Страница 44 из 52
Сирена выла, земля тряслась, люди стремительно покидали Коноху, а Хокаге, сопровождаемая тремя подростками, направлялась в глубь разрушающейся деревни.
- Ну что за бредовый план, Наруто? – причитала Цунаде, перепрыгивая с одной трясущейся крыши на другую. – Мне бы сейчас эвакуацией руководить…
- Уж поверьте, учитель, без Вас там справятся намного лучше, – проворчала бегущая рядом Сакура. Цунаде шикнула на девушку, но, в отличие от любой другой ситуации, наказывать не стала. На это сейчас не было времени. Небывалое по силе землетрясение поглощало Коноху, а они неслись к центру деревни.
Хината с Наруто бежали чуть позади. Девушка крепко держала Узумаки за руку. Он ещё плохо владел своим внезапно выросшим телом, так что перепрыгивать с одного рушащегося дома на другой ему было сложно. И это, конечно же, была единственная причина, по которой они сжимали ладони так крепко.
Миновав почти половину древни, Цунаде лихо перескочила через обрушившуюся ограду квартала Учиха и побежала в глубь территории, где среди пустых разрушенных домов стояло небольшое шестигранное здание. Дверь его была приветливо открыта, и все четверо без промедления зашли внутрь. Там, в небольшой комнате глубоко под землёй, их уже ждали.
- Опаздываете, – обернулся к ним Саске.
- Опаздываем? – возмутилась Цунаде. – Да что это за определение времени такое: «Как только жопа окончательно станет беспросветной, бегите сюда!»?
- Все вопросы к Наруто, – пожал плечами Учиха.
- Это мне Курама так сказал… – робко оправдался Наруто.
- По мне так беспросветная жопа наступила, когда рухнула резиденция Хокаге, – сказала скромно сидящая в углу Карин.
- Главное, мы закончили, и теперь осталось только ждать… – вздохнул Орочимару.
Цунаде недобро покосилась на своего бывшего товарища по команде. И вдвойне недобро на гроб за его спиной.
- Это тот, о ком я думаю? – просила она, скривившись.
- Именно, и, поверь, ты не хочешь знать, где я взял тело.
- Верно. Надеюсь, не как в тот раз?
- Ну что ты… – ухмыльнулся Орочимару. – Я учёл прошлые ошибки. Он совершенно ручной и не кусается. Я позволил ему лишь помочь нам с печатью.
- Даже забавно, – продолжила Карин, – что для изменения печати разделения миров нам понадобился труп сильнейшего Учиха, сто грамм и кто-то из клана Узумаки.
- Я сильнейший из Учиха, – с каменным лицом поправил девушку Саске.
- Никто и не сомневается! – воскликнула Сакура.
Когда Саске узнал о происходящем, он не придумал ничего лучше, чем пойти к Орочимару, а тот в свою очередь, не придумал ничего лучше, чем призвать Учиха Мадару и узнать подробности непосредственно у виновника торжества. Виновник, само собой, ушел в несознанку, но с его помощью было гораздо проще разобраться с обнаруженными печатями.
Огромная печать под Конохой оказалась слишком сложной и обширной, чтобы что-то сделать с ней за столь короткий срок. Но центр её располагался в шестигранной зале, спрятанной где-то в недрах квартала Учиха. По словам Курамы выходило, что у заговорщиков из мира Оригинала куда больше шансов справиться с большой печатью, но вот в маленькой подобраться нет никакой возможности. Единственный, кто способен туда попасть – Саске Дубля.
Землю сотряс очередной толчок, сверху посыпались пыль с щепками. Сакуру и Карин швырнуло в холодные объятья Саске, Хината упала на Наруто, а Орочимару крепко впечатало в гроб. Только Цунаде осталась стоять на месте, потому что трясло не так уж сильно, а никакого любовного интереса у неё в этой комнате не было.
Наруто обнял Хинату и в очередной раз подумал, что всё это совершенно неправильно. От Курамы он знал, что любимую девушку того другого Наруто хотят убить, и обнять её также, как он сам сейчас обнимал Хинату, парню удалось всего раз. Осознавать это было невыносимо горько, но, несмотря ни на что, в Наруто сияло счастье. Итачи была дорогим человеком и для него тоже, потому он чувствовал себя предателем из-за своей любви.
В минуты, когда Наруто думал об этом, лицо его приобретало такое выражение, что Хината сразу понимала его состояние и старалась утешить. «Ты не виноват, – говорила она, – мир шиноби таков, что постоянно кто-то умирает, и всегда где-то идёт война, но люди никогда не перестают любить». Вот и сейчас Хината улыбалась, открыто смотря парню в глаза.
Вдруг девушка вскрикнула и впилась ногтями в руку Наруто. Узумаки не мог понять, что с ней произошло, но уже в следующее мгновение его тело пронзила боль. Чакра внутри словно вскипела и стремилась вырваться наружу. Наруто не смог сдержать крик, который смешался с голосами других людей в комнате. С ними происходило тоже самое.
Земля снова затряслась, свечи погасли. Темнота смотрела прямо в душу ярко алыми глазами Саске.
- Дом, милый дом! – неистово орал Курама, снова оказавшись в голове у Наруто.
- Счастье не вечно… – мысленно вздохнул парень.
- Эй… Хочешь сказать, что не скучал по мне? – возмутился Лис.
- Скучал, конечно. Что ж мне тут ещё делать, по-твоему? – Наруто улыбнулся совсем невесело и кивнул на свою унылую камеру.
- Ну ничего, ничего… Теперь ты понимаешь, каково мне сидеть в твоей дурьей башке! Хотя, если подумать, твои мозги больше напоминают стерильную и гладкую больничную палату…
- Ах как же мне этого не хватало… – пробормотал Наруто. – Больше сказать нечего?
- А то. Мелкий не такой болван, как ты, он чётко передавал мои указания, потому там кое как разобрались с внутренней печатью, и если дело выгорит, вся техника Учиха полетит к зелёным помидорам!
- Так уж и вся? – скептически переспросил Узумаки. В это заявление верилось слабо. Для того, чтобы изменить печать под Конохой, потребовались огромные совместные усилия мамы и бабушки Наруто, а они, как-никак, лучшие мастера в мире. Положение также усугублялось тем, что трогать печать было нельзя, ведь тогда Учиха точно заметили бы их действия. Так что все изменения придётся вносить в последний момент, и нет никакой возможности проверить насколько эти изменения верны.
В этом плане слишком многое зависело от удачного стечения обстоятельств.
Дверь камеры распахнулась, являя миру пёструю компанию из Кагами, Орочимару и большой синей жабы (в которой сидел Саске).
- Да я очень вовремя… – заметил Курама.
- Началось! – зачем-то объявила Кагами и бросилась к решетке, чтобы освободить брата.
Девочка явно храбрилась, но руки её не слушались, а в глазах дрожала тревога. Она нарочито громко рассказывала о том, что происходит сейчас на арене, и возилась с цепями гораздо дольше необходимого. Едва оказавшись на свободе, Наруто крепко обнял сестру. Ему было до слёз жалко девочку, ведь она была самой младшей из всех, а в последние дни на неё легла значительная часть работы. Кагами убедила Саске помочь им (и залезть в жабу), ей же пришлось разговаривать с Наваки и Гаарой. Также она вместе с мамой и бабушкой работала над печатью, и от её мастерства зависело очень многое. Если бы Наруто мог, то он не стал бы выдёргивать сестру из уютного мира, в котором она жила, но без её помощи действительно было не обойтись.
- Ах, как это трогательно! – умилялся Орочимару на пару с Харуру (а синей жабой была именно она).
- Дети! – цепляясь за стену, в камеру заглянула Кушина, и Наруто с Кагами тут же бросились к ней. Они обнимали маму очень бережно и нежно, словно боясь сломать. Сейчас Кушина напоминала измученную, но счастливую тень самой себя.
- Дети! – влетел вслед за женой Минато и тоже бросился обнимать всех (кроме Орочимару). Для рассудительного обычно Хокаге такое поведение было несвойственным, но сейчас только эта странность выдавала сильнейший стресс, который он испытывал.
- Нет, ну вы нормальные, а? – проворчала вошедшая за ним Сенго. – Идёт война, мы в самом центре события, от которого зависит судьба двух миров, а вы обнимаетесь! Где ваша ответственность!?
- А она мне нравится, – хмыкнул Курама.