Любимый враг

Пабло тут же рванул за ней.

— Чего ты добиваешься?

— Ничего, единственное мое желание не может быть исполнено. Я связана по рукам и ногам.

— Ты снова заводишь тему развода?

— Какая разница, это ведь никак не зависит от моего решения. Знаешь, может быть и хорошо, что Бог забрал у нас ребенка, может это был знак, что нам не суждено быть вместе.

Мариса развернулась и зашагала в свою спальню. — Хорошего полета, Пабло.

Если она хотела вывести мужа на эмоции, то она полностью добилась того, чего так хотела. Бустаманте хотел верить, что жена говорила эти слова намеренно, чтобы обидеть и задеть его мужское самолюбие. Но чем больше он анализировал их семейные отношения, тем яснее становилась картина: Мариса бы развелась со мной при любой удобной возможности.

Пабло не на шутку завелся, поэтому прислуга, которая случайно проходила мимо, попала под горячую руку.

— Рита, немедленно собери мои вещи, вечером у меня самолет. Он вернулся обратно в столовую и сделал глоток кофе. — И научись уже, наконец, варить нормальный кофе! — Бустаманте швырнул чашку в стену и в ругательствах покинул дом.

— Ми, ты такая красотка! — восхитилась Мариса, глядя на свою сестру в подвенечном платье. Уже вскоре Наступит день свадьбы сеньориты Колучи.Белоснежное платье в стиле принцессы с пышной юбкой из летящего фатина, как нельзя лучше подходило образу Мии.

— Спасибо. А живота не видно? Я поправилась на полтора килограмма, — Коллучи втянула и без того тонкую талию и повернулась к зеркалу.

— Уже четвертый месяц, надеюсь на свадьбе никто не заметит. Скорее бы уже выйти замуж, чтобы наконец-то объявить всем о своей беременности. Мне хочется кричать от счастья, а я вынуждена скрывать свою радость за бесформенными нарядами.

Когда Мия отвернулась от зеркала, то увидела грустное лицо Марисы. Теперь когда она поняла, что случайно надавила на больную мозоль сестры, ей стало ужасно неловко и стыдно.

— Прости, милая. Я не хотела, чтобы ты…

— Все в порядке, — соврала Мариса и быстро улыбнулась, как будто ей больше не больно. На самом деле слова сестры заставили вспомнить ее о том, что они могли бы вместе воспитывать своих детей, ведь разница в сроках у них была совсем маленькой.

— Ты будешь самой красивой и самой стройной невестой на всем белом свете.

— Спасибо, родная. Так Пабло не будет на церемонии? — спросила Мия и снова повернулась к зеркалу, чтобы примерить фату с диадемой.

— Не знаю, он улетел в Рим два дня назад по работе. С тех пор мы так и не созванивались.

— У вас по-прежнему натянутые отношения?

 — Отношения, — горько усмехнулась Мариса, — если их можно назвать таковыми. Мы просто существуем вместе. Знаешь, я, наверно, ошибалась, полагая что из нас выйдет счастливая семья. Девушка погладила край своей юбки и опустила взгляд, задумавшись о чем-то своем.

— Все наладиться, я уверена.

Мариса отмела грустные мысли в сторону. — Конечно! — она притворилась будто ничто в жизни ее не заботит больше, чем счастье собственной сестры.

— А теперь, — она старалась сделать самый воодушевляющий тон, — пришло время для депиляции.

— Нет, только не депиляция! — Стала сопротивляться Мия, но сестра повалила ее на пол.

— Вы что тут устроили, негодницы? — возмутилась Пеппа, заходя в комнату.

— Ты ведь испачкаешь свое платье! Совсем из ума выжили!

Сестрички переглянулись, и как будто задумали что-то недоброе.

Мия и Мариса одновременно набросились на свою любимую Пеппу и также повалили ее на пол, начиная щекотать.

— Хватит! — смеялась женщина, катаясь по цветастому ковру от смеха.

Это была самая эмоциональная по своему накалу свадьба, на которой только довелось побывать Марисе. Мия и Мануэль обменялись такими клятвами, что каждое их слово, не оставило равнодушным никого в зале. Сеньора Бустаманте обернулась и сосредоточила взгляд на сцепленные руки семьи Эскурра, и на то как самый не романтичный в мире человек, Гвидо Лассен поцеловал свою жену, прямо после клятвы новоиспеченной семьи Агирре. Она вдруг вспомнила о Пабло. Впервые за долгое время, ей его не хватало. Она физически и духовно ощущала себя опустошенной без мужа.

— Ваши аплодисменты! Мия и Мануэль Агирре, — объявил священник, после чего Мариса поднялась со своего места, и громче всех в церкви искупала в овациях молодоженов. Она была искренне рада за свою сестру и ее нового мужа.

Уже на праздничном банкете сеньора Бустаманте постаралась затеряться в толпе, спокойно наблюдая за парами в танцевальной зоне. Она улыбнулась, глядя на то, как Мануэль кружит Мию в воздухе, а та верещит, как сумасшедшая на весь зал. Они идеальная пара, подумала она и снова мысли о Пабло в момент сделали ее задумчивой.

— Могу ли я пригласить вас на танец, — Мариса обернулась и увидела перед собой молодого мужчину. Его лицо было ей знакомо, но она не могла вспомнить откуда его знала.

— Моя жена танцует со мной и только со мной, — услышала она знакомый голос за своей спиной.

Кавалер тут же уступил и отправился к другому столику, чтобы попытать свое счастье у очередной дамы.

— Ты вернулся? — сказала Мариса больше себе, чем ему.

Пабло ничего не ответил, а лишь протянул ей навстречу руку.

— Потанцуем? — предложил он.

Мариса не затянула с ответом, и вложив свою ладонь в его руку, проследовала с мужем до танцпола. И начался их танцевальный марафон, вызвавший у гостей свадьбы явный интерес, в котором нашлось место и для осуждающих взглядов, и глаз, одобряющих их слаженный дуэт.

Пабло обнял жену настолько крепко, что она могла различить его неспокойное дыхание. Оказавшись в его руках, она поняла чего же ей так не хватало все это время, чтобы просто он был рядом и вот так смотрел на нее, словно никого другого и не было вокруг. Те места к которым прикасался Пабло, в момент обжигали ее кожу электрическим зарядом. И пусть между ними все еще была стена, взаимное чувство привязанности влекло их друг к другу.

— Я скучал по тебе, — он зарылся носом в шею Марисы, посылая ее телу миллион мурашек.

— Все то время, что ты был в отъезде, я ненавидела тебя. Но стоило тебе снова появиться перед моими глазами, я уже еле сдерживаюсь, чтобы тебя не поцеловать.

Сказав это, Пабло моментально нашел ее губы и поцеловал.

Ему всегда нравилось, что в отличие от большинства других женщин, Мариса всегда говорила, то что думала. Ее правдивые высказывания, пусть даже и не всегда приятные, действовали на него магнетическим образом.

— Ты говоришь так, словно чувствовать влечение к собственному мужу это что-то неправильное.

Мариса сделала поворот и снова оказалась плотно прижатой к его телу.

— А разве правильно чувствовать свою притяжение к человеку, который совершенно этого не заслуживает.

— Вот как? — Пабло усмехнулся.

— Да, ты самый холодный и равнодушный человек, которого я знаю. Она приложила руку к области его груди. — Иногда мне кажется, что у тебя и вовсе нет сердца.

— Оно есть, просто когда ты рядом, оно замедляет свой ход.

— У нормальных людей все случается с точностью да наоборот, — парировала Мариса.

Пабло наклонился к ее уху и прошептал. — А кто сказал, что мы с тобой нормальные.

В ответ на это она усмехнулась, и еще сильнее прижалась к мужу.

Они продолжили вальсировать в полной тишине, наслаждаясь моментами счастья и умиротворения.

— По шкале от одного до десяти, насколько сильно ты расстроишься, если мы сейчас отправимся домой?

— Один? — Мариса то ли спросила, то ли ответила, но этого было достаточно, чтобы Пабло схватил ее за руку и потянул к выходу.

Пара мгновений и вот, они уже сидели рядом друг с другом на заднем сидении автомобиля. Им ничто не мешало и ничто не разделяло, поэтому Пабло и Мариса чувствовали себя, лучше чем когда-либо. Бустаманте отдал короткий приказ водителю поднять защитный экран в салоне черного лимузина. От того, что они остались наедине и отсутствие пространства между ними, еще больше ее завело.