Алеф (CИ)

Конечно, помимо всего этого, у меня есть кое-какие запатентованные продукты, весьма опасные и обычно становящиеся для хакера неприятным сюрпризом.

Теперь, если кто-нибудь попробует проникнуть в моё файлохранилище, его попросту убьёт: сотрётся виртуальная личность, и нарушителю придётся серьёзно раскошелиться, чтобы восстановить её. Кроме того, предусмотрена двухнедельная задержка для тех, кто погибает в виртуальности. Так что, как минимум, я получу отсрочку до следующей кибератаки.

Правда, наличие сообщников может существенно осложнить дело: если убитый войдёт в Киберград под новой личиной, чтобы избежать положенной задержки, у него не будет денег, но они смогут перевести ему свои кредиты.

В любом случае, мой мозг истощён, так что, закончив установку последней защитной программы, я выхожу из Киберграда и отправляюсь на кухню. Приготовив нехитрый ужин - сосиски с макаронами и бутерброд с сыром - принимаю ванну и ложусь спать: как говорится, утро вечера мудренее.

Утром я встаю бодрый и готовый к борьбе. Позавтракав яичницей с колбасой, гусиным паштетом и чёрным кофе, делаю инъекцию «Гипноса» и погружаюсь в привычный для себя мир.

В Киберграде полдень. Я звоню Миле и приказываю заказать для меня билет до Берлина 2.0. Естественно, в первом классе. В виртуальности я всегда стараюсь окружить себя максимальным комфортом - в конце концов, это ведь мир мечты.

В течение дня я пишу вирус, прерываясь только чтобы поесть и справить нужду, а вечером вылетаю в Берлин 2.0.

Виртуальная столица Германии мало походит на свой прототип. Конечно, здесь есть музеи и достопримечательности, но расположены они несколько иначе - кучнее, чем в действительности. Собственно, проектировщики застроили им один большой район в центре города. Остальное пространство занимают жилые дома, парки и бизнес-центры. В несколько рядов проходит монорельсовая дорога - ею немцы почему-то особенно гордятся.

Институт, в котором работает Шпигель, располагается за чертой города, и поэтому с первым же поездом я отправляюсь в местечко под названием Хорнвальд.

Кроме меня в купе ещё трое: молодая немка, нагруженная узлами и чемоданами, краснолицый мужчина с недовольным лицом, всё время поглядывающий в окно, и тощий старик с неровным блестящим черепом. Едем молча. Когда я выхожу, никто не реагирует - словно в купе находятся манекены. На миг мне делается страшно при мысли, что рано или поздно Киберград могут заселить подобные люди - не живущие, а лишь существующие, не способные оценить каждую секунду бытия. Это убило бы всё очарование виртуальности, исказило бы саму её суть.

Впрочем, может, моими соседями по купе были обычные симуляторы?

Чтобы добраться до института, я останавливаю проезжавший мимо «BMW». Водитель болтает без умолку все тридцать минут, что мы едем. Я узнаю, что его жена - стерва, которая не даёт ему пить по выходным с друзьями пиво, тёща настраивает против него дочь, а тесть - слюнтяй, во всём потакающий зловредной супруге. При этом водитель щедро пересыпает речь ругательствами, так что благодаря вшитому в мою виртуальную личность автопереводчику поездка получается довольно забавной.

- Вот и приехали, герр, - сообщает, наконец, водитель, останавливаясь около прямоугольного светло-серого здания. - Здесь ваши учёные.

Расплатившись, я выхожу из машины. Интересно, меня вёз живой человек или программа? Выяснить это можно, задав водителю несколько вопросов, но у меня нет на это времени, и я захлопываю дверь «BMW». Автомобиль резко берёт с места и через несколько секунд исчезает в клубах пыли. Наверное, это всё-таки юзер - слишком лихачил и много болтал. Боты обычно ведут себя более сдержанно. Хотя, конечно, всё зависит от того, кто их заказывает. Например, шофёры такси и общественного транспорта принадлежат определённым компаниям и потому похожи друг на друга: вежливые и безликие. Есть виртуальные отели и рестораны, в которых официанты тоже сделаны под копирку - этого требуют правила сервиса. А вот в маленьких кабачках чаще попадается персонал, всегда готовый поболтать о жизни и пересыпающий речь шутками и прибаутками.

Конечно, есть юзеры, желающие побыть в шкуре водителя, охранника или посудомойки, но случается такое редко: большинство стремится стать миллионером, кинозвёздой, моделью и так далее.

Я отбрасываю посторонние мысли и осматриваюсь. Передо мной возвышается Университет. Он походит на дом богатого римлянина после нашествия германских варваров: штукатурка облупилась, из трещин торчит мох, а табличка над парадным входом истёрта настолько, что прочитать название учреждения невозможно. Так-так, значит, Шпигель любитель винтажа. Что ж, у каждого свой вкус.

Я толкаю массивную деревянную дверь, но она заперта. Я звоню, давя пальцем на кнопку. В ответ раздаётся дребезжащий писк, и вскоре мне отворяет невысокий мужчина в кремовом костюме и коричневом галстуке, заколотом кричащей булавкой. Светлые волосы аккуратно уложены на косой пробор, крупный нос выдаётся, как бушприт, а один глаз кажется меньше другого из-за того, что человек немилосердно щурит его, спасая от садящегося солнца.

- Чем могу служить? - интересуется он, внимательно оглядывая меня с ног до головы.

Я рассматриваю его с не меньшим любопытством. В виртуальности большинство людей красивы и зачастую напоминают кинозвёзд реального мира - некоторые даже слишком. Я, например, взял за основу внешность Майкла Фассбендера, актёра, прославившегося в начале двадцать первого века. Кое-что изменил, и получился очень неплохой образ. Я, во всяком случае, результатом вполне доволен.

Но персонаж, открывший мне дверь, кажется, совершенно пренебрёг возможностями программы, позволяющей конструировать внешность. Или он бот?

Вообще, симуляторы меня раздражают, хоть я и вынужден пользоваться ими. Они напоминают киборгов из реального мира. Если их сделают более самостоятельными, в Киберграде нельзя будет отличить живого юзера от подделки, а какой тогда прок от виртуальности?

Я смотрю на человека с подозрительностью и неприязнью. Тот никак не реагирует, но это ни о чём не говорит: возможно, передо мной просто человек, уставший в реальной жизни от собственной красоты и ищущий в Киберграде альтернативы.

- Герр Кармин, - представляюсь я. - К герру Шпигелю.

Кремовый человек заметно оживляется. На его лице за пару секунд отображается гамма чувств от подобострастия до щенячьей радости.

- Ах, это вы! - восклицает он. - Прошу. Я немедленно провожу вас.

Он пропускает меня внутрь, захлопывает дверь и тщательно запирает штук пять замков. Если это не декорации, а настоящие файрволы, то у Шпигеля неплохая защитная система. Должно быть, и сканеры имеются, проверяющие посетителей на вирусы. Но сегодня я пуст.

- Позвольте ваш багаж. Я оставлю его вот здесь и уверяю: он будет в полной безопасности.

Я передаю кремовому человеку объёмную сумку из крокодиловой кожи, и он ставит её на металлический стеллаж справа от входа.

- Следуйте за мной, герр Кармин.

Мы преодолеваем несколько узких, плохо освещённых коридоров, выстланных пёстрым линолеумом, и оказываемся перед дубовой дверью, бронзовая табличка на которой гасит: «Профессор Август Шпигель». Кремовый человек трижды ударяет согнутым пальцем по косяку и, слегка поклонившись на прощание, убегает. У меня появляется ощущение, что мой немецкий партнёр любит Кафку и Гофмана.

Но рассуждать об этом некогда, потому что дверь распахивается, и на пороге возникает Шпигель собственной персоной.

- Герр Кармин! - восклицает он радостно. - Входите, прошу вас! Давно приехали?

- Два часа назад, и сразу к вам, - отвечаю я, переступая порог.

Кабинет немецкого профессора представляет собой полутёмную комнату с низким потолком, разнообразно захламленную: здесь и муляжи скелетов, и гипсовые черепа, и куча анатомических плакатов, свёрнутых в рулоны и покрытых изрядным слоем пыли. На стене висят портреты бородатых герров - должно быть, видных учёных. Всё это освещается тусклым светом настольной лампы, прикрытой зеленоватым абажуром.