Так бывает

Помню, было дело, закадрить меня пытался, я месяц как работала, а Саныч возьми ему и ляпни, мол, девица-красавица замужем, любовь-тоска ее снедает, и дальше, как у Пушкина, мужик опечалился, но продлилось это не долго, а закончилось традицией собираться у меня дома по пятницам и пить, кому что больше нравится. Дом, где мы с Кириллом теперь живем, охраняется нашими ребятами и Олега они пропустили не задумываясь, а тот заявился ко мне домой с водкой и закуской в виде киевского торта,- где купил такую вкуснятину, до сих пор мне не признался,- но раз в месяц торт с собой приносит, так вот, пришел он тогда ко мне в печали на свою одинокую долю, облегчил душу рассказом про неверную жену и любовницу, тоже неверную, кстати... и я вот его не люблю... такая вышла грустная история. И смех, и грех с ним, честное слово, но с тех пор они с Санычем у меня гости частые, мы друг другу скрашиваем одинокие вечера, да и дни тоже, до ночей точно не дойдет, но Саныч пару раз шутил, что еще годик-другой, и заживем мы все вместе где-нибудь в дачном поселке, заведем собаку и будем коротать всю оставшуюся жизнь, трепля друг другу нервы, но делать это будем по-семейному, с любовью.

К Олегу я привыкла, он ко мне тоже, потому согласился прокатиться за Кириллом без лишних разговоров, даже предложил парня под свою опеку взять, в том плане, чтоб в зал наш ходил, учился защищать себя. Кирилл в школе играл только в футбол, ему хватало, но, если захочет, я только «за».

Как я подозревала, без эпичной драмы не обошлось. Кирилла мы подобрали в парке возле университета, парень радостным не выглядел.

- Вещи где?

- Документы я забрал, учебники в рюкзаке, а шмотки... - вздохнул и отвернулся к окну, - шмотки валяются на улице.

- Она совсем спятила, что ли? Выбросила?

- Я собирать начал, а она увидела, кричала, что права не имею, на их деньги куплено все, меня толкнула, собрала и выбросила с балкона все, даже ноут мой.

В зеркало заднего вида видела, как говорил, смотря в окно, как челюсть сжал, что желваки заходили. А меня по сердцу резануло. Олег промолчал, но посмотрел на парня уж очень жалостливо, правда, в таком отношении был не прав. Кирюхе не жалость нужна, а любовь родительская. Раньше хотя бы Вовка был на его стороне, Лиля-то всегда была с ним довольно холодна, порой, даже слишком равнодушна, и мое появление в их семье еще тогдашнего мальчишку, в некотором смысле, уберегло от многого, я старалась внимание не акцентировать, но отдавала ему все, что могла, в плане эмоций. Вовке, когда тот появился только, Лиля пыталась образцовой матерью казаться, но долго не продержалась, а мужик он не слишком волевой, вот и закрутила она его. Но, правда, в семье появился какой-никакой отец, для мальчишки само это слово много значило и Вовка к нему хорошо относился, старался материнскую холодность компенсировать, как мог, от того теперешняя ситуация так больно ему сделала. И пусть сейчас он уже вырос, но это не значит, что в любви матери и отца нуждаться перестал. Да, есть я, но Дима правильно сказал, родителей я не заменю никогда, но хотя бы покажу, что и без этого можно жить, не дам ему себя травить теми мыслями, которые и у самой в голове вертелись, когда мне было чуть меньше, чем ему сейчас, -мне тогда никто помочь не мог, сама справлялась. А вот Кириллу такой жизни не желаю и сделаю все, что от меня зависит и в моих силах.

ГЛАВА 3

Два дня для него пролетели как минуты: дела, работа, решение проблем на месте, текучка в новом офисе, в Москве возникло пару вопросов, и они с Костей на пару думали часа два, как лучше поступить и сделать, чтоб и своего не отдать и чужого не тронуть. К выводу пришли не утешительному,- что-то затевалось вокруг них. Уж больно резво все закрутилось здесь и там, пришлось попросить начальника безопасности усилить охрану в столице, прошерстить коллектив на неожиданности, в общем то, что Руслан умеет и любит делать, а то в последнее время у них тишь да гладь, а так хоть растрясет осиное гнездо, парней погоняет.

С прокуратурой, правда, так весело и быстро разобраться не удалось, были у него сомнения, что Завьялов сработает как нужно. Но, Таня женщина умная и очень способная, -это для него не секрет, а вот такая оперативность и связи с администрацией, да... удивила и приятно этим поразила. Высказала позицию их фирмы, сделала открытое заявление, не сама конечно, но откуда ноги растут ему шепнули по секрету и от такого жеста, пусть и связанного с работой, ему стало безумно приятно. Возвращаясь к следствию: посовещавшись с Русланом, они сошлись во мнении, что развлекались на дороге типы залетные, а значит местным властям найти их будет проблематично, другое дело люди Руслана и его связи в определенных кругах, такие связи открыто не афишируются, но в ситуациях, как сейчас без подобной помощи не обойтись малыми жертвами.

Люди и техника не должны простаивать - это деньги и время, зря потраченное. Пока не сезон дождей и гроз, должны быть готовы котлованы, залиться фундамент, проложены первичные коммуникации. Задач много, времени наоборот мало, работать надо в авральном режиме, то есть нанимать еще людей, чтоб работали посменно.

Он, собственно, этим и занимался, не лично, конечно, но курировал работу нового персонала,- тех, кого они перевели сюда из Москвы недостаточно и доверия, в связи с последними событиями, у них с Костей к людям поубавилось. Как-то так повелось, если начинается маломальская свистопляска,- дело брать в свои руки. По понятным причинам, сам Дима не может присутствовать в Москве, а Костя быть здесь, -наоборот было б лучше конечно,- но, когда решается вопрос семьи, тут уже никак не поменять ни место, ни время...

Это была акция устрашения, демонстрация власти, уж никак не попытка убийства, но теперь приходится быть очень аккуратными и внимательными. С проблемой они разберутся, о своей безопасности он не переживал вовсе, а вот о Татьяне думал постоянно. Потому и спросил можно ли приставить к ней людей, незаметно так, но ему будет гораздо спокойней, зная, что она в относительной безопасности. Тот охранник, что встречал их в аэропорту, Олег, ответил, что за Татьяной с самого ее приезда всегда следят их люди, так на всякий случай, мало ли шпаны кругом. На этом он успокоился, но исходящую от этого Олега неприязнь после разговора ощущал слишком явственно, решил разберется потом, так и не разобрался, из головы вылетело.

Единственное, что из головы у него не выходило и постоянно крутилось в мыслях, это фраза: «мать пережила, и тебя тоже». Он не понимал, крутил весь их разговор, думал над каждым произнесенным и услышанным от нее словом... и не понимал, почему она так сказала. Отчего в ней полыхнула такая жгучая обида, что он посчитал лучшим оставить ее на пару дней в покое, чтоб остыла и приняла его присутствие без лишних эмоций, готовая к открытому и честному диалогу.

Кому, как не мужу знать характер и тараканы родной жены? Он ошибся где-то, не досмотрел, не увидел или не услышал, проворонил моменты, когда отдалились, совершил несколько ошибок подряд и к чему это привело? Они перестали друг друга понимать, он уж точно не понимал откуда взялась обида на мать, - на него понимал, даже в некоторой степени был рад ее не радостным эмоциям. Для него это значило возможность прощения, шанс на новое начало для них обоих. Пусть сердится, гневается, плюется ядом и желчью, злится, ненавидит его, он переживет все ...и каждое оскорбление, каждую эмоцию примет с благодарностью.

Себе мог признаться, как сильно боялся приезжать сюда, как нервничал, злился из-за этого, но боялся подписывать контракт на заказ в этом городе. Знал, что не удержится и ринется на пролом к той, что дороже всего на свете,- так и вышло по сути, с оговорками конечно, но так и вышло. Страх никуда не делся, и когда увидел ее машину, увидел ее саму: жутко похудевшую, осунувшуюся, бледную, с немного впалыми щеками, но до боли родную, - пропал... страх затопил голову. И встретил ее спиной, затылком ощущая ее присутствие в кабинете, но лицом повернуться и заглянуть в глаза, боялся. Увидеть равнодушие, спокойствие, невозмутимость, холодный расчет - опасался этих проявлений. Если бы увидел, значит конец. Ничего не исправить, не построить заново. С ее равнодушием он бы никогда справиться не сумел, однозначно.