В её руках

Это бесило. Это злило. Заставляло ненавидеть себя за беспомощность и саму Итачи за эту улыбку, искривившую её губы. То, что сама девушка не считала свою слепоту трагедией, делало Наруто ещё больней. Это было уже не просто страдание от того, что он не смог спасти товарища, а нечто большее, боль совершенно иного уровня. Более глубокая и более личная.

- Простите меня, капитан… если бы я… - прошептал Наруто, опуская глаза. Он понимал, что Итачи не может видеть его, но смотреть в эти бесполезные зрачки было выше его сил.

- Не извиняйся. Я джоунин. Я твой наставник. Я опытнее и сильней. Потому мне, а не вам, положено получать ранения. Я уверена, что в будущем ты станешь сильнее и научишься защищать своих друзей…

Итачи снова улыбнулась. Но эта улыбка была другой, настоящей. Наруто тоже улыбнулся в ответ. Он решил для себя, что раз сама девушка не отчаивается из-за своего состояния, то он просто не имеет право на это.

- Я пойду делать карту.

Саске застонал и сжал в ладони случайно оказавшийся рядом камень. Булыжник с громким треском раскололся и рассыпался на мелкие камушки.

- Брат… - выдохнула Итачи и, неловко завалившись на левое плечо, осторожно поползла к парню.

Наруто хотелось помочь ей, взять за руку и отвести к Саске, но он понимал, что если сделает так, то обидит Итачи. Три метра по холодным камням – этот тот путь, который девушка должна преодолеть сама. Добравшись до брата, Итачи осторожно взяла его руку в свои.

- Это всё, что я могу сделать… - а вот это была трагедия.

Наруто почувствовал, что он здесь лишний. Парень развернулся и полез вверх от уступа, на котором они находились. Но в памяти навсегда отпечатались слова Итачи и бледная ладонь Саске в её руках.

Узумаки вернулся только тогда, когда солнце уже почти село. Итачи всё ещё сидела рядом с братом и сжимала его руку.

- Как он? Как… ты? – с ходу спросил Наруто. В тишине дыхания младшего Учихи было почти не слышно, потому он предположил самое худшее.

- Всё в порядке, если так вообще можно говорить в сложившейся ситуации, - тихо ответила Итачи.

- Отдохни… Тебе нужно…

- Конечно, - сказала девушка, но даже не сдвинулась с места.

Наруто понял, что никакая сила этого мира не заставит её сейчас отпустить руку брата. Вздохнув, парень сел рядом и, слегка притянув девушку за плечи, вынудил её опереться о себя. Итачи не сопротивлялась. Они оба знали, что круг сегодня не появится, потому необходимости в такой близости не было.

- Мы не умрём тут, - после долгого молчания сказала девушка. Не вопрос. Утверждение.

- Конечно, не умрём. Пусть ты и Саске больше не можете сражаться, но я защищу Вас, - также уверенно ответил Наруто.

- Я верю тебе.

- Это главное.

- А я ведь АНБУ. Знаешь, чем мы отличаемся от остальных шиноби? Не умениями и опытом, а стилем боя. АНБУ не предназначены для защиты своих товарищей. Их главная задача – выполнение миссии. Потому, даже когда мы выполняем задание вместе, это не командная работа, а сумма навыков всех участников операции. Я ненавижу это…

- Ужасно, что в Конохе есть подобное…

- Ужасно? Это необходимость. Существование АНБУ позволят другим шиноби хоть иногда, но всё же следовать своим чувствам, а не задачам миссии.

- Всё, ради других… А вот это то, что я ненавижу в тебе. Ты тоже человек. Ты имеешь право на счастье не меньше, чем остальные! – Наруто не повысил голос, но было понятно, что он злится.

- Глупый… Я – убийца собственной семьи. Никчёмная дочь. Меня ненавидит единственный брат. Никчёмная сестра. Я слепая, полумёртвая. Никчёмный шиноби. Детей у меня быть не может, так что даже как продолжательница рода Учиха я бесполезна… Где здесь место для счастья?

- Ты всерьёз считаешь, что Саске ненавидит тебя? Если так, то это не я глупый, а ты, - уверенно возразил парень. Он почувствовал, как Итачи улыбнулась в темноту.

- Действительно… Эта миссия заставила его вспомнить свою любовь ко мне.

- Я не знаю, зачем ты вырезала свой клан, но это был приказ, а каким бы ни был Хокаге, но заставить тебя сделать подобное просто так он не мог.

- Не буду объяснять тебе причин, но они были.

- Я знаю… - Наруто запнулся. – А почему у тебя не может быть детей?

- Ах это… - Итачи горько усмехнулась и продолжила: Найди моё сердце.

Узумаки неуверенно прижал ладонь к тому месту, где у человека должно быть сердце, но ожидаемого стука не почувствовал.

- Ниже… - прошептала Итачи.

Парень сглотнул и медленно провёл ладонью по изгибу груди.

- Чуть правее…

Наконец, там, где кончаются рёбра, забилось сердце.

- Желудок здесь, - Итачи переложила ладонь себе на бок, - печень здесь, - рука Наруто оказалось с другой стороны от сердца. – Меня столько раз ранили и наскоро лечили, что все органы перепутались. Я - анатомическое чудо, если можно так выразиться. Даже если и смогу забеременеть, то выносить ребёнка для меня равносильно смерти, и это при лучшем исходе…

- Прости… Тебе же неприятно говорить об этом.

- Хокаге нужны были дети с Шаринганом, потому он присылал ко мне парней, но ничего не вышло, - продолжила она, будто не слыша Узумаки. - Слишком поздно спохватились… Удивительно, как мысль возродить клан Учиха не пришла к ним раньше. Может, всё же жалели меня, считая слишком маленькой для такого. Но это вряд ли.

Итачи снова печально усмехнулась и чуть сильнее прижалась к Наруто. Парень обнял её и уткнулся носом в мягкие чёрные волосы. Он злился, но желания крушить всё вокруг почему-то не было. Хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось, чтобы можно было начать новую жизнь. Без Конохи.

- Я обещаю, что мы выберемся отсюда живыми, чего бы мне это не стоило! – жарко прошептал Наруто.

- Я верю тебе, - улыбкой повторила Итачи.

После того, как Киба услышал разговор Хинаты и Курамы, следить за пленником девушке больше не разрешалось. Теперь она ходила с Акамару добывать еду, а вместо неё дежурил сам Инузука, непрерывно сверля своего капитана гневным взглядом. Хоть Хината и могла видеть, как Курама греется на солнышке или гуляет по своему «вольеру», этого было недостаточно. Девушка всё равно очень скучала. Ей мучительно хотелось поговорить, прикоснуться и, может быть, чего-то ещё, того, что она сама не до конца понимала.

За Хинатой следили даже ночью, но однажды ей всё удалось обхитрить Шино и незаметно пробраться к краю барьеру.

- Курама-сенсей… - позвала она так тихо, как только смогла.

Голос девушки был едва различим среди ночных звуков дикого острова, но Лис всё же услышал его и осторожно лёг напротив у границы барьера. Они оба понимали, что разговаривать ни в коем случае нельзя, ведь у Кибы очень острый слух, и он может заметить их даже во сне. А сказать хотелось так много! Хинату буквально распирало от желания поделиться своими мыслями и переживаниями, но она с трудом сдерживалась, не позволяя себе большего, чем взять Кураму за руку.

Парень улыбнулся и нежно сжал её ладонь. «Я тоже скучал», - будто бы говорил он. Хината улыбнулась в ответ. Они лежали так друг напротив друга и просто улыбались. Девушке казалось, что она может всю жизнь вот так вот смотреть на улыбку любимого, но Курама неожиданно облизнулся и тихонько щёлкнул зубами. Хината вздрогнула и зажала рот свободной ладонью, чтобы не рассмеяться. Парень понял это и весело подмигнул, после чего осторожно потянул руку девушки на себя и закатал рукав её куртки до локтя.

Хината удивлённо смотрела на него, не понимая, что он собирается делать. Курама снова подбадривающее улыбнулся и нежно провёл пальцем по тыльной стороне руки, где кожа была наиболее чувствительной. Хината прикрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. Линия за линией на её руке появлялась надпись «Я тебя люблю». Девушка открыла глаза и кивнула, будто бы говоря «И я тебя». Ощущение букв медленно исчезало, и Хинате было невыносимо жаль этих лёгких касаний. Но уже через минуту на её коже загорелось новое слово – «Выпусти». «Я не могу», - покачала головой девушка. Как бы сильно ей не хотелось, но она не могла. Не имела права.