Страница 5 из 26
- О! – произнесла Гэлли, весьма впечатленная.
После этого она с немалым трепетом тоже всегда кивала и улыбалась музыканту. И он всегда улыбался в ответ.
Гэлли страшно хотелось спросить музыканта насчет его волшебной силы, но Марсия всегда быстро проводила ее мимо – к магазинам – раньше, чем она успевала задать вопрос.
А потом однажды после обеда они были в угловом магазине, сразу за «Звездой», где Гэлли по-прежнему слышала далекий звук скрипки – такой грустный и нежный, что она почувствовала ту же болезненную жажду, которую ощущала из-за мифосферы, – когда Марсия принялась спорить с мистером Ахмедом, управляющим магазином. Оба указывали на бабушкин список, и мистер Ахмед повторял:
- Нет, нет, уверяю вас, здесь написано «лимонад».
В то время как Марсия снова и снова говорила:
- Нам нужны лимоны!
Гэлли ждала, пока они перестанут, лениво пиная низ аппарата для мороженного. И что-то звякнуло рядом с ее туфлей. Гэлли опустила взгляд и увидела, что это монета в один фунт.
Не задумавшись ни на секунду, она схватила монету и выбежала из магазина, обогнула разбухшие ступени «Звезды», и устремилась обратно – туда, где играл музыкант. Там она бросила монету в футляр скрипки и, тяжело дыша, ждала, остановившись напротив него.
Мгновение спустя он, похоже, понял, что она чего-то хочет. Он поднял смычок и опустил скрипку из-под подбородка.
- Спасибо, - сказал он.
У него был приятный ясный голос. Ободренная этим, Гэлли выпалила:
- Пожалуйста, я только хотела узнать: вы волшебник?
Он поразмышлял над этим.
- Зависит от того, что ты понимаешь под словом «волшебник», - наконец, ответил он. – Мои пути – не ваши пути. Но у меня есть брат, который стоит на солнце – он может сказать тебе больше.
Гэлли посмотрела на другую сторону улицы, где солнечный свет полыхал на покупателях и отражался от витрин магазинов. У нее часто возникал смутный вопрос, почему музыкант всегда стоит здесь, на теневой стороне улицы. Она повернулась обратно спросить, является ли его брат тоже музыкантом.
Но тут в панике принеслась Марсия и схватила Гэлли за руку.
- Ты не уходишь, ты не уходишь! Твоя баба убьет меня! Сожалею, - выдохнула она музыканту. – Она докучала вам.
Он улыбнулся своей синеглазой улыбкой:
- Вовсе нет.
Марсия одарила его взволнованным взглядом и потащила Гэлли обратно в магазин, где они с мистером Ахмедом решили спор, взяв бабушке лимоны и лимонад. Когда они вернулись домой, бабушка не была довольна. Она хотела лимонный сок.
После этого каждый раз, когда они ходили по магазинам, Гэлли пыталась соблазнить Марсию пойти по солнечной стороне улицы, в надежде встретить брата музыканта. Марсия кивала и улыбалась, будто в самом деле понимала, и оставалась на обычной стороне дороги. Кивки и улыбки оказались привычкой Марсии. Она использовала их вместо понимания английского. Особенно, когда бабушка велела ей почистить серебро или подмести лестницы. Бабушка вскоре начала говорить, что Марсия просто ленивая девка.
- А теперь давай посмотрим, - сказала бабушка однажды после полудня несколько дней спустя, - можешь ли ты справиться с одним простым заданием, Марсия. Нет, не кивай, не улыбайся. Просто посмотри на туфли Гэлли.
И указала пальцем. Марсия с Гэлли вместе опустили взгляд на аккуратные черные блестящие туфли Гэлли.
- А теперь отправляйся в магазин, - сказала бабушка, - с этой запиской и этими деньгами и купи Гэлли точно такую же пару, только на полразмера больше. Можешь это сделать?
- Я могу это сделать, бабушка, - радостно произнесла Гэлли: обувной магазин находился на солнечной стороне улицы.
- Я разговариваю с Марсией, - ответила бабушка. – Марсия занимается покупками. Я хочу точно такие же, Марсия. Никакого другого цвета, никаких финтифлюшек. Ты поняла?
Марсия энергично кивнула и улыбнулась, и они вдвоем отправились к магазинам. По пути Марсия беспомощно призналась:
- Я не знаю, какими бывают туфли. Что такое финтифлюшки?
- Я покажу вам, - ответила Гэлли.
Обувной магазин находился довольно далеко от «Звезды», где как обычно играл музыкант. Гэлли помахала ему через улицу, но не была уверена, видел ли он ее. Когда они дошли до обувного магазина, Гэлли подвела Марсию к окну и указала на разнообразные туфли внутри.
- Видите – вон у тех розовых с ковбойской бахромой есть финтифлюшки, как и у тех – с цветком спереди. Понимаете?
Пока Марсия откидывала назад волосы, чтобы наклониться и пристально всмотреться в туфли, а потом как обычно кивнуть и улыбнуться, Гэлли вдруг услышала далекие нежные отрывистые звуки музыки. Это была не скрипка. Гэлли не была уверена, что это за инструмент, но музыка струилась и останавливалась, и струилась снова, и это были самые восхитительные звуки, что она когда-либо слышала.
- Это его брат, - сказала она Марсии.
Марсия только кивнула и улыбнулась и посмотрела на туфли.
- Вернусь через минуту, - сказала Гэлли и отошла в сторону вдоль фасадов магазинов, следуя за музыкой. – Будто Гамельнский Крысолов, - вслух произнесла она, пока звуки вели ее вперед, и вперед, а потом за угол – на маленькую боковую улицу.
Музыкант стоял там в ярком солнечном свете и, к восторгу Гэлли, в самом деле играл на дудке – того типа, которую во время игры держат набок вдоль плеча. Гэлли смутно припомнила, что это, наверное, флейта. Она никогда не слышала столь прекрасных звуков, как те, что изливались из флейты, хотя и предпочла бы, чтобы он придерживался одной мелодии, вместо того чтобы играть отрывки. В один момент он играл что-то неистовое и веселое. А потом обрывал мелодию и начинал другую – трогательную и грустную. Потом начиналась музыка, под которую можно маршировать. Гэлли стояла, разглядывая его и радуясь.
Его волосы, похожие на волосы Марсии – довольно длинные, но не настолько, как у Марсии, – развевались вокруг его головы тонкими белыми прядями. И он был таким же высоким и худым, как скрипач, хотя и совсем не таким аккуратным. Его одежда была зеленой и мешковатой, а на его шее трепетал зеленый-зеленый шарф. Мешковатая зеленая шляпа лежала на земле в ожидании денег рядом с его босыми ступнями.
Он наблюдал, как Гэлли наблюдает за ним, пока он играет. Его глаза были того же зеленого цвета, что его шарф. Гэлли никогда прежде не видела глаз такого цвета, как и никогда не встречала такого открытого, заинтересованного и доброго взгляда. Как будто они с Гэлли уже знали друг друга.
- Простите, у меня нет денег, - произнесла она.
Невозможно играть на флейте и разговаривать. Он убрал флейту от губ, чтобы улыбнуться и сказать:
- Неважно.
- Вы брат человека со скрипкой? – спросила она.
- Верно. Кто ты?
- Гэлли Сиф. Как вас зовут?
Он ухмыльнулся – такой же юной усмешкой, как у его брата – и спросил:
- Как ты хочешь меня звать?
Всевозможные имена потоком пронеслись в голове Гэлли – так много, что она вынуждена была сделать глубокий прерывистый вдох.
- Флейта, - в итоге ответила она.
Он засмеялся:
- Пойдет. И полагаю, таким образом мой брат получает имя Скрипка. Одному из нас стоит предупредить его. Что я могу сделать для тебя?
- Вы волшебник? – спросила Гэлли.
- Во многих отношениях, да. Я не живу по обычным правилам.
- Мне приходится жить по правилам всё время, - с сожалением произнесла Гэлли. – Можете показать мне немного волшебства?
Флейта посмотрел на нее задумчиво – и сочувственно, подумала она. Кажется, он собирался согласиться, но потом посмотрел поверх головы Гэлли и ответил:
- Возможно, в другой раз.
По маленькой улице спешила Марсия, размахивая парой больших розовых туфель с ковбойской бахромой, а продавщица из обувного магазина спешила за ней следом. Марсия была так взволнованна потерей Гэлли, что вовсе разучилась говорить по-английски и выкрикивала поток слов на родном языке, в то время как продавщица повторяла:
- Мне всё равно, откуда вы родом. Вы не заплатили за туфли.