Страница 64 из 68
— Пойдем, дружок. Посмотрим, что она приготовила тебе.
Вандер немного оживился, когда я разрешила ему открыть дверь. Мы вошли внутрь, и он тут же увидел подарок.
— Эй, это то, что я хотел! Она купила его! Это тот самый, тетя Гэбби, — сказал он, и стало понятно: радость затмила грусть. Вандер опустил скейтборд на пол и запрыгнул на него с широченной улыбкой. Его коленки согнулись, и он перевернул его с помощью ног, поймав руками; счастливая улыбка не покидала его лица.
— Смотри, новая обувь.
— Прям как у Чарли. Она обманула меня. Мама сказала, что их распродали.
Я сфотографировала его на телефон, когда он, разуваясь, плюхнулся на пол и надел новые сандалии.
Я протянула ему упакованную коробку, когда он встал, топая по полу, отчего на стопе зажигались голубые огоньки.
— Вот, Вэн. Этот очень тяжелый.
Радость тут же исчезла с его лица.
— Я знаю, что это, но у меня больше нет других. Не знаю, где они.
— Открой, — подбодрила я, взъерошивая его волосы.
Вэн сел на край кровати и потянул за голубую ленту.
— Не могу прочитать, — сказал он, протягивая мне карточку, после чего достал из коробки снежный шар. Он встряхнул его, и снег закружился вокруг циркового шатра.
— Думаю, я уже слышал эту историю.
Я нахмурилась и открыла карточку, задумавшись, что он имел в виду, но не спросила. Проглотить ком в горле было сложнее, чем я думала. Во рту пересохло, когда я увидела ее почерк. Не было ни капли слюны. Она писала букву «Д» точно, как это делала я. Пэкстон всегда говорил, что она похожа на «9».
— Что там сказано?
Мне понадобилось время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я смогла прочесть послание вслух. Вандер поднес шар ближе к лицу, рассматривая крошечные детали внутри. Крошечных львов, слонов и клоунов, расставленных вокруг шатра.
Привет, мой любимый Клайд.
Тебе пять. Вау. Как это произошло?
Когда нам с Гэбби было около семи, мы все лето путешествовали вместе с цирком. Нам было так весело, Вандер. Нам даже удалось выполнить трюк на батуте с баскетбольными кольцами. Это было перед самым представлением, когда инспектор ждал, пока заполнится зал, но все равно это был успех. Мы были очень хороши. Называли себя Дуэтом Близнецов. У нас даже были крутые цирковые костюмы. Этот шар — напоминание тебе сходить в цирк. Смейся над нелепым клоуном. Веселись. Даже когда тебе будет сорок. Я знаю, что была не лучшей матерью в последние годы, и мне жаль, малыш, но я обещаю забрать тебя домой к концу лета. Верь мне.
Я так сильно люблю тебя, мой человечек. У тебя все получится. С Днем Рожденья.
Люблю тебя бесконечно, навеки.
Мамочка
— Это трансформер, — сказала я и перевернула карточку, чтобы показать ему внешнюю сторону. Я проглотила слезы, желая схватить Вэна и обнять как можно крепче. Конечно, я этого не сделала. Мне и так было сложно сдержаться. Если бы поддалась порыву, разревелась бы, как дитя.
Вандер забрал у меня карточку, счастливо улыбаясь. Я уже так сильно любила его, и сердце мое болело, потому что рядом не было его мамы.
Тем вечером я укладывала Вандера спать, уделив ему чуть больше внимания, чем девочкам. Мы говорили о его маме. Может, я и не помнила Иззи, но у меня был Вандер, который мог рассказать мне, какой особенной она была. Он много обо мне знал, и от этого становилось грустно. Я никогда не рассказывала о ней девочкам. Она всегда оставалась в прошлом, которого не помнила.
Мы собирались посмотреть последнее видео, но вместо этого у меня случился очередной срыв. Я плакала. Много. Пэкстон обнимал меня, поцелуями убирал слезы, но практически ничего не говорил. Я не могла объяснить ему, в чем причина. Сама не знала. Вновь поток эмоций, не поддающихся контролю.
Он был рядом и морально поддерживал меня, как только мог, затем в мгновение ока все изменилось. Не думаю, что кто-то из нас мог это предсказать. Все произошло внезапно, не могу даже сказать, кто из нас начал. В один момент я рыдала, в другой — мы уже вовсю целовались. Думаю, это я просунула язык между его губ, но отреагировали на это мы одновременно. Это было как минимум интересно. Не думаю, что я перестала плакать. Даже когда почувствовала пальцы Пэкстона, проскользнувшие под резинку моих трусиков. Я раздвинула для него ноги.
Пэкстон довел меня до оргазма двумя пальцами, пока слезы катились по моему лицу, затем залез на меня и занялся со мной любовью. Я не испытывала раньше ничего подобного. Эмоции били через край. Не только у меня, но и у него. Несомненно, я была первой девушкой, с которой Пэкстон занимался любовью, пока она ревела, как сумасшедшая.
К тому времени, когда я почувствовала, что он застыл внутри меня, запас слез иссяк. Пэкстон улыбнулся и поцеловал меня в кончик носа.
— Лучше?
В ответ я поцеловала его в нос, уверяя, что все хорошо.
— Да, я в порядке.
— Ненавижу видеть, как ты плачешь.
— Не могла сдержаться. Мне так жаль его, — призналась я.
— Да, знаю… Он сказал мне сегодня, что оставил для мамы все красные драже M&M's.
— Где она может быть, Пэкс?
— Не знаю, детка. Хотел бы я знать.
На следующий день я снова отложила последний сеанс, зная, что приедут не только вещи Вандера, но и коробка с вещами Иззи от ее приемной матери. Не хотела портить и этот день.
Вандер был на седьмом небе от счастья, когда получил свои вещи. Девочки помогли ему обустроить комнату и украсить ее всеми прибамбасами, что у него были. Их было немного, но все предметы что-то для него значили. Вандер был невероятно привязан к своим вещам, зная историю каждой из них.
Моя коробка была чертовски тяжелой, словно туда набросали кучу камней, но они были не совсем для меня. Или все же для меня? Коробка была заполнена снежными шарами, двадцать одна штука, если быть точной. Сомневаюсь, видела ли когда-либо раньше столько восхищения на лице ребенка. Эти снежные шары были особенными, и он был в восторге от того, что они принадлежали ему. Я сидела на полу между ног Пэкстона с детьми вокруг, посередине перезаряжались наши камни. Вандер эмоционально рассказывал историю каждого шара, не упуская ни одной подробности. Он помнил их все до единой, как и все рассказы своей мамы. Большинство из них включали и меня. Мне было грустно от того, что я не могла ничего добавить. Меня охватило чувство вины, когда я слушала фантастическую историю о том, как мы с Иззи отправились в море на судне для ловли креветок и попали в тропический шторм. Он верил в нее, и девочки тоже поверили, слушая его с широко раскрытыми глазами, и мне тоже хотелось поверить. Если это и произошло, мои девочки никогда не слышали про этот случай от меня, потому что я им не рассказывала. Пускай невольно, но я его скрывала. Я совершенно не помнила эту историю. Но знаю, что любила ее.
Слушая своего нового любимого человечка, я листала ежегодник старшей школы Джонстауна. Моя сестра была звездой баскетбола. Четыре года подряд она состояла в команде колледжа Поинт Гард.
— А это что за шар, Вэн? — спросила Фи, указывая на шар с башнями-близнецами.
— Может, оставим эту историю на другой раз? Пора спать. Идите чистить зубы.
— Это когда моя мама играла в баскетбол. Мой папа тоже играл. И я буду играть в баскетбол, — заверил нас Вандер, когда я раскрыла альбом Иззи периода ее пребывания в Мичигане. Она буквально сразу начала играть в баскетбол. Если я не ошибаюсь, первые несколько страниц были заполнены фотографиями, когда нам было по одиннадцать. Она выглядела счастливой и довольной жизнью. Она посещала многие внешкольные занятия, и в коробке нашлась целая папка разных медалей и грамот. Иззи была умной.
Роуэн и Офелия были поражены нашим сходством. Они уже знали о ней, но, кажется, до этого момента не до конца осознавали этот факт. Детский альбом от рождения Вандера до примерно трех лет был заполнен фотокарточками счастливого семейства. Мужчина, красивая молодая девушка, которая была очень похожа на меня, и маленький мальчик, похожий на Офелию, стояли перед безбортовым грузовиком. Иззи позировала, указывая на логотип на боку грузовика — «Уход за лужайками Джонни и Клайд», выведенный фиолетовыми буквами.