Страница 15 из 19
Свечка оттолкнулся от стола и развернулся на катающемся стуле лицом к карте города. Обозначенные на ней неблагополучные районы ассоциировались с безобразными метастазами, угрожающими в скором будущем слиться в омерзительную всепоглощающую раковую опухоль. Свечка знал, что многие другие российские города прекрасно существуют и в такой, казалось бы, нежизнеспособной форме, но продолжал тешить себя несбыточными надеждами и иллюзиями о невозможности образования в Вольнореченске неизбежного в этой форме устойчивого симбиоза между криминальными и властными структурами, каковой симбиоз смог бы обеспечить рыготную сытость обнаглевшим волкам при одновременной сохранности Панургова стада безмозглых баранов, намертво прикованных к своим скрипучим галерам.
Свечка обречённо вздохнул и закурил сигарету. За какие-то полтора-два года в городе лесным пожаром распространилась странная мода курить, казалось бы, навсегда забытые и вышедшие из употребления папиросы. Причиной этой неожиданной гримасы общественного сознания был, вероятно, популярный местный юродивый Кэба, ставший ещё более известным во время нашумевшей и до конца непонятной истории с пластическим хирургом Васнецовым. Многие куряки со стажем теперь и слышать не хотели о трубках, сигарах и сигаретах, но Свечка остался верен предмету первой любви, поразившей его не только в сердце, но и в лёгкие в возрасте четырнадцати лет. Выпущенное им сизое облако дыма на мгновение заволокло значительную часть обозначенных на карте города криминальных кварталов, намозоливших красные от хронического недосыпания ярко-голубые глаза полковника.
Несколько дней назад богатейшая криминальная полифония города пополнилась негромким треньканьем странного колокольчика. В полицию в большом количестве поступили заявления от женщин, обнаруживших на своих телах незначительные, но почему-то до икоты испугавшие их механические повреждения. Мнимые (?) потерпевшие в один голос утверждали, что получили порезы и уколы не при выполнении обычных домашних дел и приятных супружеских обязанностей, а вне дома – в магазинах, на улицах и в других многолюдных местах. Но как и при каких обстоятельствах – они и сами не могли понять. Почти все потерпевшие поначалу обратились к врачам, однако пустяковые нарушения целостности эпителия и хитина не произвели должного впечатления на просвещённых праправнуков Гиппократа, и вскоре измученные люди в некогда белых халатах стали быстро и решительно переправлять ипохондрически настроенных дамочек прямиком в полицию.
В первый момент Свечка пришёл в тихий ужас от невиданного прежде массового наплыва крикливого, сварливого и вздорного народца, но погасив пылающую благородную ярость, загрузил работой немногочисленные серые клеточки, не забыв привлечь на помощь психологов, психиатров и психоаналитиков, хотя совершенно не ощущал разницы между первыми, вторыми и третьими. Доктор Рикардо Сальварсан, потёртый жизнью экземпляр из этого весьма специфического тройственного братства, специализирующийся на расстройствах воли, самоуверенно заявил, что хотя обратившиеся в полицию по столь смехотворной причине дамочки строго говоря не могут считаться полностью психически здоровыми и особенно склонны к лёгкой симуляции в форме аггравации,1 но в данном конкретном случае не представляют сколько-нибудь значительного интереса для судебной психиатрии. А вот тот, кто нанёс переволновавшимся представительницам прекрасного пола мелкие порезы и уколы, – представляет. И рассказал Богдану Свечке, что очень редко, но встречаются так называемые подкалыватели, обычно наносящие с помощью острых предметов небольшие ранения незнакомым женщинам и получающие при этом половое удовлетворение.2 Так буквально из ничего возникло дело о вольнореченском подкалывателе.
Тщательное обследование потерпевших и подробные расспросы показали, что ранки наносились исключительно на открытые участки тела – предплечья, голени, шеи и даже животы и бёдра (у недостаточно одетых и полураздетых молодых модниц): для получения оргазма подкалывателю нужно было обязательно видеть кровь суррогатных половых партнёрш. Женщины не могли рассказать что-либо конкретное о предполагаемом преступнике, вероятно, действовавшем с ловкостью, сравнимой со сноровкой опытного щипача-карманника. Они спохватывались слишком поздно – только когда замечали неизвестно откуда появившуюся на теле кровь, и это дало Свечке основание предположить, что подкалыватель орудует прекрасно заточенным инструментом. На поверхностный взгляд дилетанта дельце, равно как и наносимая подкалывателем ранка, могло показаться пустяковым, но по мнению полковника Свечки, было чревато крайне опасными последствиями.
Во-первых, не исключалась возможность сознательного или бессознательного заражения людей различными видами инфекции и вытекающая отсюда мрачная перспектива всеобщей эпидемии, которая в специфических условиях свободной экономической зоны грозила обернуться настоящей катастрофой. Свечка распорядился поднять едва ли не мезозойской давности архивные данные о вымогателях-сифилитиках, угрожавших жертвам смачным плевком в лицо в случае активного нежелания последних расстаться с кошельком, часами или драгоценностями. В кайнозойских же архивах обнаружились упоминания о вымогателях совершенно здоровых, однако бравших фраеров на гоп-стоп впечатляющей демонстрацией медицинского (не кондитерского) шприца с якобы находящимся там вирусом СПИД.
«Снятые» подкалывателем вольнореченки немедленно подверглись проверке на сифилис, СПИД и, само собой, на так называемую «морзянку» Альтшулера. Не обошлось и без неприятных сюрпризов, но «морзянки», сифилисы и трипперочки имели хождение в этом стрёмном городишке (причём, ещё какое хождение!) задолго до появления здесь мерзкого гипотетического подкалывателя, поэтому Свечке пришлось согласиться со специалистами, что надо копать в другом направлении.
Полковник принялся рыть и копать в другом. Он высказал в тесном кругу специалистов смелое предположение о тайно орудующих в Вольнореченске космических пришельцах. Это стало второй рабочей гипотезой, разбившейся, в свою очередь, на две подгипотезы: либо инопланетяне действительно заражают нас, но мы пока не умеем обнаруживать в организмах жертв неведомую нам инфекцию, либо они берут у людей образцы живой ткани стерильными инструментами. Вполне понятно, что в русле этой гипотезы пришельцы внешне должны были максимально походить на Хомо сапиенсов, а если нет, то вынужденно прибегать к тонкому макияжу-камуфляжу.
Вариант с пришельцами большинством был встречен в штыки, однако видавший виды Свечка не спешил выбрасывать его в мусорную корзину. А помятый жизнью доктор Сальварсан упорно придерживался тривиальной в его понимании версии сексуального подкалывателя, ссылаясь на отсутствие надёжных данных о вымогательстве и на эксцентричность гипотезы космических пришельцев. Он выразил искреннее недоумение по поводу присвоения обидного номера «три» самой перспективной, по его мнению, версии и настаивал на принятии гипотезы обыкновенного сексуального маньяка в качестве ведущей рабочей гипотезы.
По зрелом размышлении Свечка согласился с судебным психиатром, в сугубо конфиденциальной беседе просветившим полковника насчёт вполне вероятной ураганной эволюции опереточного подкалывателя в нешутейного садиста-убийцу. Совсем уже безумный домысел о подкалывании женщин как способе размножения космических пришельцев психиатр дальновидно не стал озвучивать, рассчитывая при первом удобном случае преподнести потерпевшим дамочкам сей оригинальный и безумный вариант как имевший место в действительности и таким образом собрать уникальный материал о психологических реакциях представительниц женского пола на нестандартные и экстремальные ситуации, после чего дико извиниться перед подопытными крольчихами и с энтузиазмом закоренелого работоголика засесть за многообещающую пионерскую диссертацию. В отличие от большинства больных на всю голову коллег по очень специфическому цеху, весьма смахивающий на «припыленного» доктор Сальварсан не являлся законченным психопатом, хотя и страдал очевидной недостаточностью коркового торможения. Установить же близость структуры его бредоподобных фантазий структурам истерических реакций могло бы лишь подробнейшее психиатрическое обследование, а добиться получения для ветерана психиатрической службы порочащего его статуса испытуемого было совершенно невозможно по причине своеобразного «психиатрически-дипломатического» иммунитета, которым тот обладал по праву судебного эксперта. Что и говорить, наличие в нашей чрезмерно заорганизованной жизни различных «петель времени», ситуаций «белого бычка» и тому подобных порочных бюрократических кругов и кружочов спасло от помещения в психушку не одну насквозь больную и чёрную душу. Уберегло оно от снабжённой «ремнями безопасности» больничной койки и от усиленного питания нейролептиками и дошлого Рикардо Сальварсана, со студенческой скамьи твёрдо зазубрившего на всю свою предельно суматошную оставшуюся жизнь, что наличие у имярека нестойких бредоподобных фантазий не служит противопоказанием к помещению испытуемого в места заключения…
1
Сознательное преувеличение имеющихся болезненных растройств.
2
Подкалыватели существуют в действительности.