Страница 25 из 65
Там, по ту сторону непроницаемого стекла, он был физически сильнее как мужчина, он был завоевателем, уничтожавшим стопою народы, он был знаменитым капитаном, которому поклонялась целая империя. Но сейчас всего этого не было за его плечами.
Мы были одинаковы. Не знаю в чём, не знаю почему, но я не чувствовала, что уступаю ему.
Время тянулось неизмеримо долго, пока в глазах напротив вдруг не разверзлась тьма, поглотившая ратенмарца.
Ран Альрон ударил наотмашь, заставив меня отлететь в угол. Я ударилась о стену плечом, ловя на границе сознания глухой хруст. Боль прошибла область плеча и глухо откатилась в голову, заставляя меня застонать и беспомощно сползти вниз.
Искры ещё вспыхивали в темноте прикрытых глаз, когда новый удар обрушился следом за первым.
Снова и снова они сыпались градом, не давая вздохнуть, не давая оглядеться и найти укрытие. Я была слишком растеряна, сбита с толку, чтобы осознать всю глупость желания, меня терзала не непогода, но обезумевший ратенмарец, решивший выбить из меня дух. От него не было спасения.
Раскат за раскатом сотрясал тело, пока я не перестала ощущать, где рождается боль, куда она мчится вдоль нервных окончаний и где оседает. Я не могла вздохнуть, слыша лишь тихое бульканье и хрипы, клокотавшие в глубине горла. Боль заполнила меня до краёв. Та самая, которую я так отчаянно боялась. Та самая, которая заставляла меня молчать и подчиняться.
Это и был мой неосознанный страх. Вот он и явил свою мерзкую физиономию.
Я боялась не просто расстаться с жизнью, я боялась испытать перед смертью то, что ей всегда сопутствует. И этим нечто, маячившем в тумане далёкого горизонта, являлась боль.
Всё кончилось так же неожиданно, как и началось. Я всё ещё лежала на полу, тлея в углях невообразимой физической муки, не в состоянии мыслить здраво, чтобы задуматься, сколько целых костей осталось в теле, сколько органов осталось неповреждёнными. Лицо горело, кажется, был сломан нос. Во рту скопилась проклятая солёная жидкость.
Мне отчаянно не хватало воздуха и тело само пожелало сделать вдох. Но стоило лёгким раскрыться шире, как выкручивающая суставы агония заставила взвыть зверем. Скорее всего, мой раздирающий душу рёв был не громче писка, но наковальня безжалостной боли расплющила тело, рождая очаг глубоко в груди.
Вокруг раздавался шум.
- В камеру, - словно издалека прозвучал голос ратенмарца.
Ему не ответили, но меня вдруг оторвало от пола и тело заныло разом. От нового приступа боли я потеряла сознание.
Глава седьмая
ЦЕЛЬ
Очнулась я в уже знакомой камере. Всё те же синие костюмы, мелькающие за прозрачной панелью капсулы, всё та же непонятная суета вокруг.
Воспоминания о предшествующих событиях возвращались не спеша. Сначала я вспомнила, как уже была здесь. Затем проделала небольшой путь до каюты капитана. После была Обеденная, наглая рожа Джена и его грязные слова обо мне. Я не молчала. Я нагрубила ран Альрону и он отправил меня сюда.
Почему вместо этого я не успела отправиться к праотцам?
Последняя мысль привела в уныние, заставив немного упасть духом.
Не знаю, сколько я провела в Оздоравливающей, но вот за мной снова пришли, и снова я шла уже хорошо известной дорогой.
Каюта капитана.
Внутри ожидающий меня ран Дарий Альрон.
Капитан молча скользнул по мне взглядом. Сведённые брови, прямая линия подбородка.
- Мозги встали на место? - холодно поинтересовался он.
Моё молчание заставило ратенмарца подняться и подойти ближе. Затянутые в перчатки пальцы легли на мой подбородок, ран Альрон надавил, заставив смотреть ему в глаза.
- Нужен урок на закрепление или ты образумилась?
Я не ответила, тупо глядя на него.
- Я сломаю тебе руки, - просто произнёс он, впрочем, не оставляя ни единого сомнения в реальности обещания.
Мы уставились друг на друга в молчании. Пока я не подняла руки выше, намереваясь облегчить ему задачу. В его глазах мелькнули раздражение и злость.
- Пошла вон отсюда! - прорычал он, с силой вытолкнув меня наружу.
Я пролетела узкий коридор, впечатавшись в противоположную стену. Панель передо мной скрыла чёрную фигуру. Сглотнув и сделав вдох, поплелась к собственной каюте. Сердце медленно успокаивалось.
Пережить страшную боль повторно я очень боялась. Да, боялась. Но не настолько чтобы снова превратиться в ничтожество, каким существовала последние две дюжины. Если мне суждено сдохнуть в муках, так тому и быть. Если он захочет ломать мне руки или жечь электричеством - пусть. Пусть будет боль. Я задолжала это всему своему народу, медленно позволяя лепить из себя... кого? Ратенмарку? Не знаю. Возможно, ран Альрон действительно был прав.
Я так боялась боли и смерти, что была готова продать собственную душу. Я была готова жить кем угодно, лишь бы продолжать влачить никчёмное существование, чтобы однажды такой, как ран Альрон, высосал меня до капли.
В голову снова пришла мысль о том, что могло стать с двумя Хранящими до меня, если даже невероятные оздоравливающие технологии ратенмарцев, вернувшие все части моего тела на место и не оставившие даже напоминания о повреждениях, оказались бессильны? Оставалось внутренне содрогнуться.
Пусть делает что хочет - просить, умолять и показывать страх я больше не стану, пусть он ещё живет в глубине души, но всё же мне удалось переломить себя. Предложив ратенмарцу собственные руки, я знала, что стоит мне показать слабину - и всё моё сопротивление до этой самой уты окажется тщетно.
Этого я больше не собиралась позволять никому. Больше ничто не заставит меня отступить от намеченной цели. Я больше не слушаю воспитателей, психокорректоров, капитанов-мутантов. Ни-ко-го.
Они больше не увидят мой страх, и однажды я совладаю с ним, и если ещё буду дышать, то сама закончу то, что пока не сделали ратенмарцы.
Новые, свободные мысли, за которые мне больше не нужно было краснеть, наполняли силой... желанием жить.
Я чуть не рассмеялась. Надо же!
Мне действительно захотелось жить только после того, как я решила, что моя жизнь вскоре должна оборваться, даже если этот момент откладывался на некоторый срок.
Сверившись с коммом, я обнаружила, что второй приём пищи окончился около лена назад. Сидеть в своей маленькой норке стало ещё невыносимей - я останусь в каюте только если здесь меня закроют насильно. Сообщать о своём решении ран Альрону я также не собиралась и потому, оказавшись за панелью, поспешила к трансферу и, уже внутри, активировала меню комма.