Страница 79 из 86
Она сохраняла дистанцию и не проявляла никаких эмоций. Джон, Кредо и Уокер курили травку и трепались, а Судьба сидела, скрестив ноги, и гадала на картах Таро. Джон думал, что все прошло более-менее хорошо, но когда они с Уокером едва отошли от автобуса, тот накинулся на него.
- Какого хрена ты делаешь, приятель? Совсем сбрендил?
- Я не помню, чтобы спрашивал твое мнение.
- Ну, вот оно, в любом случае. Она шлюха. И дура, к тому же.
- Я заметил, что ты не такой разборчивый, когда дело касается девиц, которых ты трахаешь.
- Потому что они хорошие и чистенькие. Она отвратительна.
- Я не хочу об этом слышать, ясно?
- Что, если ты попадешься? Как ты можешь заниматься этим дерьмом прямо у него под носом?
- У них открытые отношения.
- Да, конечно. Если ты этому веришь, ты вообще идиот.
Уокер помотал головой.
- Ты об этом пожалеешь, дружок. Говорю тебе сейчас, это ничем хорошим не кончится.
- Спасибо. Я тронут твоей заботой.
Субботы принадлежали ему, и свобода была облегчением. Судьба, Кредо и Небесный Танцор уехали рано на рынок в городе и провели остаток дня в семейных занятиях. Судьба хотела научиться раскрашивать одежду, так что она пошла в Сирс и стащила полдюжины пакетов с белыми футболками, которые она собиралась раскрасить и продавать на пляже.
Джон был благодарен за долгий помежуток времени, который он мог назвать своим. Ночью он хорошо выспался, встал и надел футболку и шорты. Он сварил кофе и отнес чашку на письменный стол. Перечитал рассказ о мальчике, который бегал с дикими собаками, на этот раз ужасаясь оборотам, которые раньше казались лирическими. «Парение», вот что он думал про себя, когда исправлял фразы. Он шел от строчки к строчке, вычеркивая все, что казалось неуклюжим или вычурным. В конце концов, осталось не больше половины параграфа того, что стоило оставить. Он послушался совета мистера Сноу и выбросил остальное в помойку.
Какое-то время Джон пил кофе, глядя в окно и раздумывая о проповеди мистера Сноу.
Когда он говорил о ревности и гневе, когда он спрашивал, ненавидит ли Джон кого-нибудь, его голова была пуста. То же самое о горе. Откуда ему знать о таком дерьме? Он мог предположить, какие эмоции может вызвать потеря любимого животного, но у него никогда их не было. Когда он рос, астма его матери исключала возможность заводить домашних животных. Единственным приятным моментом, связанным с появлением Моны в его жизни, была мысль, что теперь, может быть, у него появится собака или кошка, надежда, которая быстро угасла, как почти каждая надежда, которую он испытывал.
У Моны была аллергия на кошек, и она считала, что с собаками слишком много возни.
Мона командовала. Все остальные существовали, чтобы подчиняться.
Изумительная Мона. У него было, что сказать о ней, и ничего из этого не было хорошим.
Джон оставил пишущую машинку, взял стопку бумаги и устроился с комфортом на своей незастеленной кровати, подложив под спину подушки. Простыни пахли сексом двухдневной давности, запах, не настолько оживляющий память, как ему казалось раньше.
Он думал о Моне, постукивая ручкой по нижней губе. Он не знал, с чего начать. Как бы он ее ни ненавидел, Джон знал, что не может писать о Моне без того, чтобы не рисковать своими отношениями с отцом. Что более важно, он рисковал быть выкинутым из дома. Он никому не покажет свою работу, но с Моны станется подождать, пока он уйдет, залезть в его квартиру и порыться в его вещах.
Джон услышал стук в нижнюю дверь. Раздраженный тем, что его прервали, он отложил бумагу и ручку. Если это Уокер, он пошлет его подальше. Он открыл дверь в тот момент, когда Судьба поднялась по лестнице. Она была оживленной, обнимала его, улыбалась, со смехом рассказывая о своих делах. Кредо и Танцор красят футболки во дворе. Она сказала, что пойдет и сворует еще футболок, так что у нее есть только час. Она деловито раздевалась, когда почувствовала его настроение.
- Что-нибудь случилось?
- Это мой день, чтобы писать. Я обдумываю пару идей, и мне нужно время для себя.
- Я ненадолго. Можешь писать, когда я уйду. Я думала, ты обрадуешься.
- Я радуюсь. Просто у меня голова занята другим.
Раздевшись, она прижалась к нему, проводя руками по его бедрам. Он уже был готов. Она поцеловала его, губы мягкие и открытые, потом опустилась перед ним на колени. Он взял ее за руки и поднял, поцеловав ее с той силой, которой она всегда хотела от него. Улыбаясь, она поставила босые ноги на его, и они дошли до кровати.
Секс был хорош. Он всегда был хорошим, но сейчас ему хотелось покончить с этим и убрать ее с дороги. Судьба была разрушительницей. Ее энергия была, как горячая масса, влажная тряпка, прижатая к его лицу. Он едва мог дышать. Она, должно быть, почувствовала его отстраненность, потому что вцепилась в него, как осьминог, руками и ногами. Ей требовалось его полное внимание, и она делала все, что могла, чтобы завести его еще на один раунд.
Джон оттолкнул ее руку.
- Хватит. Я устал.
- Не будь такой какашкой. Ты никогда не отказывал мне раньше.
- Я не отказываю. Чего ты от меня хочешь? Мы только что занимались любовью.
Судьба повернулась на бок и оперлась головой на руку.
- Знаешь что? Мы должны быть вместе. Мы хорошо подходим друг другу.
- С чего ты взяла?
- Я это почувствовала с первого раза, когда мы встретились. Как будто мы были вместе в другой жизни.
- Ага, конечно.
- Нет, я серьезно. Как будто бы я тебя помню.
- А как насчет Кредо? Сколько реинкарнаций ты разделила с ним?
- Не смейся. Он скучный. Вечно хандрит. Я устала до смерти от него, его родителей и этого дурацкого города. Очень хочется уехать отсюда к чертовой бабушке.
- Я думал, что автобус принадлежит Кредо.
- Кто говорит про автобус? Для этого есть большой палец. Я всю страну объездила автостопом, до того, как с ним связалась. Беременная, потом с ребенком на руках. Всегда найдется парень, который притормозит и предложит подвезти. Ты идешь, куда тебя занесет ветром.
- Попутного ветра, но оставь меня в стороне от этого.
- Где твоя жажда приключений? Разве тебе не хочется взлететь?
- Не особенно. Как насчет твоего ребенка? Ему может не понравиться таскаться туда-сюда ради твоего каприза.
- Я оставлю его с Кредо. Танцор в восторге от Деборы. Он будет счастлив.
- Ты не можешь этого сделать. Ты говорила, что он даже не его ребенок.
- Ты думаешь, что дети это имущество? Мой, твой, его? Танцор — дитя вселенной. Он найдет свою собственную тропу в жизни. Я ему для этого не нужна.
- Ему одиннадцать. Ты не можешь просто бросить ребенка и сбежать.
- Я его не бросаю. Я думаю о том, что лучше для него. Дебора все равно считает, что я дерьмовая мамаша, и может быть, она права. По крайней мере, с ней у него будет нормальная жизнь. Нам с тобой хорошо вдвоем. Мы можем уехать куда угодно. Нова Скотия. Ты там когда-нибудь был? Мне нравится, как это звучит. Нова значит «новая», но что такое «скотия»?
Судьба положила руку Джону на грудь и закинула на него ногу.
Ее плоть была горячей, и от веса ее ноги он почувствовал напряжение. Он ощущал ее лобковые волосы, прижатые к его бедру, как мочалка.
- Хорошая идея, но ничего не получится.
- Почему?
- Вот несколько свежих новостей. Мне восемнадцать. Я живу дома. Через два месяца я пойду в колледж. У меня даже нет работы.
- У меня тоже. Кому нужна работа, когда можно попрошайничать? Ты бы видел их в Хэйте. Туристы стоят вокруг и глазеют на этих странных хиппи. Для них это как зоопарк. Протяни руку, они положат в нее деньги. Они боятся нас до смерти.
- Я не хочу быть попрошайкой, когда вырасту.
Судьба закинула руку ему за плечи и шутливо встряхнула.
- Да ладно тебе, старый хрыч. Это Лето Любви. Мы пропускаем все удовольствие.
Джон смотрел в потолок, размышляя, сколько еще терпеть ее, прежде чем потребовать назад свой день.