Страница 8 из 18
Ворон одарил меня снисходительным взглядом и почесал лапой за головой. Послышался звук, какой получается, когда натираешь наждачкой дерево.
Птица произнесла:
– То же мне, новость. Говорящих вор-ронов не видела?
– Мне надо выпить, – проговорила я и, наконец, поднялась.
– Насколько мне известно, – сказал ворон наставительным тоном, – ты только что побывала в авар-рии, и употреблять алкоголь настр-рого запретили.
Ноги дрожат, сердце тарабанит, вот-вот выпрыгнет. Спина взмокла, и блузка противно прилипает, наверное, пахнет тоже не очень.
Опасливо покосившись на птицу, произнесла:
– Сначала авария, псих с машиной, теперь говорящая ворона. Что еще? Лепреконы?
Потом открыла шкафчик и вытащила бутылку виски. Несмотря на то, что вообще-то не пью, сейчас оно показалось в самый раз. Эту бутылку однажды притащила Наташа и приговорила половину за разговором.
Когда открыла крышку и поднесла горлышко к губам, в моем заторможенном мозгу шевельнулось подозрение. Я поставила бутылку и повернулась к птице. Та выжидательно смотрит на меня черным глазом и моргает.
– Ты откуда знаешь про все? – спросила я, застегивая пуговицу на блузке.
Пока спала, она расстегнулась и белье теперь на всеобщее обозрение. И хотя ворону, это, скорее всего, до лампочки, все-таки не уютно.
– Что именно?
– Ну, – сказала я, пытаясь подобрать слова, – про День Рождения, волосы. Что там еще было?
Бирнан с цоканьем запрыгнул на стол и покосился на фрамугу. Похоже, так и попал в квартиру. В лапе снова зажат сверток, клюв хищно блестит всего в метре от меня. Таким не только падаль рвать, можно и кого живого покалечить.
Солнце быстро катится к закату. На пятнадцатом этаже еще светло, но внизу сумерки. По улицам зажглись фонари, машины тоже засверкали фарами, наполнив улицу сиянием ночного города. В домах напротив светятся окна, правда, не все, только четыре. С их стороны темно, потому, что находятся на востоке. А утром солнце бьет прямо в глаза, пока спишь. Я жила на восточной стороне. Знаю, как это.
В своей квартире поставила светочувствительные лампы. Эти сами знают, когда темнеет, и включаются.
– Видишь ли, деточка, – начал ворон, – как твой кар-куратор, мне положено знать все, что с тобой происходит. Кроме того, встретил Асмодея. Он все рассказал. Пр-ройдоха. Чуть не потеряли тебя из-за него. Стоило бы сообщить, но выкр-рутится, негодник. Сказал, его опер-редили.
От обилия невозможной информации во рту снова пересохло. Я подняла с пола стакан. Снова налила воды, махнув рукой на лужу посреди пола, и сделала три больших глотка.
– Кто такой Асмодей? – спросила я, вытерев губы тыльной стороной ладони.
– Твой охр-ранник с темной стороны, – будничным тоном сообщил Бирнан. – Есть еще Кафриэль. Он от светлых. Но границы весьма условны. Хотя они очень бор-рются, чтобы переманивать др-руг у друга. Но ты с начала на инициацию прибудь. А там видно будет.
В словах ворона понятными остались только предлоги и наречия. К своему удивлению, обнаружила, как трясутся пальцы. И лишь через секунду поняла – это от страха. Прежде всего за рассудок.
– Значит так, говорящая ворона, или как тебя там. Каркуратор, – проговорила я с выдохом. – Кто эти люди? Почему меня вдруг надо охранять, что ты курируешь? Какая инициация, и какого черта от меня надо?
Дыхание зашлось от быстрой речи, меня потряхивает, пальцы холодные – можно рыбу морозить. Пытаюсь мысленно храбриться, утешаясь, что пережила стремительный развод, и с вороной как-нибудь справлюсь.
Ворон переступил с ноги на ногу и произнес, глядя сквозь фрамугу на быстро потухающее небо:
– Хор-рошо. Давай сначала. Сегодня в твою машину влетела другая, и ты чудом осталась жива. Но это никакое не чудо, а слаженная работа системы безопасности. До тех пор, пока не получишь инициирование, тебя положено охр-ранять, потому, что все хотят пер-ретянуть на свою сторону как можно больше союзников. Но, как уже говорил, гр-раницы условны. Светлая сторона порой делает такие вещи, от котор-рых стынет кровь у самых темных пр-редставителей. Бывает и наоборот. Но тебя заставят выбир-рать.
Я сдавила виски пальцами и проговорила с нажимом:
– Ничего не поняла.
Глаза Бирнана сверкнули, стало жутко, потому, что солнце село и отражать им не от чего.
– За что мне это! – взмолился ворон и снова уставился во фрамугу. – Скажи, замечала ли в последнее время: как ни пожелаешь от души что-нибудь, так оно сбывается. Пор-рой очень быстр-ро.
Немного помычав, припомнила сегодняшнего мужика с перевернутым кофе.
– Ну, допустим, – неуверенно проговорила я.
Ворон довольно закряхтел и продолжил:
– Этому есть очень пр-ростое объяснение. Едва нар-рожденной исполняется двадцать пять, ее сила впер-рвые просыпается. Мне, как кар-куратору, положено выдать инвентар-рь. Его не много, зато надежный и постоянный. В будущем можешь заменить, если очень пр-риспичит. Но это делают редко.
Он постучал клювом по столу, затем поднял голову и кивнул в угол холодильника. Между ним и стеной оперевшись на черенок стоит обычная метла, какими пользуются дворники. Спрашивать, откуда взялась, не стала, чтобы не перегружать свой и так напряженный мозг.
– В подметальщицы не нанималась, – бросила я, кутаясь в блузку, потому что комната настыла. – Слава богу, денег хватает свести концы с концами.
Крылья ворона поднялись в молебном жесте, он затряс ими, рискуя скинуть несчастный графин.
– Да что ж ты такая непонятливая, – простонал он. – Подметать ею можно. Но, насколько знаю, так метлу используют не часто. Скорость ты любишь, а транспор-рта больше нет. Так что пр-ринимай обнову.
Пока я тупо пялилась на дворничий инструмент, Бирнан порылся еще где-то и вытащил прямо из воздуха черный сверток, увенчанный остроконечной шляпой.
Я одурело вытаращилась на него. Когда сверток оказался на столе, ворон запрыгнул на бортик фрамуги. Голова вскинулась, в черных глазах мелькнуло недовольство, будто ему очень не терпится распрощаться со мной.
– На инициацию положено прибывать в форме. Одежду надо пр-роветрить, долго лежала в сундуке, – проговорил он, глядя через крыло. – Сама не летай. Не инициированные ведьмы должны летать только в сопр-ровождении. Чтобы стать настоящей наездницей метлы, нужно учиться.
Я спросила запинаясь:
– Что за инициация?
– Испытание ведьмы. Какое, знают только высшие ведьмы. Сами его назначают. Позже сообщу место. Все будет в пор-рядке, главное, не попадись инквизиторам. Они и так уже охотятся на тебя.
Он развернулся и присел, чтобы оттолкнуться, но в последний момент глянул на меня и прокаркал:
– А, и еще. Будь осторожна с Асмодеем. Он умеет сманивать на свою сторону. Хотелось бы честного выбора хотя бы в этот р-раз.
– Да кто он такой? – не выдержала я.
Бирнан сверкнул левым глазом и сказал:
– Он домой тебя пр-ривез.
С этими словами он кинулся вниз, послышались мерные хлопки крыльев.
Глава 3
Ворон скрылся, а я все еще пялюсь в окно. На улице стемнело, на небе зажглись звезды, необычно яркие из-за того, что квартира на пятнадцатом этаже.
Стараясь привести в порядок мысли, я все-таки отхлебнула из бутылки. Жгучая жидкость потекла в горло, я закашлялась и убрала виски в шкаф.
Холодильник снова пиликнул и загудел, включился ледогенератор. На столе черный сверток одежды, шляпа, у стены метла. Я оглядела это богатство и нервно усмехнулась.
Потом, стараясь не смотреть ни на то, ни на другое, подошла к компу и пошевелила мышкой. Свет от монитора уже не так режет глаза. Значит, исцеляюсь.
Пальцы быстро набрали в поисковике «огромный ворон». Нашлось куча ссылок, но все про самых обычных птиц. Как кормить, ухаживать, анатомическое строение и видео с говорящими экземплярами.
Просмотрела и скривилась. Эти говорилки ни в какое сравнение не шли с гигантом, который только что расхаживал по квартире. Еще нашла сонники и веера из птичьих перьев.