необычайно прелестно в черном платье с глубоким вырезом и великолепной испанской шалью на плечах. Она стояла между двумя мужчинами в смокингах, одним из которых был Педро, но теперь Дамарис смотрела на все происходящее словно сквозь туман, ибо здесь не было того одного-единственного, бесконечно дорогого ей человека, который высмеял бы эту показуху, как пустую трату времени и денег - сэра Хью Триэрна. Она решительно сморгнула навернувшиеся на глаза слезы. Ей предстояло исполнить его пожелание, связав свою жизнь с его наследником, чтобы затем уже вместе с ним хранить традиции семьи. Дедушка был бы доволен, теперь никто не сможет упрекнуть ее в том, что она не выполнила свой долг.

- Какая ты хорошенькая, - тихо шепнула ей Элена. - Идем, я познакомлю тебя с Марком.

Она приобняла рукой девушку за талию. Дамарис огляделась по сторонам в поисках седовласого джентльмена, которого она первоначально приняла за своего кузена, но, к ее великому удивлению, его нигде не было видно. Вместо этого Элена подвела ее к высокому мужчине, стоявшему рядом с Розитой. Он стоял, глядя совсем в другую сторону, и как раз наклонился, чтобы что-то прошептать на ушко юной аргентинке, но когда Элена окликнула его по имени, тотчас же поднял глаза и направился к Дамарис, протягивая ей руку.

- Добро пожаловать, Снежная Королева. Вижу, ты нарядилась соответственно своей роли.

Ее ошеломленный взгляд встретился с лукавым взглядом голубых глаз Кристиана Тревора.

- Вы! - выдохнула она.

- Да, Дамарис, это я. Твой кузен Марк.

Глава 5

Дамарис поднялась наверх по широкой лестнице, в ее душе по-прежнему царило смятение. На галерее ее встретила домоправительница, миссис Гарт, дожидавшаяся здесь ее приезда. Она совсем не изменилась, только, может быть, еще больше поседела и чуточку располнела, а в остальном осталась все той же добродушной, заботливой тетушкой, которую она знала с дества.

- О, мисс Дамарис, как я рада вас видеть! - воскликнула пожилая дама. - Вы остановитесь в своей старой комнате, Том уже отнес туда ваши вещи. Пойдемте, я вас провожу.

Она привела ее в маленькую спаленку, находящуюся в самом конце длинного коридора, при виде которой на Дамарис снова нахлынули воспоминания. Первый этаж дома в своем порадном убранстве казался ей незнакомым и чужим, но здесь все было так, как прежде. Вот на этой узкой кровати она спала каждую ночь своего детства и юности, а на полке над ней стояли зачитанные едва ли не до дыр книги, среди которых была и "Смерть Артура". На стенах были развешаны ее самые любимые картины: "Повелитель равнин" Лендсира, "КОнная ярмарка" Розы Бонэр, и "Сэр Галаад" Ватта. А если посмотреть из окна, на котором теперь были опущены шторы, то откроется удивительный вид на море.

- Я подумала, что вы захотите остановиться здесь, - продолжала миссис Гарт, - хотя миссис де Коста хотела отвести вам комнату побольше. Довольно властная она мадам, хотя это и неудивительно, ведь все-таки родная сестра хозяина. Но вот те двое других - настоящие иностранцы, а эта мисс Розита та еще штучка...

- Ясно, - перебила ее Дамарис, останавливая тем самым поток сплетен. - Я очень рада снова вернуться в свою комнату, но, к сожалению, это всего лишь на одну ночь.

Миссис Гарт была явно растроена этим сообщением.

- Как же так, мисс... Хозяин сказал, что вы останетесь на несколько дней.

- Я пообещала друзьям вернуться завтра. Они будут ждать, - твердо сказала Дамарис. До сего момента ни слова не было сказано о том, что ее визит может оказаться более длительным, чем предполагалось, и сама она не хотела задерживаться здесь надолго. Ей нужно было побыть одной, чтобы привести в порядок мысли и сориентироваться в сложившемся положении. Самой сильной эмоцией, охватившей ее в этот момент было яростное негодование. Кристиан или Марк (выходит, "М." на порсигаре все-таки означало "Марк") вел нечестную игру. Значит с того момента во время их первой встречи, когда она назвала ему свое имя, он уже был в курсе всей ситуации. Тайком приехал в Рейвенскрэг, чтобы увидеть свои будущие владению и взглянуть на ту, кого прочили ему в жены, и остался крайне недоволен увиденным. Заявил, что луга заросли сорняками, и, несомненно, ее он тоже посчитал замарашкой. Поэтому-то и сбагрил ее в тот дурацкий пансион, чтобы там ей придали презентабельный вид, и приехал инкогнито в Вальмонд, чтобы самолично убедиться, что вышло из этой затеи. Он специально провоцировал ее на разговоры о Марке, высмеивал ее за верность ему. Ему доставляло большое удовольствие обманывать ее, надо полагать, это тешило его гипертрофированное самолюбие. Наверное, он решил, что она просто корыстная, расчетливая дура, у которой нет ни души, не сердца, ни самолюбия, но только если этот нахал думает, что теперь она радостно бросится ему на шею, то он сильно заблуждается; у нее тоже есть гордость. Истинной целью сегодняшнего объявления о помолвке было окончательно засвидетельствовать ее безропотную покорность кузену Марку, и тогда все козыри были бы у него, но только теперь она уже знала наперед, что не собирается сдаваться без боя.

Она сбросила накидку, и миссис Гарт восторженно всплеснула руками, восхищенная красотой ее платья.

- Боже мой, мисс Дамарис! Да вы просто красавица! Настоящая молодая леди!

Дамарис горько усмехнулась.

- Шедевр сэра Марка, - обронила она вполголоса.

- Если бы ваш дедушка увидел вас сейчас, он был бы очень доволен.

- Пожалуйста, не надо! - прошептала Дамарис. У нее задрожали губы, и она поспешно обернулась к стоящему на комоде зеркалу, чтобы поправить макияж.

- Но теперь его место займет сэр Марк, - продолжала женщина. - С ним вам будет хорошо. Да... он замечательный человек.

- Я рада, что вы так считаете, - сухо заметила Дамарис. - Вообще-то, я думала, что он окажется гораздо старше.

- Да замем же вам выходить замуж за старика? Конечно, сэр Марк тоже уже далеко не мальчик, но он все-таки еще довольно молод. Поместью нужен настоящий хозяин, у которого будет достаточно здоровья и сил, чтобы привести здесь все в порядок. А то за последние годы оно окончательно пришло в упадок...

Дамарис поежилась, начиная в полной мере осознавать всю серьезность своего положения. До сих пор кузен Марк был для нее лишь некоей абстрактной, призрачной фигурой, и она уже свыклась с мыслью о том, что ей придется выйти за него замуж. Но Кристиан Марк в этой роли, такой мужественный и волнующий - это уже совсем другое дело. Она вспомнила, как он не давал ей прохода в Вальмонде, но так не разу и не намекнул на то, что любит ее. Он спокойно взирал на то, как она возвращается в Женеву, думая, что уже никогда его не увидит. Ей пришлось пройти через страдания и душевные муки, стараясь совладать в тем вихрем эмоций, что он разбудил в ее душе, а ему все это время не было никакого дела не до нее самой, ни до ее чувств. Зная, что она все равно вернется к нему, он вовсе не считал необходимым беспокоиться по этому поводу. Она видела, как торжествующе смотрел он на нее там, внизу. Птичка попала в клетку, и теперь, после того как он так ловко одурачил ее и заставил отказаться от любви, ею можно распоряжаться так, как ему только будет угодно.