Страница 8 из 16
Следует отдать должное послевоенным советским детдомам, воспитанников там не обижали и хорошо кормили. Что было записано в личном деле, дети не знали, и потому все звали его просто Адик. В то время никому даже и не приходило в голову шутить по поводу того, что Адик – это ад для детей. Учились детдомовские в той же школе, что и домашние дети, поэтому уровень знаний у Адольфа Штецинкопфа был достаточный для поступления в университет, тем более что как сироте ему полагалась льгота.
Будучи студентом биологического факультета Калининградского университета, имени Эммануила Канта. Он однажды даже сделал попытку перевестись на философский факультет, однако советский формализм был непреодолим, и ему пришлось доучиваться на биологическом факультете. По мере возможности он посещал лекции вместе со студентами философского факультета, однако уровень преподавателей явно не дотягивал до уровня Канта, а посему большую часть философских трудов А.Штецинкопф изучал самостоятельно. По-настоящему положительным стороной советского образования было то, что на основе фундаментальных научных знаний, всякий разумный молодой человек имел возможность сформировать последовательное материалистическое мировоззрение. Немаловажную роль для этого сыграли и глубокие знания в области биологии, особенно касающиеся теории эволюции Дарвина. Как показала последующая жизнь, именно правильное биологическое образование позволяют человеку видеть всю гармонию окружающего мира и помогает адекватно оценивать разнообразные законы природы.
После окончания университета, он не смог вписаться в советскую жизнь и при первой же возможности и не без сложностей он перебрался в ГДР. К сожалению, выросший в детском доме и при социализме, он не смог полностью вписаться в немецкий уклад существования, но добротная система социальной защиты Германии не дала ему погибнуть. Он писал и публиковался в малоизвестных научных журналах и подрабатывал критическими статьями в местных газетах. Жизнь в Германии имела, кроме прочего, одно немаловажное преимущество у Адольфа Штецинкопфа появилась возможность прочитать книги, запрещённые в Советском союзе. Он перечитал всё начиная с немецких философов и заканчивая Зигмундом Фрейдом, правда наибольшее впечатление на него произвела работа Карла Юнга «Психологические типы». Там он нашёл то, что отсутствовало в работах большинства ученых, а именно попытка привести объёмные и сложные знания в систему. Было замечательно, что Юнг не просто составить список наблюдаемых психологических феноменов, а произвёл их классификацию и «разложил людей по полочкам».
Вдохновлённый успехами Карла Линнея и Юнга, Адольф Штецинкопф отправился на поиски нарушений в логических построениях гипотез современных учёных. Отсутствие системы стали основными объектами его критики новейших теорий в области стремительно развивающейся теоретической физики. Адольф Штецинкопф не имел образования физика, и с удовольствием занимался бы анализом открытий в биологии, но безупречные исследования генетиков и полученные ими результаты не оставляли места для конструктивной критики. Присоединяться же к совершенно необоснованным и порой абсурдным разглагольствованиям академика Лысенко было глупо. Другое дело физики, взорвав атомную бомбу, они уверовали в свое сверхмогущество и получали почти неограниченное финансирование на разработку совершенно фантастических идей и проектов. Адольф Штецинкопф адекватно оценивал неоценимый вклад физиков в развитие техники, электроники и космонавтики. Однако публикации в популярных журналах и книгах посвящённых достижениям теоретической физики повергала всякого философа в профессиональный ужас. Нескончаемый поток новых терминов и словечек чередовалось и неправомерным использованием и последующим искажением уже установившихся терминов и понятий. Постоянное переписывание, и чаще всего с искажениями, в газетах и журналах новейших и непременно сенсационных открытий в глубинах атома или во Вселенной, ввергло в повседневный обиход множество новомодных словечек и словосочетаний, причем журналисты, а за ними и самые широкие слои населения искажали их ещё много раз. Принцип «испорченного телефона» сработал настолько успешно, что теперь уже даже самая образованная часть научного мира совершенно перестала понимать, то о чём писали статьи и говорили на конференциях физики теоретики. Каждый понимал предлагаемое понятие немного по-своему и доказывал свою правоту своей мудрёной формулой.
Адольф Штецинкопф с удовольствием окунулся в этот океан гипотез и теорий. Он не предлагал собственных вариантов, а только указывал на логические несоответствия и понятийные противоречия в рассуждениях физиков. Естественно его работы не могли быть опубликованы в научных журналах, которые были под полным контролем его оппонентов, зато у него была возможность в доступной и ироничной форме посмеяться над великими физиками на страницах газет. По долгу службы Адольф Штецинкопф временами брал интервью у знаменитых и малоизвестных учёных. Во время одной из таких бесед он познакомился с врачом польского происхождения Анджеем Ледянским, который уговорил журналиста поучаствовать в испытаниях нового препарата замедляющего развитие редкой болезни Крейтцфельда-Якоба, наличие которой подозревали у Штецинкопфа. Доктор Ледянский был известен в нешироком кругу специалистов, как ярый противник «Чисто белковой» гипотезы происхождения прионов. Когда же в 1997 году Стенли Прузинер из Калифорнийского университета в Сан-Франциско получил Нобелевскую премию в области физиологии и медицине, Ледянский уговорил Адольфа Штецинкопфа написать в газете большую статью заканчивающуюся фразой: «До настоящего времени никто и не подозревал, что в Нобелевском комитете работают настолько некомпетентные учёные, что так высоко оценили явную профанацию, полностью противоречащую основным законам химии и биологии!». Сама статья в мягком переводе с немецкого называлась: «Жулики и дураки в современной науке!» Скандал не разразился, так как учёные газет не читают, а обыватели ничего не поняли. Анджей Ледянский попал в научную изоляцию, а его статьи перестали принимать в научные журналы, тем более что разработать эффективного лекарства от заболевания Крейтцфельда-Якоба так и не удалось.
Основной заслугой Адольфа Штецинкопфа можно считать введение в журналистский обиход термина «СОФИЗИКА», подразумевающего ту часть современной теоретической физики, которая находиться в промежутке между ФИЗИКОЙ и МЕТАФИЗИКОЙ.
Под «СОФИЗИКОЙ» Адольф Штецинкопф понимает ту часть теоретических рассуждений, которые базируются на заведомо нереальных предположениях, используют искаженную терминологию и сделаны с нарушениями правил логики.
Наиболее известный цикл статей Адольф Штецинкопф посвятил гипотезам и теориям Стивена Хокинга. Чтобы быть понятнее для читателей логическому разбору были подвергнуты не сами научные труды физика, а его знаменитая книга «Мир в ореховой скорлупе». Естественно Хогинг не читает немецких газет, а сейчас он наверняка уже ничего не читает, поэтому труды журналиста остались без внимания. Простые читатели не сильно поняли «в чём подвох» в рассуждениях Хокинга, а профессиональные физики не стали «опускаться» до уровня полемики с простым журналистом. В результате, как и у большинства людей, жизнь Адольфа Штецинкопфа оказалась ни кому не нужной и совершенно бесполезной.
Нам неизвестно, каким образом после перестройка Адольф Штецинкопф возвратился в Россию. Говорят, что какое-то время он был корреспондентом небольшой немецкой газеты в Москве. Во время одной из по поездок по России, он оказался в Волгоградской области, познакомился с русской немкой, и вскоре перебрался жить в Урюпинск. Отношения с редакцией своей газеты у него уже давно были напряжёнными и его «с радостью» уволили. Видимо новые отношения не сложились, да и психическое здоровье ухудшилось из-за медленно прогрессирующей болезни, поэтому последние годы жизни Адольф Штецинкопф провёл в Урюпинской психиатрической лечебнице.
8. Ножей
Афоризм. «Ницше не был мужчиной, ведь у него не было ножа, иначе он бы знал, что именно нож и убивает нас и делает сильнее».