Страница 3 из 7
Славе удалось развернуться. Он бросился назад, задыхаясь в остром кольце боли. Он чуть не выплюнул респиратор в жажде глотнуть воздуха, и водяная муть взорвалась перед ним россыпью пузырей. И тут его рывок был остановлен ударом, цепко скользнувшим по затылку и чуть не сбившим с него подводный шлем. Едва не выронив фонарь, Слава конвульсивно сжал его рукоять. Он не почувствовал боли и не понял, что происходит. Парень брыкался, яростно бил по воде ногами, но всё равно оставался на месте. Луч света плясал в матовой зелени, озаряя её рваными всполохами. Слава даже не мог оглянуться и посмотреть, что его держало. Он продолжал барахтаться, метаться в ужасе, часто дыша и тратя драгоценный кислород. Потом инстинкт самосохранения пересилил, и Слава уже осознанно дёрнулся назад, чтобы оглядеться.
Ничего не вышло. Что-то крепко держало его, не давая сдвинуться. Слава забился ещё сильнее, и приступ паники вновь захлестнул его. Но потом он понял, что больше ничего не происходит, и, слегка успокоившись, повёл глазами вбок. Тогда он увидел мутные контуры каната, уходившие в стороны от него. От каната поднимались вверх мелкие верёвочные ячейки. Со странной смесью страха и облегчения Слава понял, что зацепился аквалангом за край рыбацкой сети.
***
Ольга с Владом были уже невменяемы. Второй стакан водки пролетел сразу за первым, третий за вторым, напитка становилось в нём всё больше, и вот уже шестая порция опустошила литровую бутылку. Тарелка с закуской валялась забытая в кустах, а голова Ольги вяло перекатывалась по плечу её тайного кавалера. Девушка озиралась, бесцельно шаря вокруг красными глазами.
– Вла-а-ад, – еле промычала она, – а где Славик?
– А-а-а, ныряет, – в тон её ответил тот. – Не ма-а-аленький… Сам выплывет.
Мимо прошёл рыбак в выцветшей штормовке, с удочкой и ведёрком, полным карасей. «Тьфу!» – с искренним отвращением бросил он и удалился, вернув им их туманное уединение.
***
«Ну дурак!.. – думал Слава, закидывая руку за спину и ощупывая вентили акваланга. – Надо же быть таким идиотом! Невнимательным, бездумным… Поплыл за щукой! Померещилось чёрт-те что! Небось, после шуточек Влада. Попал в эти силки… Ладно, акваланг хоть цел! Вроде бы ничего не сорвано. Сейчас отцепим…»
В толстых нейлоновых перчатках он с трудом нашёл место возможной проблемы. Капроновые жгуты обвились вокруг вентиля воздушного баллона. Слава попытался просунуть пальцы под образовавшуюся петлю, не провернув при этом вентиль, но в перчатках его рука действовала неуклюже, не ощущала мелких деталей, и он не мог помочь себе второй, занятой фонарём. Тогда он решил зажать прожектор ногами, чтобы задействовать обе руки. И это ему удалось. Согнувшись и подтянув к себе колени, он аккуратно поместил между ними фонарь.
Слава методично пальпировал вентили и шланги, аккуратно подёргивал обвившие их верёвки, пытаясь поддеть их и скинуть, но у него опять ничего не выходило. Капроновые нити накрепко напутались на трубчатые сочленения. Слава взглянул на часы. «Сорок пять минут. Вышло время безопасного погружения. И воздух скоро кончится. Конечно, есть ещё мелкая запаска – «пони-ботл». Но не больше, чем на десять минут. Надо выбираться!».
Он колебался между двумя вариантами. Можно было попробовать снять перчатки и распутать сеть. Но тогда он мог потерять их. А реши он тоже сунуть их между колен, мог запросто лишиться фонаря. Тогда парень склонился ко второму варианту. «Ох, прости меня, незнакомый рыбак…» Слава снял с пояса нож из углеродного волокна, завёл руку с лезвием за плечи и стал прощупывать веревки, чтобы аккуратно их разрезать.
Вскоре он понял, что ему не освободиться, всё-таки не сняв перчаток. Лезвие почти не резало туго натянутый капрон, часто соскальзывая и, видимо, промахиваясь мимо нужной петли, глубоко забившейся в хромовые сочленения. Мысленно выругавшись, Слава сбросил одну перчатку, потом другую, с сожалением наблюдая, как они, медленно кружась, опускаются и пропадают во мгле. «Ничего, может, ещё подберу…»
Парень вновь поднял руки, остро ощутив холод сентябрьской воды. Стараясь вдыхать как можно реже, задерживая воздух в лёгких как можно дольше. Слушая размеренный шелест своего дыхания, он ощупывал вентиль регулятора давления, стараясь найти держащую его нить. Компенсатор плавучести костюма давно переполнился, и жилет тянул Славу наверх, прижимая его сильнее к нижнему краю сети. Тогда он решил стравить отработанный воздух, и невесомые серебряные пузырьки побежали к долгожданной свободе.
Вскоре Слава нащупал нужную веревку. Капроновый жгут натянулся, туго забившись под вентиль, и даже кончик оголённого пальца не чувствовал, где кончалась сеть и начиналась деталь акваланга. Парень стиснул капроновую нить, подсунул под неё лезвие ножа, провернул его и резко надавил.
Что-то булькнуло прямо над ухом, и Славе показалось, что длинные чёрные щупальца опутали его шею. Его руки дрогнули. Лезвие соскользнуло, резанув по пальцу. От боли он разжал кисть, выпустив рукоять. Нож проехался по его плечу, оставляя длинный порез на гидрокостюме. Слава тут же позабыл о наваждении. Он понял, что значит для него эта потеря, и выбросил руку вниз, пытаясь всё исправить. Но не успел. Лезвие кануло в бездну, скрывшись в слое ила. Парень крепко сжал фонарь и стал шарить пальцами вокруг, выпуская во мглу вьющиеся красные облачка. Дно предательски рассыпа́лось под ними склизкой бурой взвесью, не давая ощутить ни тверди почвы, ни острия ножа.
Он стал рвать верёвки голыми руками. Сначала одной, судорожно скрюченной над головой, потом уже обеими, зажав фонарь ногами и не щадя порезанного пальца. Но как бы он ни натягивал спутанные жгуты, как бы ни дёргал и ни тряс их, не жалея уж и вентиля баллона, сеть оставалась намертво затянутой петлёй. Дёргаясь и бешено озираясь, он чётко видел сетчатое полотно, уходившее к поверхности озера. А рядом был ещё и топляк. Мшистый, покрытый тиной и налётом ила, он лежал под наклоном, одним концом проходя под сетью, а другим стремясь вверх и теряясь в игре солнечных бликов. «Это, наверно, дерево, упавшее с берега да так и оставшееся в нём корнями! Чёрт! А ведь я так близко!..» – горько думал Слава, терзая нити уже бессистемно.
На дно по бокам от парня опускались верёвки с грузилами, ушедшими глубоко в ил. Сеть простиралась в необозримую зелень глубины. Она тряслась от Славиных движений, как паутина с попавшей в неё жертвой. Но сеть была огромной, вдали её волнения угасали. Слава не мог всплыть вместе с нею. Хоть он и тянул её изо всех сил, но поднимал вверх лишь на пару метров. А она тут же прижимала его обратно, возвращая в муть, поднятую со дна. И хоть он давно избавился от грузиков собственного пояса, не без сожаления выбросив их из специальных ячеек, но из сети вырваться не мог. Здесь не помешал бы хороший нож, но даже если бы от него и был толк, проверить это было невозможно. Как на бился Слава, сеть крепко держала его. Он начал уставать.
Тут в акваланге кончился воздух. Уже и предыдущий вдох парень делал с трудом – воздух почти не поступал из баллона, а следующая попытка была и вовсе плачевной: ничто не поднялось в его грудь через шланг, скорее, наоборот, тот чуть не втянул в себя последнее, что в ней осталось, норовя вывернуть лёгкие наизнанку. Словно издеваясь, часы на руке замигали, возвещая об окончании погружения.
Слава выплюнул раструб дыхательно шланга и рванул из кармана запаску. Но он замер. «Это мало чем поможет. Задержу дыхание и попробую свинтить регулятор, чтобы не терять весь акваланг. Тогда, если повезет, я освобожусь и открою «пони-ботл» уже на подъёме». Он сунул запаску в разгрузник и поднял руки к аквалангу, нащупав резьбу креплений. Та была туго затянута. Сжав её измученными пальцами, проскальзывавшими по хрому, он пытался провернуть её, и стал задыхаться. Паника затуманила его взгляд, а может, это недостаток воздуха задёрнул всё чёрно-зелёным. Парень вновь метнулся к нагрудному карману. Он достал запаску, судорожно свернул вентиль, приложил баллон к губам и сделал глубокий вдох.