Страница 25 из 30
Пока я руки не запятнал в крови
От всей правды, которой я сказал.
Я честен, я клянусь,
Думаешь, я закрыл на все глаза, неправда,
Я нахожусь на срыве, так что
Скажи, что ты хочешь услышать
Что-то, что напоминает о тех годах.
Как надоела вся эта фальшь
Поэтому я выдам все свои секреты…
На этот раз я обойдусь без оптимального решения.
Мне даже все равно, если критики никогда не врубятся.
Я собираюсь раскрыть все свои секреты…
Боже мой, удивительно, как мы продвинулись,
Как будто мы следим за звездами.
Каждый день новые сплетни,
Кто какие машины водит.
Все проблемы мы могли бы разрешить.
При приятных обстоятельствах
Просто писать это в песнях,
Выпускать альбомы, хотя
На самом деле мне не нравится моя песня, нет, так что…
О, я безрассуден и бесстыж,
Я не могу упрекать свою семью,
Просто не дай мне пропасть,
Я расскажу тебе все…
Скажи, что ты хочешь услышать
Что-то, что напоминает о тех годах.
Как надоела вся эта фальшь!
Поэтому я выдам все свои секреты…
На этот раз я обойдусь без оптимального решения.
Мне даже все равно, если критики никогда не врубятся.
Я собираюсь раскрыть все свои секреты…*
— Мариса, — от звука своего имени, я в страхе быть пойманной, роняю листок на постель, и оборачиваясь, устремляю свой безумный взгляд на Пабло.
— Не сейчас, ладно? — все еще не понимаю, что здесь происходит, и как я оказалась в его комнате. Вижу, что он расстроен моим отказом, и это действует на меня странным образом. Я, черт возьми, уже готова повернуть время вспять и выслушать Пабло, но тренируя самообладание, сдерживаю себя и выхожу из его комнаты.
На первом этаже я хватаю плед со своей кровати, и завернувшись в него как в теплую кофту, выхожу на улицу.
Громкая музыка моментально оглушает меня, и я уже не могу различить вопросы Томаса, который маячит перед моим лицом.
— Все хорошо?
Я непонимающе поднимаю глаза и согласно киваю. — Да… да, — выдавливаю фальшивую улыбку.
— Идем танцевать?
— Нет, нет я хочу прогуляться вокруг.
— Отлично, идем!
— Прости, — я по-дружески кладу руку на его плечо, — но я хочу пойти одна. Мне это нужно…
— С тобой точно все в порядке?
— Да.
— Тебя, кстати, Пабло искал. Он нашел тебя?
— Да… я… должна идти.
Вечерняя прогулка в одиночестве может не самая лучшая из моих идей, зато это то самое, что мне сейчас было нужно. Я оставляю позади себя шумный праздник и иду вдоль тускло освещенной дороги.
Я медленно схожу с ума. Не может быть одному человеку так хорошо и так плохо одновременно. В своей жизни я редко бежала от проблем, потому что всегда предпочитала встречать все невзгоды с широко открытыми глазами. В ситуации с Пабло, я бегу от себя. Бегу от собственных чувств, которые в любой момент могут вырваться наружу. Именно этого я и боюсь. Показать ему свою любовь, снова поверить и вновь обмануться. Но жить в постоянном неведении, просыпаться и засыпать с одним и тем же вопросом на губах тоже не выход. Я уже сама смутно напоминаю себе ту Марису, какой была год назад. Никогда бы прошлая Мариса Спирито не позволила бы себе страдать из-за мужчины. Прошлая я, закусив губы до крови, пошла бы вперед, не оглядываясь. Но настоящая я стала слишком уязвима по собственной глупости. Я поверила в сказку, открыла свое сердце и впустила туда любовь, которая мучает и сжирает меня изнутри. Я должна во всем разобраться. Я должна позволить себе получить от Пабло ответы. Я должна наконец решиться с ним поговорить, только так я смогу стать той Марисой, которую я хотя бы смогу уважать.
Как будто что-то осознав в своей голове, в этот момент я быстрым темпом возвращаюсь к автобусу.
Что я делаю? Боясь снова струсить, я твердо стучу в дверь спальни Пабло.
— Я не помешала? Так глупо стоять в пледе на пороге его комнаты и наблюдать, как Пабло, перебирая пальцами по струнам гитары, держит перед собой белый лист.
Он медленно поднимает голову, и я вижу простой карандаш, заткнутый за его ухом.
— Поговорим?
— Конечно, — соглашается Пабло и откладывает гитару в сторону, — я тоже тебя искал.
— Зачем?
— Хотел сказать тебе спасибо за все, что ты делаешь ради… — он делает паузу и хмыкает… — ради группы.
— Я делаю это не ради группы, Пабло.
— Нет? — в его голосе проскальзывает надежда.
— Я делаю это ради тебя, — не хочу давать ему очередной повод зазнаваться, поэтому немедленно перевожу тему разговора. — Почему ты не внизу вместе с ребятами?
— Потому что, — Пабло равнодушно пожимает плечами и встает со своего места, — все это мне уже не интересно. Это все пустое что-ли… Я слежу глазами за его передвижениями по комнате.
Он сворачивает листок пополам и кладет на тумбочку рядом с кроватью.
— Знаешь, чем я занимался все эти полгода после окончания проекта?
Мое безмолвие на автомате заставляет его говорить дальше.
— Я съездил в отпуск. Странно, ведь на проекте мы и не работали, чтобы отдыхать. На губах Пабло появляется кривая усмешка, обдумывая, только что сказанное предположение.
— Да… Я посещал всевозможные светские мероприятия, участвовал вместе с отцом с его предвыборной агитации, раздавал интервью, а вечером напивался и шел тусоваться с друзьями в клуб. Все вокруг чего-то от меня хотели, требовали. Мне просто говорили время и место где я должен был появиться. И в конечном счете, я так устал от такого повышенного внимания, что мне элементарно захотелось раствориться в толпе лиц…забыться.
Я стояла и даже не могла дышать, не то чтобы моргнуть.
— Не стану отрицать, первое время мне было очень весело, по-крайней мере я так думал. А потом алкоголь и вечеринки уже не могли удовлетворить моей дикой потребности в безудержном счастье. Мне хотелось заглушить в себе все чувства, притупить свою зависимость от чужого мнения, и я попробовал новые способы вернуть себя к жизни. А когда и трава не смогла унять, накатывающую на горло действительность, я пристрастился к амфетамину. Появилась потребность употреблять эту дрянь каждый день, чтобы элементарно встать с дивана и улыбаться людям. Знаешь о чем я думал под кайфом, лежа в своей кровати ночью? — Пабло обернулся и посмотрел на меня.
— Вот было бы здорово встретить девушку, которую я выбрал на проекте только в реальной жизни. Чтобы как у нормальных людей. Чтобы твои свидания никто не снимал на камеру, а поцелуи принадлежали только вам двоим, а не целому миру.
Когда я понял, что у меня есть проблемы, то позвонил Томасу, и он посоветовал мне обратиться к профессионалам. Я прошел курс реабилитации в одной клинике на юге страны, на котором понял чего же мне так не хватало в жизни. Что послужило тому, что я опустился на самое дно? После «Холостяка» я настолько потерялся в себе, что решил что лучшим решением будет абстрагироваться от всего и будь что будет. Плыл, что называется по течению. Знаешь, Мариса, я ведь действительно считал, что ты должна была меня найти, или хотя бы позвонить после того как мы виделись с тобой в последний раз. Я заставил себя поверить в то, что ты пошла на этот проект ради спора и до конца осталась верна себе. Убедил себя в том, что ты играла с моими чувствами, а я как мальчишка влюбился в тебя. Меня тогда только музыка спасла. Она и сейчас меня спасает…
— Я не знала всего это… — говорю дрожащим голосом, потому что в моих глазах стоят слезы.
— Ты по-прежнему хочешь делать все ради меня? — Пабло даже не сомневается в моем ответе. — Просто скажи чего ты хочешь на самом деле?
То, чего я хочу от него гораздо больше, чем можно выразить простыми словами. Я хочу миллион вещей, которые как мне кажется, он никогда не сможет мне дать. Но разве это важно? Теперь, зная о нем все, если я хочу быть с ним рядом еще сильнее, чем забыть?
— Я не знаю! Я пыталась тебя забыть, пыталась тебя ненавидеть, но это напоминает хождение по кругу. Я хочу тебя. Тебя любого, только бы это был настоящий ты, Пабло… — слетает с моих губ, и я продолжаю шептать словно в бреду очередные признания.