Страница 12 из 18
Я прислушалась к себе, надеясь уловить отголоски страха или паники, но обнаружила, что единственный волнующий меня вопрос – это неподобающий для клуба наряд.
– Ну? – не выдержал Асмодей и подался вперед.
Я приблизилась, еле передвигая ноги. После полета мышцы затекли, замерзшие конечности тоже плохо слушаются. Когда оказалась возле черноглазого, тот цапнул за руку и потащил ко входу.
О его прикосновения под кожей прокатилась горячая волна, которая моментально выгнала остатки холода после полета. Я задохнулась от прилива чувств, и стала считать дроби, чтобы от них избавиться.
– Наконец-то, – бубнил Асмодей. – Думал, так и будешь стоять истуканом возле собачьей кучи. Еще огрызается. Буйная ты наша. Давно таких не было. Чую, не соскучиться нам с тобой.
Хотела ответить, что вообще-то не просилась к ним в кружок, но мы подошли ко входу, и шум толпы заглушил даже гул машин.
В кино часто видела, какая давка бывает возле крутых заведений, но никогда не думала, что сама в нее попаду. За наряд и метлу беспокоилась зря, всем глубоко плевать. Глаза горят, рты искривлены, люди трясут билетами, паспортами и еще какими-то бумажками.
Думала, затопчут еще в начале. Но Асмодей дернул меня к себе и прижал к груди, как куклу, приподняв над землей.
Перебитый нос уткнулся в футболку, я простонала и попыталась вывернуться, но демон держит крепко, и щека все равно прижата к его торсу. Голова пошла кругом, колени стали ватными, едва не выпустил из пальцев черенок. Когда вдохнула его одуряющий запах, подумала, взгляд у меня сейчас глупый, как у школьницы.
Чтобы избавиться от наваждения, начала умножать в уме трехзначные числа, пока демон тараном пер сквозь толпу. Народ пытается возмущаться, но едва поднимают взгляды, испуганно шарахаются.
Когда люди остались позади, Асмодей вынес меня на порог и поставил. Едва убрал руки, как наваждение исчезло, хотя в носу все еще чувствую его аромат, дерзкий и будоражащий, но если на него не смотреть, жар в теле остывает.
– Нарожденная, – шепнул Асмодей охраннику.
Тот покосился на меня, глаза удивленные, но лицо осталось невозмутимым. Затем кивнул, и мы вошли.
Густой полумрак охватил, как заботливая мать. С потолка стреляют лучи света, оставляя на толпе танцующих искаженные блики. Музыка шумит, но по ушам не бьет. Даже можно разговаривать. Я ожидала запаха сигаретного дыма, но воздух на удивление чистый. Народа не много, видимо, вышибала у входа знает свое дело.
Хотела поставить метлу в углу у гардероба. Но когда увидела круглые глаза Асмодея, увидевшего, как пытаюсь примостить черенок, поняла, что метлы без присмотра не бросают.
После такого взгляда, шляпу тоже решила не сдавать.
Мимо пробежала миниатюрная девушка с подносом в такой короткой юбке, что все наружу. На блюде три бокала с мартини, его всегда подают в треугольных фужерах и с оливкой внутри.
Асмодей придержал ее за плечо, она лучезарно улыбнулась и подняла блюдо к подбородку. Он взял два, но оглянувшись на меня, один поставил и что-то прошептал ей на ухо. Официантка скользнула по мне лукавым взглядом, хихикнула и убежала, сверкая бельем.
– Знакомая? – спросила я.
Он хмыкнул.
– Совсем не важно, знакомы мы или нет.
– А что важно?
– Что она выполнит любую мою просьбу.
Взяв под локоть, демон потащил меня через весь зал к темному углу. Стало не по себе. Новую волну жара, которая прокатилась до самых пяток, подавила невероятным усилием воли, но в толпе почувствовала себя защищеннее, решив, он не станет делать глупости на глазах людей.
Чтобы не сталкиваться с танцующими, приходилось обходить за колоннами, которые в темноте незаметны и становятся видны лишь когда падает луч прожектора.
Наконец, толкотня осталась позади. Мы вышли к небольшому столику, уютно спрятанному в углублении стены. На них едва светятся красные лампы, поэтому издалека кажется, что здесь пустой, темный угол.
Легонько подтолкнув меня к диванчику, Асмодей сел напротив и поставил бокал. Я опустилась на мягкое сидение. Метлу решила не выпускать, во избежание гневных взглядов надзирателя. Аккуратно положив ее на колени, откинулась на спинку. Шляпу и подушку бросила в угол на диван, чтоб были незаметны.
Когда глянула на Асмодея, к щекам прилило тепло, во рту пересохло. Захотелось вскочить и убежать на другой континент от глаз, которые смотрят не мигая, словно в темноте видят лучше, чем днем.
Музыка в этом закутке звучит как за стенкой, можно даже по телефону спокойно говорить. По таким мелочам понимаешь, дорогое место или нет.
Я пыталась выглядеть непринужденно, но внимание Асмодея заставляет ёрзать, а взгляд сползает на дорогую, выдержанную в минималистическом стиле отделку. Стол под синий мрамор, кожаные диваны. Тоже синие. По стенам вытянутые лампы поддернуты багровым светом и напоминают ночники.
– Бирнан разве не предупреждал, чтоб далеко не летала? – спросил наконец демон и отхлебнул из бокала.
Я подняла на него взгляд и подумала, что в эти глаза долго лучше не смотреть.
– Он о всяком предупреждал, – многозначительно проговорила я.
Асмодей хмыкнул. Подбежала официантка, пере до мной оказался стакан с мутной оранжевой жидкостью.
– Апельсиновый, – сообщила девушка улыбаясь, и послала демону такой взгляд, от которого у меня даже шея покраснела.
Тот коротко кивнул и подмигнул ей. Официантка бесстыдно вильнула задом и направилась к маленькой дверце рядом с музыкальным пультом. Демон глянул через плечо, провожая ее жгучим взглядом, затем обернулся ко мне.
– Ты пей, пей, – сказал он. – Уже можно. Сотрясения точно нет. Хотя нос просто загляденье.
Я фыркнула, удивляясь внезапному бесстрашию:
– Посмотрела бы на тебя, когда в твое распрекрасное лицо влетела подушка со скоростью двести километров в час.
– Блондинки не должны так разговаривать, – усмехнулся Асмодей и тоже откинулся на спинку.
– Я крашеная, – бросила я и отвернулась.
Демон замолчал. Смотрю на танцующих, но кожей чувствую, как скользит по мне его взгляд. Горячий, как лава, и бесстыдный как грех.
Я нервно сглотнула и сделала вид, что очень занята разглядыванием танцовщицы в клетке над танцполом.
Молчание длилось не долго. Когда зазвучала следующая композиция, Асмодей проговорил:
– Значит, у меня распрекрасное лицо?
– Не нарывайся на комплимент, – сказала я, поворачиваясь и увидела, как закинул ноги на стол. – Сам прекрасно знаешь, что хорош. Только держись от меня подальше.
– Почему? – искренне удивился демон.
– Я не вожусь с такими, как ты. Бирнан мне все рассказал.
– Боишься демонов? – поинтересовался он.
Ладонь скользнула по волосам, из них показались небольшие, но вполне заметные рога, напоминающие бычьи. Только эти волнистые и черные. Глаза сверкнули, он хищно улыбнулся, обнажив вытянувшиеся клыки.
В груди ухнуло, но я сделала вид, что поправила кончик шляпы и повернулась к Асмодею, оперевшись локтями на стол.
– Видишь ли, – начала я. – Я не верю в параллельные миры, ведьм, демонов и всякое другое. По-моему, я все еще сплю, хотя не понятно, как. Когда заговорил ворон, даже поверила на секунду. Но полеты на метле и рогатые мужчины не вписывается в нормальную картину мира. Остается одно. Сон.
– Ты серьезно?
– Абсолютно, – сказала я и отпила из стакана.
Во рту стало кисло, словно это не апельсиновый, а свежевыжатый сок лимона. Скулы свело, я зажмурилась и стала шарить рукой в поисках чего-то, чем можно запить эту гадость.
На ладонь опустилось горячее, пришлось открыть глаза.
Асмодей придвинулся вперед, огромная длань лежит на моей руке, а он, не моргая, смотрит прямо в душу. Рога и клыки исчезли, но глаза полыхают демоническим огнем. В свете прожекторов, который иногда попадают на его лицо, демон кажется и впрямь исчадием ада.
Я попыталась освободить пальцы, но он сжал еще сильней и подался вперед. Когда снова дернулась, он потянул на себя и проговорил жутким гудящим голосом: