Болтун. Отражение

- И вообще ты мне партию в шахматы обещал - как ни в чем не бывало продолжал Хозяин Леса не давая раскрыть мне рта. - Вот за игрой мы с тобой и поговорим. Достойнейшая игра. Игра великих мыслителей, политиков и полководцев. А у меня ни одного толкового соперника кроме волкулака и тот вечно норовит сжульничать и упереть фигуру.

- Тут и волкулаки есть? - восхитился я

- Есть, есть. И не только они. У меня в лесу кого только нет. Садись.

Пришлось последовать столь любезному приглашению, хоть у меня и не было ни малейшего желания провести ближайшую пару часов за увлекательной игрой. Да и провести ночь на коврике под дверью тоже не улыбалось. Мне эту ночь хотелось провести в постели и хотя бы часть из нее посвятить не сну.

Усадив меня Хозяин Леса занял место напротив. Подхватив с доски две пешки он спрятал их за спиной - Выбирай в правой или в левой.

- В левой

- Не угадал - в правой. - мальчишка протянул мне белую пешку. - Но так и быть можешь ходить первый. Мне не принципиально.

Тянуло спросить для чего тогда нужна была эта лотерея, но я сдержался. Поставив пешку на положенное ей место я сделал первый ход. Как там было у классиков "Гроссмейстер походил е2-е4"? Будем следовать классике. Хозяин Леса не торопился делать свой ход. Вместо этого он мне кивнул на песочные часы намекая что их следует перевернуть. И только после того как я это проделал он двинул свою пешку вперед. Перевернув свои часы он выжидательно уставился на меня. Пришлось делать следующий ход. Не мудрствуя лукаво я решил выстроить частокол из пешек, знакомый каждому кто в детстве свел знакомство с шахматами. На что мой оппонент только многозначительно хмыкнул. Так мы и сидели в тишине двигая фигуры. Шахматы игра не любящая разговоров, как только открыл рот - считай сбился с мысли и проиграл. Это мне еще отец в голову мелкому вбивал. И хотя игрок из меня неважнецкий но правило это засело крепко. Впрочем я даже если бы рот суровыми нитками себе зашил мне бы это не помогло выиграть. Дальше тройки ходов видеть у меня не получалось что самым печальным образом сказывалось на ситуации на доске. Ряды моих фигур редели с катастрофической скоростью, все попытки выстроить защиту или атакующую комбинацию разбивались вдребезги и только природное ослиное упрямство не позволяло сказать "Сдаюсь", прервать это избиение младенца и начать новую партию.

Фигуры которыми шла игра может и не были произведением искусства, но явно к тому стремились. Они ничуть не походили на те сувенирные штампованные поделки. Которыми так любят завлекать туристов и любителей забавных безделушек всевозможные магазинчики. Каждая из них являла собой отдельную личность. Пешки представляли собой воинов вставших в строю плечом к плечу. И ни одна не походила на другую. Лица и даже детали воинской амуниции отличались. Вот огромный бородатый воин перевитый буграми мышц замахивается боевым топором на стройного юношу облаченного в кольчугу до колен, тот пытается отбить удар кривой саблей, но безуспешно и фигура убирается с доски. Вот черный арабский скакун с легко сидящим на нем всадником перепрыгивает через боевого монаха в одной руке держащего какую-то книгу а в другой короткий кинжал и наносит удар по сторожевой башне. За которой прячется гордый властитель облаченный в белые одежды с уже знакомым гербом в виде переплетенных в схватке волком и черным псом. Но как только башня рушится всадник сметается в сторону ударом воительницы затянутой в легкую кожаную броню.

Удивительно, но не смотря на царившую над поляной полутьму можно было все различить до мельчайших деталей. В какой-то момент мне даже показалось что передо мной не искусно выполненные фигуры, а настоящие живые люди сошедшиеся на поле брани не на жизнь а на смерть. Я словно воочию услышал звуки боя в которых воедино сплелись лошадиное ржание, звон стали и тяжелое дыхание воинов сражающихся за неведомые мне цели и идеалы.

- Несколько веков назад - внезапно разорвал тишину задумчивый голос Хозяина Леса - в этих местах произошла битва. Войско Старого Волка сошлось с вторгшимися с запада войсками правителя Рангарской империи. Оба были опытными войнами прошедшими не один десяток битв. Были они и опытными военачальниками которых обожали их воины, готовые умереть по первому слову своих предводителей. Своим мечом каждый из них завоевал свое высокое положение пройдя пусть от простого воина до самой вершины. Каждый был силен и смел, и как говорили про них в народе не боялся ни смерти, ни гнева богов или проклятия демонов. И если бы на дороге к их цели встала высшая сущность со своей армией единственное слово которое они сказали бы своим воинам было бы "Вперед".

Сейчас уже никто и не вспомнит почему этот лесной край был выбран для решающего сражения. Как никто и не вспомнит истинных имен этих правителей. - Хозяин Леса прервался. Его изящная закованная в вороненую броню королева перелетела через всю доску и нанесла удар по моему отчаянно оборонявшемуся королю - Мат. В шахматы ты, похоже играешь еще хуже чем на музыкальных инструментах. - В его голосе вновь прорезались знакомые дурашливые нотки.

- Я поддавался - ответил я дежурной отмазкой каждого уважающего себя школьника. - А то сразу выиграю. Кто-то обидится и не ответит на мои вопросы.

- Ну-ну. - Голос Хозяина Леса так и сочился сарказмом. - Вот волкулак так же всегда говорит. Когда проигрывает. А потом фигуры с доски пропадать начинают. Один раз ладью упер. Я ему - куда подевалась моя ладья? Ты ее выиграл? А эта наглая морда смотрит на меня честными глазами и нагло врет. Выиграл мол на пятнадцатом ходу. А у меня все ходы записаны. - Для наглядности Хозяин Леса продемонстрировал мне словно материализовавшийся из воздуха здоровенный талмуд.

- Фигуры хоть потом в лицо не швырнул? - заботливо поинтересовался я.

- Нет. Не успел. Я его раньше молнией шарахнул. Небольшой - Хозяин Леса свел вместе пальцы показывая каких размеров была та самая молния. - Паленой псиной потом неделю воняло. Слушай. А давай на желания сыграем. Ты, если выиграешь, получишь ответы на все свои вопросы.

- А если проиграю?

- Тогда не получишь. И выполнишь одно мое желание. Маленькое. - Хозяин Леса вновь продемонстрировал насколько незначительным будет поручение.

- А если я откажусь играть на таких условиях?

- Тогда не получишь ответы. - мой собеседник развел руками.

- В цивилизованном мире это называется шантаж. Тем более что кто-то и так должен мне пару ответов за выполненное поручение.

- Ну не хочешь как хочешь. - мелкая зараза встала и сделал вид что начинает собирать фигуры. - И вообще пора мне. Дел навалилось не поверишь. Разгрести не успеваю.

- Верю. - согласился я. - Охотно. Но ведь от них когда-то и отвлекаться надо. А не то не ровен час надорвешься и все - прощай крыша. Здравствуй больница святого Мунго.

- Не знаю такого. Но вообще ты прав. Нет ничего лучше для разгрузки чем сыграть партейку другую с хорошим человеком. - Хозяин Леса вновь сел на свое место и принялся расставлять фигуры. - Твои черные.

Вторая партия далась мне легче. То ли мой противник после первой победы расслабился, то ли у меня после поражения интуиция и навыки проснулись, но такого разгрома что мне был учинен в первый раз мне удалось не допустить. Более того я сумел вовремя прочитать задумываемую моим оппонентом комбинацию, в которой было одно слабое место и подловить его ферзя разменяв того на слона и пешку. Эта потеря вновь заставила вернуться моего противника к рассказу оборвавшемуся так же внезапно как тот и начался.

- Битва, о которой сейчас уже забыли все кроме кучки замшелых кникочеев была страшной. Начавшись на рассвете бой не затихал до самого заката и только ночь заставила военачальников прекратить сражение до следующего утра. Нужно было собрать раненых и отдать дань уважения убитым. По всему фронту то тут, то там вспыхивали короткие стычки. В ночи безликими тенями скользили разведотряды соперников стараясь узнать как можно больше. Во время одной из таких вылазок был убит Заханд Одноглазый - правая рука Старого Волка. Нелепая случайность, предсказать которую не смог бы ни один из величайших прорицателей этого мира. Предотвратить бы ее не смогли и сами боги. Это был серьезный удар. И то, что весь отряд диверсантов был тут же поднят в ножи утешением являться не могло.