Страница 58 из 114
Вернувшись поздно вечером в гостиницу «Континенталь», где они жили с Коллонтай, Дыбенко увидел в номере Подвойского. Поздоровавшись, Николай Ильич без предисловий объявил, что ЦК принял решение послать группу заслуженных красных командиров в Москву, в Академию Генерального штаба.
— Ты в числе первых.
Дыбенко стоял ошеломленный. Ехать учиться в такое время?!
Заложив руки за спину, Подвойский молча ходил по комнате, потом, повернувшись, остановился перед Дыбенко, стал говорить как-то очень резко. Да, время действительно архитяжелое, но стране нужны свои полководцы, нужны не только для разгрома Деникина и прочих царских генералов; красные командиры нужны армии, которой предстоит защищать социалистическое государство. Напомнил, что академия создана по личной инициативе Владимира Ильича Ленина.
Дыбенко смотрел на Подвойского и не узнавал его. Тогда, в Смольном, в первые дни Октябрьской революции, когда Петрограду угрожали войска Керенского — Краснова, Николай Ильич нервничал, требовал ввести линкоры в Неву, хотя наверняка знал, что по мелководному Морскому каналу они не пройдут; сейчас обстановка не менее напряженная — враг у Киева; в гостинице от близких разрывов артиллерийских снарядов вздрагивают оконные стекла и позванивает люстра, однако Подвойский спокоен, собран и говорит о будущем Советского государства.
— Мы привлекаем бывших царских офицеров, — продолжал Николай Ильич, — а они нередко предают, бросают нас в критические моменты. «Попробуйте, — говорят, — большевики, сами командовать». Конечно, командуем неплохо, помогают и старые, верные нам кадры. Вот и в академии среди преподавателей встретишь старых профессоров — знатоков военного дела. Их опыт и эрудиция сослужат нам добрую службу.
Подвойский опять помолчал, походил по комнате, спросил:
— Правильно ли мы поступили, предложив Григорьеву и Махно служить Советам? — И сам ответил: — Да, правильно! Чтобы освободить Украину от кайзеровских войск и пришедших им на смену англо-французских оккупантов, от петлюровцев и белогвардейцев, требовалось срочно создать регулярную Красную Армию; брали и таких, как Григорьев, Махно и им подобные, зная, что доверять им полностью нельзя, что они могут изменить, переметнуться на сторону врага… — И вдруг резко оборвал фразу, чуть помолчав, сказал, что Дыбенко должен выехать в Москву.
Дыбенко мечтал о военном образовании, не раз говорил с Коллонтай об этом. Но покидать фронт, когда враги захватили огромную территорию страны, находятся в Донецком бассейне, в Крыму, в Орловской и Воронежской губерниях, в Царицыне… Сказал об этом наркому.
Подвойский уехал. Его вызвали в штаб.
…Вернувшись за полночь в гостиницу, Коллонтай сообщила о гибели Анатолия Железняка 26 июня под станцией Верховцево. Он тоже воевал в 14-й армии, командовал бронепоездом. Попали в окружение, решили пробиться. Анатолий, высунувшись из тамбура, стрелял из нагана по наседавшим белякам. Был смертельно ранен. Его похоронили в Москве на Ваганьковском кладбище.
Дыбенко любил этого славного матроса, много сделавшего для Советского государства.
— Теряем лучших моряков! Вечная тебе память, дорогой товарищ Железняк!..
Ожесточенные бои не утихали ни днем ни ночью. В двадцатых числах августа белополяки захватили Житомир и Новоград-Волынский, двадцать пятого петлюровцы ворвались в Фастов и Белую Церковь, тридцатого — в Киев. Назавтра в город пришли и деникинцы…
В тяжелое время уезжал Дыбенко на учебу.
Глава шестнадцатая
Последний решительный
…Академия Генерального штаба, так она тогда называлась, открылась в ноябре 1918 года в Москве, на Воздвиженке, в особняке бывшего «Императорского общества охоты». Но уже в апреле отправили сражаться на Восточный фронт всех слушателей — сорок «ускоренников» (так их называли). Перед ними с речью выступил Ленин. «Победа будет за нами», — сказал Владимир Ильич в заключение.
Через полгода, в ноябре девятнадцатого, занятия в академии возобновились. Вернулись «ускорениики» для продолжения учебы, прибыли новички — сто восемьдесят три красных командира. Все участники Октябрьской революции, герои гражданской войны, кавалеры ордена Красного Знамени. Первым в списках слушателей по алфавиту Дыбенко Павел Ефимович.
В одной из аудиторий он встретил тоже недавно приехавшего Ивана Федько. Оба несказанно обрадовались. «Будем вместе грызть гранит военных наук», — сказал Дыбенко, обнимая своего боевого заместителя.
После кипучей фронтовой жизни трудно привыкать к академическому распорядку — сидеть на лекциях, выступать на семинарах, решать тактические задачи, сдавать зачеты, экзамены. Преподаватели — виднейшие знатоки военного дела, профессора бывшей николаевской академии Генерального штаба; курс стратегии читал А. А. Незнамов, тактику пехоты — Н. С. Елизаров, тактику артиллерии — В. Н. Свяцкий и Г. И. Теодори, тактику конницы — К. С. Сегеркранц, военно-инженерное дело — К. И. Величко, организацию войск — В. И. Самуйлов, снабжение и транспорт— Н. А. Сулейманов, историю военного искусства — А. А. Свечин, историю мировой войны — В. Г. Борисов, В. Ф. Новицкий и другие. С лекциями выступали деятели Коммунистической партии и революционного движения А. С. Бубнов, В. Н. Залежский, В. И. Подвойский…
Нелегко было Дыбенко учиться, ведь он не имел даже среднего образования. Правда, в часы короткого затишья между боями Коллонтай и Дыбенко садились за учебники. Учились оба. Александра Михайловна, зная щепетильность мужа, неназойливо проводила «уроки» по общеобразовательным предметам, а потом просила: «Помоги мне, Павел, разобраться в некоторых военных вопросах».
Вскоре занятия пришлось оставить. Страну сжимало вражеское кольцо. Наступал Деникин. Пали Курск, Орел. Под угрозой находилась Тула. Добровольческая армия рвалась к Москве. Недобитые колчаковские войска в районе Тобольска. Миллер двигался к Вологде и Петрозаводску. Юденич прорвался в окрестности Петрограда. Войска буржуазно-помещичьей Польши заняли Минск.
Основным стал Южный фронт. Сюда партия направила в слушателей военной академии. Дыбенко назначили начальником 37-й стрелковой дивизии 10-й армии. Накануне отъезда из Москвы его вызвали в проходную академии.
— Это я тебя побеспокоил, Павел, здравствуй.
Дыбенко с трудом узнал Свистулева. От прежнего бравого балтийского моряка одни глаза остались, и то потускневшие. Лицо серое, тощее, ссутулился; на голове изрядно поношенный картуз; потертая старенькая шинель, сбитые сапоги.
— Да что с тобой, Павлуша? — Дыбенко выпустил друга из объятий. — Откуда? Куда?
Свистулев рассказал:
— С Восточного фронта нашу 21-ю дивизию переправляют на Южный. Я политкомиссар артиллерийского дивизиона. Вид у меня действительно не военный. Правда, в наркомате друзья предлагали новую амуницию… Отказался. Пойми, Павел, красноармейцы в дивизии одеты хуже меня; как я, комиссар, явлюсь к ним франтом?
— Ты прав, братишка.
Рассказал Свистулев о своей жизни «на суше»: комиссарил в родных краях, на фронт пошел добровольцем.
— Как живут финские товарищи, которых ты вывез из Гельсингфорса?
— Живут и работают хорошо. Коммуна «Ауэр» крепнет. Эйве Карту, помнишь финского большевика, секретарь партийной ячейки, ему помогает сын Ирмаре. Все сердечно благодарны Советскому правительству, спасло оно их от неминуемой смерти. Всех бы истребили белофинны.
Свистулев уехал. Теперь оба балтийских матроса будут воевать рядом, на Южном фронте, только встретиться им уже не придется. Комиссар 2-го артиллерийского дивизиона 21-й стрелковой дивизии Павел Никандрович Свистулев 7 января был тяжело ранен в боях за Новочеркасск и умер в госпитале близ Воронежа 19 февраля 1920 года. Узнает об этом Дыбенко, когда вернется в академию…
Коллонтай проводила Павла на вокзал.
— Покончим с беляками, вернусь в академию, — сказал Дыбенко жене.
Но произойдет это не скоро…
После беседы с командующим 10-й армией А. В. Павловым и членом Реввоенсовета Б. Д. Михайловым 25 ноября Дыбенко отбыл в расположение своей дивизии. Поджарый рыжий конь шел тихо, времени для размышлений хватало. Дыбенко находился под впечатлением недавнего разговора в штабе, и перед ним все более четко вырисовывался план готовящегося большого наступления советских войск. Шесть пехотных дивизий и кавалерийская бригада 10-й армии занимают фронт по линии Усть-Медведицкая, Качалинская, Дубовка. Своим правым флангом они наносят удар в направлении Нижне-Чирская, левым — ликвидируют белых в районе станицы Качалинской. Затем всеми силами переходят в общее наступление на Царицын. На флангах действуют 9-я и 11-я армии…