Страница 34 из 43
«Смиренная и колеблемая, не имела ты утешения. Се я уготовляю тебе анфракс, камень твой, и на основание твое сапфир, и положу на забрала твои иаспис и на врата твои камни кристалла, и ограждение твое, камни избранные. Се пришельцы придут к тебе мною, и вселятся в тебя, и к тебе прибегнут. Се я создал тебя, не как кузнец, раздувающий угли и износящий сосуд на дело. Я же создал тебя не на пагубу, чтобы истлеть». Что ж то за пришельцы? «Возведи вокруг очи твои и глянь: все силы собрались и пришли к тебе. Живу я, – говорит Господь, – как всеми ими, что в красоту облачились и обложили себя ими, как утварью невеста».
Друг. Споришь, Лука, и хвалишься, будто знаешь Христа. Разумей, чем хвалишься! Опасайся Иеремииных слов сих: «Близ ты, Господи, уст их, далеко ж от утроб их». И Давидовых: «Положили на небеса уста свой и язык их прошел по земле», и Моисеевых: «Не поминай имени Господа Бога твоего напрасно». И Христовых: «Плоть ничто же, дух животворит». Легко могли смотреть сыны Израилевы на поверхность покрывала Моисеева. Но на Богом прославленный вид лица его смотреть боялись. Видишь ли, что двойной Моисей? В одном Моисее тленный и славный. То ж самое делается и на Фаворе. Один Христос сносен очам Петровым, второй – страшен. Первого множайшие видели, второго никто, кроме учеников, в то время как дал и открыл им ум разуметь Писание. Тленного и мертвого все видели, а о живом никто не терпел и слышать. В силу ученики уверились, и присмотрелись, и увидели. Первого смертного Христа не хочет знать и видеть его Павел, и сим гораздо разнится от прочиих. Слушай, что он говорит: «Тем же и мы отныне ни единого не знаем по плоти. Если же и разумели по плоти Христа, но ныне к тому не разумеем». Скажи ж теперь, что такое разумеешь через сие имя Христос? Если разумеешь какую тлень, без сомнения, через имя Христово разумеешь пустошь. И се-то есть принимать имя его напрасно! А что ж есть суетность и ложь, если не то, что тлень? И сие-то есть не живот, но погибель свою видеть: «Да узрят очи его свое убиение!» Кричит Иов: «От Господа же да не спасется!» Сие-то тление есть точное поле пагубы, а на нем все, что только застанет или от человеков или от его скотов, огонь Господен с громом и градом то все-на-все во всей земле Египетской поражает пагубою, кроме одной земли, где находился род Божий, сыны Израилевы. Так вот где ищи узнать Христа: в земле Гесемской! Эти все одного суть рода. «Род, спасаемый от Господа».
А между тем поучись, что говорит Давид: «Восстаньте по сидении, едящие хлеб болезни». «Доколе належите на человека? Убиваете все вы». «Цену мою совещались отринуть, потекли в жажды». «Устами своими благословлял и сердцем своим проклинал». «Единою, – говорил Бог, – двоих сих слышал». И внуши, пожалуй, что то опять Михей поет: «И ты, столп паствы мглистый, дочь Сиона к тебе придет, и войдет власть первая, царство из Вавилона, дочери Иерусалима. И ныне зачем познала ты зло? Не было ли тебе царя? Или совет твой погибал? И обошли тебя болезни, как рождающую. Болезнуй, и мужайся, и приближайся, дочь Сиона, как рождающая. Потому ныне изойдешь из града, и вселишься на поле, и дойдешь до Вавилона. Оттуда возьмет тебя и оттуда избавит тебя Господь Бог твой…» Не можешь, Лука, Христа видеть. Одну срамоту, лицо его покрывающую, и зад его видишь. И как Иоиль говорит: «Землю сзади, поле пагубы и лежащего видишь». И бойся, чтоб не был на падение тебе. И засмотревшись на плечи его, не миновал бы ты того Христа, Павлом познанного, вчера, и днесь, и вовеки находящегося и Исаиею виденного, говорящего тебе: «Я есть, я есть утешающий тебя». Разумей, кто есть сущий?
Убоялся ты человека смертного и сына человека, которые, как трава, иссохли, и забыл Бога, создавшего тебя, сотворившего небо и основавшего землю. Сего Божиего человека, если узнаешь, о сем похвались. В то время дерзновенно возопий со Исаиею: «И сам я Божий есть». Но вот тебе, знай, что вовеки не узнаешь ни одного от рода божественного, пока прежде не узнаешь самого себя. Вовеки не сделаешься пресельником с Авраамом. Вовеки не поставишь кущи твои со Иаковом. Вовеки не вселишься на месте злачном с Давидом. Вовеки не поставит тебя в число Божиих людей Моисей. Вовеки не дождешься обещаемых во Исайи царей, кормителей твоих. Сей род есть царское священие и язык святой: цари, священники и кормители и пророки, о коих всех вот что говорит Бог: «Поднял вас, как на крыльях орлих, и привел вас к себе». Если ж не узнаешь себя, будет царь твой Валак и кормители твои – посланники его, неприятели рода израильского, почивающие в ночи при Валааме. Се-то те лживые кормители и пророки, о коих Михей воспевает: «Узрят язычники и устыдятся всей крепости своей. Руки возложат на уста свои, и уши их оглохнут, полижут землю, как змеи, ползущие по земле, смятутся в лежбище своем, о Господе Боге нашем ужаснутся и убоятся от тебя. Кто Бог, как ты?» И о которых Захария: «О пасущие суетных и оставившие овец! Меч на мышцу его и на око его правое! Мышца его, высыхая, высохнет, и око его правое, ослепая, ослепнет». И о которых Исайя: «Ныне же слышь сие, юная сидящая дочь Вавилона, уповающая в сердце своем: „Я есть говорящая и нет иной, не сяду вдовою и не познаю сиротства“. Ныне же придут на тебя два сии внезапно в один день – бесчадие и вдовство внезапно на тебя придет в волшебстве твоем и в крепости волхвов твоих. Се все, как хворост, огнем погорят и не изымут души своей из пламени».
Вот се-то те кущи пастырские, до коих отсылает тебя человек Божий, если не можешь узнать самого себя. Сии кущи совсем противны той купине Моисеевой и тем кущам, о которых написано в «Числах»: «Коль добрые дома твои, Иаков, и кущи твои, Израиль, как дубравы осеняющие, и как сады при реках, и как кущи, которые водрузил Господь, и как кедры при водах».
Антон. Конечно ж, самонужнейшее есть слово сие, чтоб познать себя самого. Что нужнее, как увидеть Бога? «Нет истины, ни милости, ни видения Божия на земле», – вопиет Осия. «Клятва, и ложь, и убийство, и воровство, и любодеяние разлились по земле, и кровь с кровью смешивают. Как ты умение отверг, отвергну и я тебя. И не жречествовать тебе, и забыл ты закон Бога своего, забуду и я детей твоих. И будет, как люди, так и жрец». И опять: «Соблуди, Ефрем, и осквернися, Израиль. Не оставили помышлений своих, чтобы возвратиться к Богу своему, ибо дух блудодеяния есть в них, и Господа не увидели». Но нельзя не соблудить, не узнав Господа. Ах, дражайшее умение! Нет тебя на земле в пепельных сих сердцах. О высочайшая господственная сциэнция, умеетность, где ты ныне? Поразила тебя мечом языка своего блудница, сиречь земля, плоть и кровь. Умножились везде похотники ее. Но нельзя никак узнать Господа, не узнав самого себя. Правда, что видим себя всяк из нас и знаем себя. Но как же знаем себя? И как видим? Не все ли то языческое? Не все ли то тленное, что мы познали в себе? Хребет один в нас видим, а не лицо в нас наше. Ложь нашей плоти одну видим – не истину в ней. И как нам сыскать утешение? «О лють! – вопиет Исайя. – Множеству языков многих. Как море волнующееся, так смятется и хребет языков многих, как вода восшумит, и вода многая, языки многие, как шум воды многой, нуждою носимый, и отбросит его, и далеко погонит его, как прах полевой, веющийся против ветра, и как прах колесный буря возносящая». Да разве ж довольно сего, когда в нас видим одну разливающуюся тления нашего воду? Для чего не проницаем в то, что ее держит? «О град лживый! – кричит Иеремия. – Что хвалишься в удолиях? Стечет удолие твое, дочь бесстыдная, уповающая на богатства свои, говоря: „Кто придет на меня?“» «Се я наведу на тебя страх», – говорит Господь-Вседержитель. «О лютый град кровей, – гласит Иезекииль, – в нем же есть яд, и яд не изойдет из него».
Сего ради говорит Адонай-Господь: «Се я сужу тебя по кровям твоим и по помыслам твоим! Сужу тебя, нечистый, пресловутый и великий, на разгневание». Не довольно еще для нас видеть одну в нас нашу землю, но нужно еще подниматься и прозреть за нашею землею и ту землю Господню, о которой Исайя: «С веселием, – говорит, – изойдете и с радостью научитесь» – и о которой Иоиль: «Как рай сладости, земля перед лицом его, а которая сзади него, та поле пагубы, и спасающего не будет на нем». Не достаточно нам видеть одно тленности нашей лицо, но продираться сквозь тень нашу, чтоб увидеть там лицо человека от того Божиего народа, о коих Иоиль же [говорит]: «И Господь издаст голос свой перед лицом силы своей, ибо велик очень полк его и крепки дела слов его».