Джастин

– Ты повесила? – произнес он, отводя трубку от уха.

Ева не отреагировала.

– Кто звонил? Стив? – приподняв брови, будто отчитывая сестру, предположил Джастин.

– Отвали! Самому надо было брать трубку! – отмахнулась Ева и продолжила глядеть в монитор. Ей было совершенно не до брата-недотепы, она смотрела свой любимый фильм и всем сердцем переживала за героев, которые вот-вот трагически погибнут.

На лице Джастина проскользнула хитрая улыбка, он скрестил руки на груди и терпеливо ожидал чего-то. Наконец, Ева зашевелилась и пододвинулась поближе к широкому экрану в предвкушении невероятно трогательной сцены. В этот момент Джастин приблизился к розетке и живо отключил питание.

Ева замерла, широко раскрыв рот. Так она просидела несколько секунд, а потом, выставив нижнюю челюсть вперед, медленно закрыла рот и прищурила глаза с хищным выражением.

– Ах, – тихо начала она, – ты! – голос зазвенел. – Скотина!

– Да, неужели? – хитро-лукавым, приглушенным голосом спросил Джастин.

Ева тут же соскочила с дивана и бросилась к брату, злобно рыча. Джастин, резво добежал до лестницы и стал подниматься. Но Ева умудрилась поймать его за оранжевую штанину, и он с грохотом рухнул на ступеньки, потянув за собой сестру. Мимо прошла Мэри с кофейником в руках, она поглядела на детей и улыбнулась, тихо подметив:

– Возня и только! А, вроде, уже такие большие! – и она покачала головой.

Ева злилась и пыталась стукнуть недотепу куда-нибудь в бок или в живот. Но Джастин посмеивался и закрывался от ее ударов, постепенно отодвигая сестру вниз, а она, съезжая по ступенькам, отчаянно дралась. Когда на ее лице появилась искренняя ненависть, Джастин быстро встал и удалился в комнату. Ему было все равно, с какими чувствами он оставил сестру в гостиной.

Ева точно знала, что теперь он будет раздражать ее еще больше, пока не исчезнет из дома хотя бы на день и ни даст ей возможность отдохнуть от своего присутствия. Она тихо опустилась на диван и, не включая телевизор, уселась, скрестив руки и ноги.

Минут через десять послышался шорох. Этот шорох был хорошо ей знаком: так ступал Джастин, когда хотел выйти из дому незамеченным. Он всегда надевал носки, чтобы его не слышали, и крался к двери, туда, где стояли его скейтерские кеды. Ева снова почувствовала, что сердится, но сдержалась и осталась неподвижной. Она не любила, когда брат увиливал от нее. Но сейчас она решила, что это лучший способ успокоиться.

Однако шорох резко прекратился. Ева услышала, как брат надел футболку, сверху балахон, и почему-то перестал скрывать свое присутствие. Теперь он стоял рядом с диваном, у Евы за спиной, и, неслышно вдыхая, выдыхал медленно и громко. Ева долго держала себя в руках, она знала, что брату обязательно что-то от нее нужно. Но Джастин продолжал выдыхать, постепенно приближаясь к ее затылку.

Теперь ждала Ева. Она крепко стиснула зубы и внимательно слушала дыхание. Когда Джастин приблизился достаточно, чтобы она успела развернуться, а он не смог убрать голову, она так и сделала, крепко схватив поганца за волосы.

– Не понимаешь, что ли? – сердито выпалила она. – Я сказала – ОТВАЛИ!

Джастин зажмурился и выгнул спину, пытаясь улизнуть из рук коварной сестрицы, но сразу почувствовал, как та сжала руку еще сильней. Ему было весьма неудобно стоять к спинке дивана вполоборота и зависеть от крепкой хватки сестры, однако он не предпринял попытку ответить ей тем же.

– Чего тебе надо, паршивец? – стараясь выглядеть как можно более грозно, она приблизилась к его лицу и щелкнула зубами прямо у носа.

Тут Джастин улыбнулся и немного расслабился. Как и обычно, своим лукавым, хрипловатым голосом, он сказал:

– Ладно… – Ева насторожилась. – Дай денег – и я уйду!

– У мамы проси! – звонко ответила Ева, а потом обиженно добавила:

– Олух!

– Смотри сама… – Джастин пожал плечами и потянул руки к сестре, нащупывая подмышки и ребра.

Ева громко завопила и отпустила голову брата. Высвободившись, он мигом прыгнул на диван и продолжил свою нехитрую пытку. «Она всегда боялась щекотки!» – подумал он и улыбнулся.

– Ааа! Перестань! Ладно! – размахивая руками, кричала Ева. – Ладно! Прекрати немедленно!.. Возьми в плаще! Да прекрати же!

Джастин прекратил и быстро пробежал по совмещенному с гостиной холлу к вешалке, вынул из кармана сестры деньги, отсчитал нужную сумму, остальное вернул обратно. Затем, пока Ева приходила в себя (она очень не любила, когда Джастин ее щекотал), он обулся и открыл дверь, набирая номер на сотовом телефоне.

– Приду завтра, – радостно предупредил он и исчез за порогом.

Ева облегченно выдохнула. Но вдруг снова подкралось раздражение, которое она не смогла сдержать:

– Придурок! – выкрикнула она.

– Ева! – из библиотеки тут же раздался встревоженный голос мамы.

– Ой, – Ева замолчала.

Она была старше Джастина на год. Но вела себя намного взрослей и серьезней, хотя ей и было всего восемнадцать. Последнее время она очень злилась на брата из-за разных его глупостей и выходок. Она часто ссорилась с ним, бранилась, жаловалась маме, пыталась выловить в перерывах между делами отца, чтобы тот поставил Джастина «на место». Многие поступки брата она расценивала, как самые бездумные и дурные. Называла его ленивым котом, который гулял сам по себе и плевал на семью; обвиняла в том, что он, «болван неотесанный», не посещал школу, в том, что он самый глупый человек на свете, раз пытался жить, прожигая дни гуляньем. Но как бы ни ругалась Ева, как бы она ни пыталась пожаловаться маме, она проигрывала, и это ее злило.

Разумеется, перед тем как кричать, она испробовала кучу способов мирно пообщаться. Однако все они увенчались неудачей. И в последнее время ничего, кроме раздражения от собственного бессилия, у Евы не осталось. Никакого удовольствия от ссор она не испытывала, но из последних сил старалась вразумить брата всеми возможными способами.

Ева думала о брате, а когда успокоилась, встала с дивана. Она направилась в библиотеку, где миссис Свуит устроилась в уютном кресле, читая книгу в роскошном коричневом переплете.

– Мама, – истошно протянула Ева, притворяя за собой дверь. – Ну почему ты сидела тут? Ты могла мне помочь…

Ева приблизилась и тихонько опустилась в кресло, которое стояло рядом, за круглым столом. Все в комнате было покойно. Прозрачный свет тяжело падал на пол и стеллажи, обволакивал рояль и растворялся в тени у входа в комнату. Мама удивленно посмотрела на дочь и снова опустила взгляд в книгу.

– Разве я должна была помогать? – ровно ответила миссис Свуит, продолжая читать. Свет отражался шелковым блеском на ее ладонях. На щеках легкой тенью выделялся румянец. Ева всегда восхищалась маминой красотой, но в последнее время все чаще стала замечать усталость на ее лице.

– А разве нет? – подняв от удивления брови, выговорила дочь.

– Разве? Вы всегда так себя ведете: ссоритесь, миритесь. Это нормально.

– Причем тут ссоры? – Ева оживленно помотала головой и потянулась к матери. – Мам, ты что, не понимаешь что ли? Он опять ушел! Ну, скажи ты отцу! Пусть он его накажет! Ладно, ну, пусть хоть поговорит!

Миссис Свуит перестала читать. С тяжелым вздохом она закрыла книгу, утомленно посмотрела на дочь, опустила глаза и сладко, нежно и очень медленно произнесла:

– Ты же знаешь, он не станет слушать. Тем более Генри.

– А ты на что?

Миссис Свуит приоткрыла рот, но сразу ничего не смогла ответить на упрек. Она ненадолго задумалась, глубоко переживая свою беспомощность внутри, а потом обратилась к дочери, обхватив ладонью ее руки, твердо упирающиеся в стол.

– Пойми, дорогая, есть вещи, которые я не могу убрать из его головы, как бы ни старалась. А иногда, копаясь в них, я могу сделать только хуже.

– Никто не просит их убирать! С ними нужно жить, но по-другому, – Ева знала, что мама не в силах что-либо изменить по каким-то непонятным девушке причинам. Но и сама она никак не могла справиться с братом.