Алеф (CИ)

Срываюсь с места и бегом пересекаю улицу, едва не попав под колёса «Джипа». Ныряю в ближайшую подворотню. Звук вертушки преследует меня, только теперь он выше - пилот поднял машину, чтобы взлететь над домами. Скоро он снова увидит меня.

Я пробегаю через пару сквериков, в одном стоит детский городок с башенками и горкой. Я успеваю заметить это машинально, пока осматриваюсь в поисках подходящего выхода. Устремляюсь в очередную арку и выскакиваю на широкий проспект. Мультикоптер стрекочет надо мной, назойливый, как чёртова эринния, и через пять секунд появляется из-за крыши дома. Он снижается прямо на меня, и я вынужден бежать вдоль улицы. Пересечь её я не могу: здесь слишком оживлённое движение.

«Аякс» даёт залп из пулемётов. Воздух наполнятся сухим трескучим грохотом, от которого сердце мгновенно уходит в пятки. Я вдруг осознаю всю серьёзность своего положения: нет, со мной не хотят побеседовать! Допроса не будет. И боевую вертушку пригнали не для того, чтобы постращать зарвавшегося хакера.

Пули вспахивают асфальт передо мной, они летят рикошетом в стены и витрины, с оглушительным звоном рушатся стёкла. К счастью, людей на тротуаре почти нет, и никто не ранен. Редкие прохожие разбегаются с воплями, некоторые падают, закрывая голову руками.

Нет, всё-таки я ошибся. Как говорится, у страха глаза велики. Меня всего лишь пытаются остановить, иначе уже разнесли бы в клочья.

Я замираю и медленно разворачиваюсь лицом к мультикоптеру. Чёртова машина висит напротив меня как гигантское злобное насекомое, солнце отражается в тонированном стекле кабины. Пилота не видно.

Лопасти гонят потоки воздуха, и стоит немалых усилий удержаться на ногах.

Стволы пулемётов ещё крутятся, но уже не изрыгают смертоносный свинец. Однако проверять меткость стрелка я не намерен. Просто стою и жду, когда из вертушки высадятся спецназовцы - я вижу их на краю люка, готовых к захвату.

Что же я за важная птица? Или последний выполненный заказ оказался с сюрпризом? Вообще-то, иного объяснения я не вижу.

Спецназовцы спрыгивают на тротуар и бегут ко мне, держа на прицеле. Я поднимаю руки. Меня колотит. Никто не пошёл бы на такую операцию, кроме разведки или службы безопасности - значит, охотились на меня именно они. Но я никогда не имел дела с государственными структурами. Боже упаси что-нибудь у них украсть - себе дороже! Неужели я случайно влез в их дела? Но ничто не наводило на мысль, будто информация, которую я передал сегодня курьеру, принадлежала разведке или безопасникам. Вот только кого это волнует? Даже если посадят не навсегда, путь в Киберград мне отныне точно заказан. От отчаяния хочется плакать.

Спецназовцы кладут меня мордой в асфальт, сковывают руки за спиной и тащат к притормозившему у обочины минивэну - кажется, тому самому, что стоял у конспиративной квартиры.

Меня бросают на пол.

В машине кто-то есть, но я лежу к нему спиной. Холодные сильные пальцы касаются моей шеи и натягивают кожу. Я пытаюсь повернуть голову, чтобы рассмотреть лицо, но под ухо мне впивается короткая игла.

- Не дёргайся! - беззлобно предупреждает низкий мужской голос. - Эта инъекция тебе не повредит.

Я прикидываю, не ответить ли что-нибудь, но мозги начинают плыть - на удивление быстро. Что это за смесь? Какой-то специальный состав, которым пользуются спецслужбы? Я постепенно проваливаюсь в темноту. Это немного похоже на вход в виртуальность, но гораздо приятней.

В себя я прихожу в маленькой комнатке. С удивлением обнаруживаю, что не сижу привязанным к стулу, и рот мой не заклеен пластырем. Орудий пытки тоже, вроде, поблизости не видать.

Встаю с дивана, прислушиваясь к ощущениям. Голова слегка болит, и во рту небольшая сухость. Могло быть гораздо хуже.

Обвожу взглядом помещение. На стене справа висит знакомая картина - «Гора Фудзи во время захода солнца» или что-то в этом роде. Помнится, японский художник написал целую серию с видами этой достопримечательности. Подхожу, чтобы рассмотреть картину получше. Это не репродукция, а копия. Боже мой, да меня похитили любители искусства! Кому ещё придёт в голову вешать сделанную вручную вещь в комнате для допросов, скажите на милость?

Интересно, где я.

Дверь только одна. Я подхожу и поворачиваю ручку. Конечно, заперто. Возвращаюсь на диван. В комнате нет окна - это смущает. Хотелось бы знать, по крайней мере, день сейчас или вечер. Эта мысль застревает в моём мозгу, и я начинаю психовать - как будто без этого поводов недостаточно!

Замок щелкает, и в комнату заходит мужчина в форме. Ему под пятьдесят, но у него моложавое лицо и подтянутая фигура военного. С ним врач лет тридцати с чемоданчиком в руке. Ага, вот и палачи!

- Господин Орфей, - говорит военный утвердительно, глядя мне в глаза.

Я киваю. Главное, чтоб они не узнали, где я живу. Без адреса им мою настоящую личность не выяснить - уж об этом-то я позаботился. Хотя зачем им это, если я у них в руках?

- Меня зовут полковник Стробов, - представляется военный. - Я недавно звонил вам. Вы были невежливы и бросили трубку.

- Да, - говорю я, - кажется, что-то такое я припоминаю.

- У вас не нашлось времени выслушать моё предложение, - в тоне полконика нет обиды, и это немного успокаивает. Не люблю злопамятных и мстительных людей.

- Я немного занят, - отвечаю я. - Вам следовало просто подождать, а не похищать меня.

- К сожалению, обстоятельства вынудили нас искать немедленной встречи с вами, - говорит Стробов. Голубые глаза смотрят на меня спокойно и внимательно. Полковник редко моргает, и из-за этого складывается впечатление, будто он пытается заглянуть собеседнику в душу.

Я невольно усмехаюсь, хотя мне совсем не весело.

- И для этого понадобился боевой мультикоптер?

- Много чего понадобилось, - отвечает полковник без тени улыбки.

Ах да, как я мог забыть: у военных нет чувства юмора. А этот к тому же, судя по всему, заранее настроился на серьёзный лад. Что ж, он хозяин положения - поговорим не шутя.

- Что вам от меня нужно? - спрашиваю я, понимая, что убивать меня точно не будут. По крайней мере, сейчас. Потом, когда я выполню задание, которое для меня приготовили, возможно, но пока что я военным нужен, и видать, позарез.

- Вначале вас осмотрит врач, - заявляет полковник.

Он кивает своему спутнику, и тот подходит ко мне. Худой, как щепка, с большим крючковатым носом, острыми скулами и глазками, спрятавшимися в глубине набрякших век. Неприятный тип - как и большинство медиков, работающих на армию.

Раскрыв чемоданчик, врач достаёт приборы и быстро измеряет мне давление, светит фонариком в зрачки и так далее.

Всё это время Стробов терпеливо ждёт у двери. Интересно, сколько в коридоре охранников? Им приказано меня убить, если я попытаюсь сбежать? Нет, конечно. Зачем? Любой из них уложит меня одной левой.

- Всё в порядке, - выносит врач вердикт и собирает инструменты.

- Вы свободны, - бросает ему Стробов.

Как только медик исчезает в коридоре, полковник плотно прикрывает дверь и садится в кресло напротив меня. Эта диспозиция напоминает сцену в конспиративной квартире, которую, наверное, перевернули вверх дном, пытаясь найти хоть что-то, связанное со мной. Зря, я ведь никогда не забывал, для чего она нужна, и не оставлял следов. Все апартаменты, которые я снимаю для деловых встреч, абсолютно безлики.

- Как ваше настоящее имя? - спрашивает Стробов, но я только фыркаю в ответ.

- Мы можем применить сыворотку правды, - говорит полковник, но в его тоне не слышно угрозы.

- Почему же не сделали этого до сих пор? - спрашиваю я.

- Конвенция, - картинно вздыхает Стробов. А он, оказывается, всё-таки с юмором.

- Значит, похищать можно, а колоть наркотики - нет?

- Мы провели задержание, - отвечает полковник серьёзно.

- На каком основании?