Страница 3 из 7
Так что, говоря о гордости, следует прежде всего увидеть сложную структуру конкретной личности, поместить ее в культурную (этнокультурную) среду и, наконец, взглянуть на все это с позиции духовного мировоззрения.
Но такой системный взгляд сейчас непопулярен. К сожалению, многие довольствуются примитивными дихотомиями: да – нет, хорошо – плохо, правильно – неправильно и так далее. На этом уровне невозможно серьезно говорить о таких сложных образованиях, как психика, душа, судьба человека. Гордость – это хорошо или плохо? Ответить на этот вопрос так же сложно, как на вопрос, хорошо или плохо, что человек много спит, или мало ест, или медленно что-то делает. Ответ зависит от множества обстоятельств, и при одних условиях это будет хорошо, а при иных – очень плохо. Здесь, собственно, и начинается работа профессионала.
Психологическая природа гордости связана с выделением человека из среды, с полем оценивания себя. Это самооценивание проходит много этапов. Например, в детстве оно прямо связано с отношением родителей, с их оценкой ребенка. В дальнейшем нам важно, как оценивают нас наши сверстники, другие люди. Наконец, человек начинает оценивать себя сам, с опорой на других, но все же основания этой оценки видит в самом себе. И здесь он может сильно ошибаться. Часто причиной перекоса, рассогласования между реальностью и образом «Я» могут быть детские травмы, патогенные влияния в детском, подростковом возрасте и так далее. В психологии есть целый раздел, посвященный самооценке, которая бывает адекватной или неадекватной, завышенной или заниженной. Человек может сформировать буквально пропасть между реальным «Я» (то есть таким, каким, с его точки зрения, он является в данный момент) и идеальным «Я» (таким, каким он хочет себя видеть). Процесс формирования отношений с самим собой не менее сложен, чем выстраивание отношений с другими людьми.
– Адекватная самооценка важна и для духовного развития?
– Встраивание самооценки в духовный мир, который существует помимо нас, – очень сложный процесс, поскольку здесь встречаются две линии: психологическая и религиозная. В религиозной плоскости речь всегда идет о должном – о том, каким человек должен быть, как он должен себя осознавать, понимать, оценивать, соотносить с Богом. А психология ориентирована на актуальное положение человека и помощь в разрешении его индивидуальных проблем, часто оказывающихся серьезным препятствием между человеком и Богом. Сплошь и рядом эти две сферы путают. Одни считают, что достаточно указать человеку на его грехи и ошибки, показать, каким он должен быть, и всё мгновенно исправится, все психологические проблемы будут преодолены одним прыжком, и тогда психология в принципе не нужна. Другие, наоборот, убеждены, что есть только психологические процессы, а духовность – это их проекция. Таким образом девальвируется духовная составляющая нашей жизни. Давайте все-таки исходить из того, что духовный путь – это восхождение на высокую гору. Религия показывает высокое предназначение человека, то, к чему надо стремиться. А психология – это проводник, знающий про «оползни», «лавины», «камнепады». Ее задача – помочь личности справляться с тем, что мешает подниматься. И здесь нет противоречия, достаточно вспомнить мудрое изречение: «Бог ведет, а человек идет». Духовность не исключает психологии, наоборот, прямо ее подразумевает, надеется на нее. Поэтому бороться надо не вообще с гордостью (так же, как и не вообще с головной болью или повышенным аппетитом), а с причинами, которые ведут к самомнению, неадекватному представлению о себе. Иными словами, верное отношение к себе – это вершина достаточно сложного пути, который подразумевает как духовное совершенствование, так и внимательное отношение к психологическим составляющим личности.
– То есть психология может помочь человеку оценить себя адекватно, увидеть, как мешают ему страсти, в том числе гордость?
– В подавляющем большинстве случаев, в работе с самыми разными проблемами, от детских травм до семейных отношений, мы рано или поздно натолкнемся на проблему гордости. Но в данном случае речь идет не о той духовной страсти, когда человек осознанно назначает себя последним судией и не боится ни человеческого, ни Божьего суда. Мы говорим о другой форме гордости – я бы назвала ее невротической. Это некоторая защита в виде неадекватной оценки себя и своих действий, некоторое рассогласование реального «Я» и воображаемого «Я», необходимое для сохранения определенной картины мира. Поясню. Представьте себе семью с одним ребенком, к тому же ребенок этот долгожданный. Нужно ли уточнять, кому достается вся любовь взрослых, кто в центре их внимания, кому регулярно перепадает лучший кусочек за семейной трапезой? Так он и растет – обласканный, залюбленный, единственный. И вот такой ребенок оказывается в коллективе, где он вовсе не единственный, а один из многих детей. Здесь надо делиться, отстаивать свои права, помогать, дружить, быть внимательным не только к своим, но и к чужим потребностям. Что произойдет с этим избалованным ребенком? Либо ему повезет, и он попадет к талантливому педагогу, который поможет перестроиться, почувствовать радость от живого взаимодействия с другими детьми, преодолеть свой раздутый эгоцентризм. Либо он начнет выстраивать разнообразные защиты, научится манипулировать, приспосабливаться, обманывать – и все это для того, чтобы остаться «центром мира», «лучшим и единственным» в собственных глазах. Так в нем начнет прорастать гордость, и, повзрослев, он будет по-прежнему считать себя лучше и выше других.
В эту компанию гордецов могут попасть и талантливые люди, которых перехваливали в детстве, подчеркивая, что они особенные, избранные, отличающиеся от других детей. Талант и без того серьезная ноша для человека. Этот дар легко превращается в проклятие, если мы забываем, что получили его из рук Божьих вовсе не для того, чтобы им кичиться. А когда малышу все вокруг твердят о его исключительности, он и вправду начинает испытывать чувство превосходства над другими.
Мне рассказывали, как педагоги одной очень престижной художественной школы внушали своим ученикам: «Вы особенные, не такие, как все! Вы – элита!» Мог у себе представить, какие ростки гордости проросли в душах детей в результате таких восхвалений!
– Наверное, педагоги надеялись, что это поможет детям стать увереннее в себе?
– Не знаю, чем руководствовались педагоги, но подобные воспитательные диверсии создают пропасть между личностью и окружающим миром. У человека формируется завышенная самооценка, его образ «Я» становится исключительным, безупречным. Для того чтобы сохранить этот статус-кво, он обособляется от других людей, избегает любых ситуаций, где его исключительность может поколебаться или разрушиться. Если мы выходим навстречу миру, нам не удастся спрятаться за красивым фасадом безупречной самооценки. Если человек позволяет себе быть собой, он должен быть готов к тому, что мир увидит не только его достоинства, но и недостатки. Такая готовность требует огромного внутреннего смирения, но и открывает путь к другим людям, к подлинному общению. Однако можно всю жизнь не жить, а изображать жизнь. И тогда мы не живем, а бесконечно презентуем себя, выбираем, какой еще своей «замечательной» стороной повернуться к миру, или, наоборот, забираемся в «башню из слоновой кости» и сидим там в гордом одиночестве, посматривая сверху на то, как внизу суетятся люди, как они решают свои обычные, заурядные проблемы.
Гордость очень часто является следствием, а не причиной определенного поведения. Это своего рода защита от встречи с реальностью. Человеку бывает страшно осознать, что он – обычный человек, такой же, как и многие другие. Он боится этой «обычности», «скучной» жизни, боится столкнуться с решением «скучных» проблем. Ему кажется, что только в его «необыкновенной», «особенной» жизни присутствует яркость, полнота, но это грубая ошибка, ведущая к необратимым последствиям. Человек попадает в капкан ложных представлений о себе, начинает бегать по замкнутому кругу, в котором ему приходится все время доказывать себе свою состоятельность. Это крайне болезненное, невротическое состояние, лишающее радости, удовлетворения, благодарности.