Игра (ЛП)

И тут Гэлли увидела охотника. Она подумала, что это не тот же самый охотник, но понять наверняка было сложно. Он был в темной одежде, но нес такой же гигантский лук и колчан со стрелами. Держа наготове стрелу рядом с луком, он крадучись спустился к озеру. Увидев женщину-лебедя, он вложил стрелу в лук, поднял его и, очень медленно и осторожно, натянул тетиву, пока лук не превратился в громадную дугу.

- О, нет! Не надо! – вскричала Гэлли.

Охотник ее будто не слышал. Он выпустил стрелу. Лебедь на озере рухнула в белом струящемся вихре.

- Пошли, - грустно произнес Флейта.

Он взял Гэлли за руку и потянул ее прочь от озера. Но Гэлли необходимо было обернуться прежде, чем кусты скрыли его. Она увидела, как охотник идет вброд по воде, таща к берегу белую безвольную фигуру женщины. Кажется, он отчаянно рыдал.

В следующей части, по которой они проходили, лебеди были повсюду. Три лебедя с коронами на головах скользили по внезапно появившемуся морю. Немного дальше группа молодых женщин бежала по пляжу и вдруг взлетела лебедями в белом хлопаньи громадных крыльев. Захлопали еще крылья, и несколько лебедей приземлились рядом с большим костром. Приземляясь, они превращались в молодых мужчин. Это произошло еще несколько раз. Иногда был только один лебедь, иногда – целая стая. Потом Флейта и Гэлли прибыли в место, где молодая женщина робко протягивала руку к громадному лебедю – ростом с нее. Было в этом лебеде нечто, совершенно не понравившееся Гэлли.

- Думаю, - сказал Флейта, - теперь мы пойдем по другой нити. Хорошо?

Когда Гэлли кивнула, он свернул на более зеленую дорогу, где солнце сияло сквозь кроны лесных деревьев, которые только покрывались свежей весенней листвой. Они пошли по солнечной поляне, где под большим дубом кружилась золотистая мошкара. Когда Гэлли внимательнее присмотрелась к мошкам, они оказались крошечными крылатыми людьми. Она вскрикнула от восторга.

- Это больше нравится, а? – ухмыльнулся Флейта.

Едва он произнес это, все люди-мошки улетели. Похоже, они испугались шума, приближающегося с левой стороны: тявканья, топота и тяжелого дыхания. Вскоре целая куча собак ворвалась на поляну – возбужденные, длинноногие охотничьи собаки с висящими наружу языками. Гэлли видела, что все они почти щенки. Они заметили Гэлли и Флейту и ринулись к ним, и за несколько секунд они оказались окружены изогнутыми виляющими хвостами, большими висячими ушами и широко раскрытыми, тяжело дышащими пастями со свисающими из них длинными розовыми языками. Один щенок встал на задние лапы, чтобы положить передние на живот Флейте. Флейта засмеялся и потрепал его по ушам. Гэлли – немного робко – погладила голову ближайшей собаки. Это заставило всех остальных шумно потребовать внимания и к себе. Гэлли не могла не засмеяться. Будто находишься в теплой бурной ванне, полной волнения и любви.

На поляне, тяжело дыша, появился мальчик, тащивший длинный хлыст. Увидев их, окруженных счастливыми собаками, он остановился и засмеялся.

- Простите, - сказал он. – Я пытаюсь научить их идти по следу. Не поверите, как легко они отвлекаются!

Он был красивым мальчиком, не намного старше Гэлли, и выглядел таким же возбужденным и счастливым, как его собаки. Он щелкнул хлыстом в воздухе.

- Лежать, Охотник! Живо, Нюхач! Звонок и Рок, убирайтесь, сюда!

Он снова щелкнул хлыстом. Гэлли заметила, что он тщательно следил, чтобы не ударить ни одну из собак.

- Живо, все вы! – крикнул он.

Понадобилось некоторое время и еще больше криков и щелканья хлыста, но в итоге собаки отвернулись от найденных ими новых интересных людей. Одна или две опустили носы к земле. Одна возбужденно тявкнула. И, наконец, все они ринулись прочь, в лес, а мальчик, подпрыгивая, бежал позади них.

- О, он мне нравится! – воскликнула Гэлли. – Кто он?

- Еще один охотник, - ответил Флейта. – Один из многих. Мы теперь на охотничьей нити. Но, думаю, нам пора возвращаться. У меня много дел после полудня, и подозреваю, твоя бабушка скоро хватится тебя.

Он зашагал через залитый солнцем лес в том же направлении, что умчались мальчик и его собаки.

- Фу ты! – буркнула Гэлли, когда поплелась за ним.

Люди-мошки снова прилетели кружиться в солнечном свете, и ей хотелось понаблюдать за ними.

Как раз в тот момент, когда она догнала Флейту, мальчик бегом вернулся к ним. Теперь он был старше, с маленькими завитками бороды на подбородке, и бежал так, словно спасал свою жизнь. Если он и заметил Флейту и Гэлли, когда промчался мимо них, он не подал виду. В его глазах застыл ужас, и он просто бежал. За ним неслись все собаки, теперь тоже старше и немного исхудавшие и поседевшие. И все они рычали. У пары изо ртов капала пена, и у всех глаза светились ненавистью. Когда мальчик промчался мимо Гэлли с Флейтой, передняя собака почти схватила его, а потом отстала с окровавленным куском штанов мальчика в зубах. Остальные продолжили яростное преследование.

Гэлли стиснула руку Флейты:

- Они поймают его?

Флейта кивнул:

- Боюсь, да.

Гэлли пришла в ужас:

- Почему?

- Он умудрился серьезно оскорбить одну богиню[3], - сообщил ей Флейта. – Знаешь, подобные вещи случаются на каждой нити. Мифосфера не безоблачно счастливое место.

- Но она выглядит такой красивой! – запротестовала Гэлли.

Флейта засмеялся:

- Красота сделана не из сахара. Сюда теперь.

Они пробрались сквозь густые лавровые кусты и снова вышли на пустырь. Гэлли медленно перевела внимательный взгляд с кустов позади нее на всё еще невозможный вид дома ее бабушки и дедушки – там, через дорогу.

- Как считаешь, ты сможешь найти путь назад или хочешь, чтобы я отвел тебя? – спросил Флейта.

- Я бы лучше осталась с вами, - ответила Гэлли.

Она испытывала невыносимую боль из-за судьбы милого мальчика.

- Боюсь, это невозможно, - сказал Флейта. – Но, если хочешь, я вскоре покажу тебе еще волшебство. Увидимся.

Он снова погрузился в лавровые кусты и исчез.

Совершенно точно исчез – Гэлли знала. Она стояла и думала, что может сказать бабушка, если Гэлли просто перейдет через дорогу, позвонит, и бабушка откроет дверь. Мысль об этом была почти невыносима. Нет, она должна каким-то образом вернуться в сад.

Она с сомнением начала пробираться среди лавровых кустов. Она толкала, и шуршала, и ныряла, и шумела, и некоторое время размышляла, не придется ли ей просто встать и позвать на помощь, или даже остаться в кустах навеки. А потом она неожиданно вышла из них и оказалась в саду, едва не наступив на свой каменный сад. Гэлли готова была угрюмо пнуть его, разбив на кусочки – он был лишь кучей камешков с закрепленным в ней увядшим папоротником, а того милого мальчика разрывали на части его собственные собаки, – когда услышала, как ее зовет бабушка. Гэлли забыла, что ей не следует бегать, и изо всех сил понеслась по тропинке к двери в сад.

- Думаю, Флейта – древнее сверхъестественное существо, - не подумав, сообщила она бабушке, тяжело дыша.

- О, только посмотри на себя! – воскликнула бабушка. – Как ты умудрилась стать такой неопрятной?

- В кустах. Я просто зову его Флейтой, потому что не знаю его настоящего имени, - пролепетала Гэлли. – У него зеленый шарф и волосы как у Марсии.

Бабушка окаменела:

- Не могла бы ты немедленно прекратить выдумывать, Гэлли? Здесь дядя Юлион. Он хочет видеть тебя за чаем в гостиной. Если бы не это, я бы отправила тебя спать без ужина за твои выдумки. Немедленно иди причешись и надень чистое платье. Я хочу, чтобы через десять минут ты была внизу и выглядела прилично! Так что поторопись!

Гэлли протрезвела. Она поняла, как глупо было упоминать бабушке про Флейту. Флейта являлся – если кто-нибудь вообще это мог – тем, кто выходит за пределы бабушкиных границ. Для Флейты не существовало стен. А бабушка постоянно воздвигала стены, подумала Гэлли, торопливо идя по коридору. Она преодолела половину лестницы, когда услышала, как дедушка и дядя Юлион, споря, выходят из комнаты с картами. «Забавно, - подумала она, подглядывая через перила, - как необычные вещи всегда происходят все разом». Дядя Юлион появлялся здесь только раз в год, и когда это случалось, дедушка всегда был крайне вежлив с ним. Но сейчас дедушка кричал на него.

3

По-видимому, имеется в виду миф об охотнике Актеоне, который однажды увидел богиню Диану (Артемиду) обнаженной, когда она купалась. Разгневанная богиня превратила Актеона в оленя, и его разорвали его собственные собаки.