Страница 5 из 24
Пушечный приказ ведал также «городовым и засечным делом» — строительством крепостей и оборонительных линий-засек. Примерно в одно время с Андреем Чоховым сюда пришел знаменитый впоследствии мастер Федор Савельев Конь, воздвигший смоленский кремль и стены московского Белого города[36].
Чтобы крепость могла выдержать длительную осаду, необходимо было решить вопрос о бесперебойном снабжении ее водой. В Пушкарском приказе работало 10–15 специалистов в этой области — «колодезников», устраивавших подчас весьма сложные гидротехнические сооружения — плотины, водоподъемники, тайные ходы из крепости к реке.
На Пушечном дворе делали и орудийные припасы, здесь имелась специальная «селитренная мельница».
Дни на Пушечном дворе проходили в тяжелом труде. Работали напряженно, от темна и до темна. Малейшая провинность наказывалась батогами. Но, с другой стороны, рабочие двора имели ряд привилегий. Как и другие работавшие «на государя» мастеровые люди, они были освобождены от «тягла» — не платили налогов. Из казны им регулярно выдавали «денежное» и «хлебное» жалованье. Каждый литец получал избу в особом районе города — Пушкарской слободе, неподалеку от Сретенских ворот Белого города. Здесь, по-видимому, жил и Андрей Чохов.
Изготовление большого артиллерийского орудия длилось обычно несколько месяцев; день окончания работ был большим праздником.
Раз в год, зимой, царь устраивал пробные стрельбы новых орудий. Невдалеке от города возводили ледяные крепости, сооружали дома-мишени, заполненные землей. В работах вместе с остальными мастеровыми, несомненно, принимал участие и Андрей Чохов. Был он, конечно, на стрельбах 12 декабря 1557 г., описанных очевидцем — английским путешественником[37]. Царь Иван Грозный приехал на стрельбище верхом. «На голове у него была красная шапка, унизанная жемчугом и дорогими каменьями, платье было из материи с роскошно вытканными цветами». Впереди царя, по трое в ряд, ехали бояре в парчовых одеждах. Шествие открывали пять тысяч пищальников — «каждый с пищалью на левом плече и с фитилем в правой руке». Напротив крепости, сооруженной из двухметровых ледяных глыб, были воздвигнуты деревянные подмостки, с которых и производились стрельбы. «Когда царь занял назначенное ему место, пищаль-ники начали стрелять в лед и продолжали до тех пор, пока глыбы не были совсем разбиты».
Затем на поле вывезли тяжелые артиллерийские орудия, которые еще ни разу не были в деле — они лишь недавно вышли с Пушечного двора. «Начинали с орудий меньшего калибра и оканчивали самыми большими: это было повторено трижды». Заключали стрельбы колоссальные мортиры, среди них «Кашпирова пушка» и «Павлин» Степана Петрова. На стрельбах накапливался опыт, совершенствовалось мастерство.
Первые пищали
Ко времени, когда Андрей Чохов пришел на Пушечный двор, русская артиллерия существовала уже не менее 170 лет.
Еще в 1382 г., рассказывая об осаде Москвы Тохтамышем, летописец сообщал, как москвичи оборонялись от татар: «…стрелами стреляху…каменьем шибаху на ня, друзии же тюфяки пущающе на них, а иные самострелы… пущаху и пороки пущаху, а иные великие пушки пущаху»[38].
Запись эту специалисты трактуют по-разному. Не исключено, что «пушки», о которых идет речь, были казнозарядными орудиями с укрепленным на массивной деревянной колоде стволом, собранным из отдельных сваренных между собой колец. Такие пушки бытовали в Западной Европе и в нашей стране в XIV — первой половине XV в. Древнейшие казнозарядные орудия можно видеть сегодня в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Ленинграде[39].
Меткость и дальность стрельбы артиллерии значительно повысились с появлением литых орудий, обслуживание которых было более удобным и безопасным. «В течение XV столетия, — пишет Фридрих Энгельс, — как в конструкции, так и в применении артиллерии были сделаны значительные усовершенствования. Орудия стали отливать из чугуна, меди или бронзы. Съемная казенная часть стала выходить из употребления, теперь всю пушку отливали как одно целое»[40].
Литые орудия собственного производства появились в Москве в 70-х годах XV в. Изготовлялись они в Пушечной избе, сооруженной знаменитым итальянским архитектором, инженером и артиллеристом Фиораванти, которого, как рассказывает летопись, «хитрости ради его Аристотелем зваху»[41]. Тогда же в Москве появился и первый русский орудийный мастер — Яков[42]. Древнейшая из известных нам русских пушек упомянута в цитированной нами «Описи Смоленску» 1670 г. Пушка эта, отлитая Яковом в 1483 г., не сохранилась. В Ленинграде, в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи можно видеть другую пищаль работы Якова, мастер изготовил ее в 1492 г.[43] Эта старейшая из дошедших до наших дней русских литых пушек стреляла двухфунтовыми ядрами. Отлита она просто, без особых украшений, без цапф и «дельфинов», но с орнаментальными фризами на дуле и на тарели. Вес пушки — около 75 кг, длина — 137 см.
В годы царствования Ивана III, когда на Москве было налажено регулярное производство литых артиллерийских орудий, кроме Якова лили пушки его ученики «Ваня да Васюк», «Федько пушечник». Работал на Пушечном дворе и иностранец Павлин Деббосис Фрязин, изготовивший в 1488 г. «пушку велику», которую нередко именовали «Царь-пушкой» (как и колоссальную мортиру Андрея Чохова, о которой речь пойдет ниже).
В начале XVI столетия Московское государство одержало ряд крупных воинских побед, чему не в малой степени способствовало применение артиллерии. Огнестрельные орудия с успехом использовались в 1502 г. под Псковом, в 1505 г. под Казанью, в 1507 г. под Оршей. Летом 1514 г. великий князь Василий III осадил Смоленск «с многими силами и с великим нарядом пушечным и пищальным». Артиллерией руководил московский пушкарь Стефан. «Пушки и пищали большие у города уставиши, повеле град бити со всех сторон и приступы велики чинити без отдыха, и огневыми пушками в град бити», — рассказывает летописец. На врага при этом «страх великий нападе»[44].
Ко времени вступления на престол Ивана Васильевича Грозного русская артиллерия по силе и мощи своей не уступала артиллерии западноевропейских стран, а кое в чем и превосходила ее. Иностранцы, побывавшие в те годы в Русском государстве, восторженно отзываются об огнестрельных орудиях московитов.
Посол императора Максимилиана II Иоганн Кобенцель писал в 1576 г. своему государю, что в Москве «в двух только местах» хранится 2 тысячи орудий. «Некоторые из этих орудий так велики, широки и глубоки, — писал он, — что рослый человек, в полном вооружении, стоя на дне орудия, не может достать его верхней части»[45]. Далее Кобенцель передавал рассказ какого-то немца, присутствовавшего в 1563 г. при осаде Полоцка, когда троекратный залп русской артиллерии разрушил стены крепости. «Гром от орудий, — вспоминал очевидец, — был столь ужасен, что небо и земля, казалось, готовы были обрушиться».
Венецианский посол Марко Фоскарини, посетивший Москву в середине XVI столетия, писал, что русская артиллерия «в достаточном количестве снабжена бомбардирами, превосходно устроена, обучена и постоянно упражняется… Она снабжена всевозможными боевыми снарядами, какие имеются в настоящее время и у других государей»[46]. Аналогично мнение и английского посла Джильса Флетчера, побывавшего в Москве позднее — в 1588–1589 гг.: «…ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь»[47].
36
См.: Косточкин Ф. Ф. Государев мастер Федор Конь. М., 1964,
37
Гамель И. Англичане в России в XVI и XVII столетиях, СПб., 1865, т. 1, с. 45,
38
ПСРЛ, т. 8, с. 44. Аналогичные сообщения см.: ПСРЛ, т. 20, с. 203; т. 25, с. 15, и др.
39
См.: Козловский Д. Е. История материальной части артиллерии. М., 1946, с. 51.
40
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 14, с. 199.
41
См.: Снегирев В. Д. Аристотель Фиораванти и перестройка Московского Кремля. М., 1935.
42
См.: Рубцов Н. Н. История литейного производства в СССР. М., 1962, с. 264.
43
См.: Бранденбург Н. Е. Исторический каталог С.-Петерб. артиллерийского музея (ХV–XVII ст.). СПб., 1877, ч. 1, с. 105.
44
ПСРЛ, т. 8, с. 255.
45
Письмо Иоанна Кобенцеля о Московии. — Журн. министерства народного просвещения (ЖМНП), 1842, № 9, отд. 2, с. 150.
46
Огородников В. Донесение о Московии второй половины XVI в. — ЧОИДР, 1913, кн. 2, с. 15.
47
Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1905, с. 70.