Джастин

– Зачем ты уплываешь от всех? – отдышавшись, спросил он.

– Наоборот. Все отстают от меня, – она выразительно посмотрела на парня, а потом утомленно зевнула.

Джастин расслабился. Он подумал, что небрежное игнорирование на берегу было продолжением игры, и сейчас девушка была по-прежнему заинтересована в нем.

– Кто первый до берега? – игриво произнесла цыганка и тут же поплыла.

«Ну конечно, я же только что запыхался плыть сюда!..» – промелькнуло в голове, но Джастин решительно двинулся вперед. Он уверенно плыл, догоняя цыганку и растягивая улыбку. Пару раз нырял и продвигался под водой, что выходило эффективнее. В конце концов, он обогнал Руби и вышел на берег с большим отрывом. Он тихо рассмеялся, протянув девушке руку, когда та выходила из воды заметно уставшей. Руби тоже рассмеялась, и этот смех лучше солнечного света согрел Джастина.

Берег все еще молчал. Мужская половина пляжа встретила Джастина тишиной и нервным спокойствием, заметив которое, Руби изменилась в лице. Она подошла к своей одежде, наспех отойдя от Джастина. Смуглый юноша толкнул локтем своего друга, гневным взглядом указав на чужака. Он повернулся к нему вполоборота и стал что-то шептать. Джастин предвкушено улыбнулся, будто ожидая, что сейчас произойдет то, к чему он так старательно готовился. Мысли его по-прежнему были заняты игрой. Словно ребенок, он искренне обрадовался, что смог задеть гордыню взрослого парня. Но вместе с этим Джастин почувствовал нечто большее. Ему захотелось дышать, захотелось смотреть в небо и смеяться, захотелось что-нибудь изменить в своей жизни. Ему даже показалось, что он чувствовал, как по его венам текла кровь, как расширялись от свежего воздуха легкие, как радостно блестели глаза. На миг он ощутил себя прежним. Он подумал, что два года ему не хватало именно свободы.

Вдруг подошла Руби, одетая в длинную яркую юбку и легкую блузку поверх купальника, завязанную узелком на груди. Она взглянула Джастину в глаза и произнесла, крепко схватив его за руку и дернув к себе:

– Пошли, здесь скучно, – она выглядела озадаченно.

По пути Джастин успел подобрать свои вещи, но не смог остановиться, чтобы надеть их: Руби с силой тащила его за собой. Выходя на дорогу, он обернулся на пляж и на людей, окинув всех лукавым взглядом, обещавшим вернуться. Но реакцию он не увидел, так как солнце дерзко подмигнуло ему, ослепив пламенным отблеском.

– Ладно, малыш, – начала Руби, когда они прилично отошли от озера и остановились, чтобы Джастин оделся. – Эти ребята не для тебя.

– А в чем дело-то? – мило улыбнувшись, спросил Джастин.

Руби отвернулась. Джастин заметил, что по непонятным ему причинам, девушкой овладела тревога, или даже страх. Джастин надел джинсы, кроссовки и стал застегивать пуговицы на рубашке, пытаясь понять, что именно обеспокоило цыганку.

– Пойдем отсюда, – ровно и строго проговорила она.

Джастин не ответил, но последовал за ней. Они снова дошли до развилки, но на этот раз свернули влево. Примерно через сто ярдов Руби сошла с дороги и спустилась в поле, наполовину желтое от засухи. Подул ветер. Мгновение спустя он стал сильным на открытом пространстве. От его порывов по полю постоянно пробегали высокие волны, блестящие и горячие. Небо сливалось с землей в далекой тишине и казалось плотным и недоступным. Лишь изредка проплывали мягкие облака, растягивающиеся и меняющие форму.

Руби прошла в глубь поля. Она остановилась возле выставленных в ряды стогов сена. Несколько стогов, собранных в высокую пирамиду, могли заслонить от ветра и приютить в тени, скрывая от палящего солнца. Руби повернулась к Джастину. Ее лицо непроницаемо серьезное вызвало в Джастине улыбку. Он растянул губы неприступной красоте этой причудливой девушки. Ее загорелое тело обдувал ветер, ласкал кожу и раздувал слипшиеся из-за воды пряди волос. Приглаженная с одной стороны к ногам юбка, с другой стороны свободно развивалась в воздухе. Блузка подергивалась на ветру, и ветер настойчиво залетал под узелок. Джастин безмолвно любовался, вкушая запах лета.

– Иди сюда! – перекрикивая шум травяных волн, Руби обратилась к Джастину. – Не стой там, глупый…

Когда Джастин подошел, Руби уже забралась на один из стогов, и поманила его к себе. Он тоже забрался, и они вдвоем зарылись в сене настолько глубоко, насколько смогли.

– Ничего не говори, – начала Руби. – Просто отдыхай. Наслаждайся моментом.

Джастин хотел возразить, но не стал. Слишком мало ему было одного момента. Джастин хотел большего. Он с сожалением подумал, что игра закончилась, так толком и не начавшись. Но когда посмотрел на девушку, выискивая хоть какую-нибудь зацепку, цыганка улыбнулась. Джастин облегченно выдохнул, расценив это, как новую уловку. И, хотя улыбка показалась Джастину слегка тревожной, ему захотелось проверить, о чем эта тревога. Могла ли девушка искренне беспокоиться о незнакомце? Джастин прекрасно понимал, что это всего лишь игра. Всего лишь два одиночества нашли друг друга в скучном мире и решили сделать его немного веселее. Однако сам он всегда верил в то, что делал, каким бы безумством это ни казалось для других. Будь то сумасшедший прыжок с трамплина с переворотом на семьсот двадцать градусов или дразнение опасного незнакомца флиртом с его девушкой. Именно вера в то, что он делал, напомнила ему старую реальность: чувства, мысли и желания. Ему казалось, что он мог жить дальше, мог чувствовать все то, что когда-то приносило радость, мог снова обрести смысл и настойчиво следовать идеям и принципам, которые он растерял. Только если Руби не откажет ему в этом. Джастину показалось забавным, что именно цыганка заставила его задуматься о будущем.

В полном молчании и спокойствии прошло много часов. Джастин даже удивился, как быстро стемнело, а ему совсем не было скучно или тошно от безделья. Потом он понял, что все это время спал. Испуганно обернувшись, он обнаружил спящую рядом Руби. Она не ушла, не оставила его в одиночестве. На лице девушки отражалась полная безмятежность. Густые черные брови расслаблены, на загорелой коже ни единой морщинки.

Ветер унялся, пришла тишина. Солнце садилось и не освещало теперь небо и поле ядовитым ярким светом, лишь мягким угасающим теплом оно напоминало о дневной жаре. Джастин приблизился к Руби, чтобы рассмотреть ее лицо ближе: нежное, мягкое и спокойное. Она неподвижно спала, сомкнув губы, будто в легком поцелуе. Джастин провел по ее щеке теплой ладонью, но вдруг отдернулся. Руби резко схватила его за запястье и открыла глаза. Увидев перед собой Джастина, она ослабила хватку и улыбнулась.

– Ты еще тут? – она села, задев щекой его щеку.

Какой теплой и нежной была кожа! Джастин повернулся и растерянно посмотрел ей в глаза. Почему она хотела, чтобы Джастин ушел? Он отрицательно помотал головой.

– Ты такой милый, – очень загадочно произнесла девушка. В ней что-то происходило, и это было видно. Джастин подумал, что Руби не в первый раз приходилось дразнить кого-то, одурманивая своей красотой. Если это было для нее естественно, почему она решила все прекратить? – Мне двадцать лет, – сказала она, но Джастин не ожидал этих слов. Он искренне удивился.

– Я уже не спрашиваю, – растерянно отговорился он.

– Ты не понял…

– Я, действительно, не понял, – признался Джастин.

– Глупый, – нежно протянула она. А потом серьезнее добавила: – Вот видишь, ты еще глупый.

– Ты издеваешься? – снова не понял Джастин.

– Напротив. Ставлю тебя в известность.

Джастин нахмурил брови так, будто пытался что-то понять и в очередной раз не мог этого сделать. Он вдруг предположил, что заигрался, но быстро выкинул это из головы, потому что веселился всего два дня. Предположил, что Руби могла отнестись к затее серьезней, чем Джастин, но тоже быстро избавился от этой мысли. Затем ему пришла в голову идея о том, что Руби очень хитро с ним играла и хотела, чтобы Джастин стал ведущим. Но он не мог разобрать, как следовало это делать.

– Джастин, ты милый городской мальчик, – вдруг прорезалось сквозь его напряженные размышления. – Но, поверь, здесь не те сладкие правила, к которым ты привык. А вернее, не те, которые ты сам ставил в городе перед такими же дворовыми мальчишками.