Страница 8 из 11
Она вернулась в прежнюю жизнь, но уже совсем другая. Внешне всё обстояло как прежде, но отношения с мужем поменялись радикально. Если раньше были только сексуальные, то сейчас стали только деловыми. Оба сохраняли хорошую мину при плохой игре. Но в доме, казалось, никто ничего не замечал. Ночи проводили вместе на своей стороне дома, только Мануэль иногда отлучался и отсутствовал по несколько дней, но все думали, что он уезжает по делам бизнеса. А она не собиралась никому, ничего объяснять. В семье Зоя стала чужой. Да и что с неё толку, детей нет, курит как паровоз, красится словно уличная девка, в церковь перестала ходить. А женщина старалась находиться дома как можно меньше времени, чтобы не ловить на себе укоризненные взгляды свекрови и золовки в тот момент, когда она достаёт из пачки очередную сигарету. Мануэль же помалкивал в тряпочку, боясь разоблачения. Он страшился не только этого– его бизнес постепенно приходил в упадок, русские челноки во множестве своём переключились на китайские шубы и кожу. Те торговали на порядок дешевле и ерунда, что качество дрянное. Они не шли ни в какое сравнение с прекрасными, греческими меховыми изделиями, но торгашей интересовал только навар. И как только Папаниколау с партнёром не крутились: и скидки предлагали, и рассрочку, и витрину новую заказали, и челноков готовы были из аэропорта забирать, да только никак не могли оптовых покупателей заманить назад. А российский рынок ничем не заменить!. Страна огромная, холодная, да и любят русские женщины в драгоценных мехах щеголять. Вот эти дамы красивые, себя преподнести умеют. Они даже на пляж, в самую жару без макияжа и маникюра не выходят. Не то что эти европейки, сплошной унисекс, бесформенный пуховик, растянутый свитер и бейсболка, ни лица, ни шарма.
Жена приходила в магазин только, чтобы провести время, дома не находиться, да собаку выгулять. Так и жили чужие люди под одной крышей, не проявляя интереса друг к другу. У Зои появились новые знакомства, подруги и компании. Часто она забирала Пигги, и они ходили по магазинам, обедали с друзьями в ресторане или купались в море. Шарпей просто обалдевал от счастья. Если дома он путался под ногами, и на него никто не обращал внимание, то в компании с Зоей он был центром внимания. Плюшевую собаку тискали, кормили вкусными сосисками и сюсюкались как с маленьким. Как-то приятельница пригласила Зою на вечеринку в один роскошный ресторан, по случаю своего дня рожденья. Она не очень хотела идти. Собиралась большая компания, и из них Зоя знала только именинницу, но в последнюю минуту одела красивое платье, подправила макияж, схватила в охапку своего мехового спутника, вызвала такси и отправилась навстречу своей судьбе.
Он следил за ней с момента появления, как коршун за добычей, наблюдал издалека, не приближаясь. А Зоя просто блистала, много танцевала, пила белое, лёгкое вино, громко смеялась над чьими-то шутками. И вообще порхала элегантно, грациозно и живо. Её дурацкая, плиссированная собака повизгивала от счастья в чьих-то объятиях, и эти две персоны сияли в центре внимания. Пару раз он пригласил её на танец, завёл так сказать знакомство и вскоре исчез из поля зрения. Потом навёл о незнакомке справки, узнал номер телефона, место работы и на следующий вечер ждал в ресторане, напротив мехового магазина. Он был старше её, гораздо старше, почти на тридцать пять лет. Но это не смущало ни его, ни её. Он вообще забыл, что это такое– влюбляться, но хотел обладать этой женщиной, и его финансовые возможности позволяли ухаживать с размахом. А женщина не противилась новым романтическим отношениям, ведь жизнь превратилась в тоскливое однообразие. Она жила в чужом доме, в чужой стране, с чужими людьми. Он быстро понял, что законный муж не является особенной преградой. Пара стала проводить много времени в роскошном доме ухажора, ходила по ресторанам не скрываясь от любопытных взглядов. Это не осталось незамеченным, и сначала Мануэль начал укорять её в открытом распутстве, а потом к этому солисту, добавился хор голосов, состоящий из свекрови, золовки, мужа золовки, сотрудников магазина, подруг, соседей. Вскоре Зоя подала документы на развод, и, собрав чемодан с вещами (это всё, что она нажила за время супружества) и прихватив втихаря любимую собаку Пигги, переехала к новому возлюбленному. А когда женщина получила развод, пара тихо, в узком кругу друзей, сыграла свадьбу. Муж пожилой грек оказался человеком не только состоятельным, а богатым. Имел роскошную виллу с выходом к морю на острове Кипр, куда они после свадьбы и переехали. На этом богатства не кончались. На небольшой частной марине плескались пришвартованные: водный мотоцикл, небольшая моторная яхта и гордость хозяина трёхпалубная яхта класса «Люкс». Ещё он имел солидный счёт в банке, целый автопарк эксклюзивных авто и недвижимость в США. Самое интересное, что несмотря на солидный возраст, это был его первый, официальный брак.
Когда Зоя сообщила матери о разводе и новом замужестве, то та пришла в ужас неописуемый. Она вообще противилась всяческим переменам, но когда прилетела в Грецию и увидела, что на что поменяла дочь, то счастью не было предела. Она ходила по комнатам, гаражам, садам виллы, всплёскивала руками и закатывала глазки от восторга. Только одно огорчало сердобольную мамашу– уж больно стар мужичонка! Как же в постель с ним Зойка ложится? Ведь дед и помереть может, сердце не выдержит от удовольствия! А уж про внуков нечего мечтать! Да уж и ладно, что его, старого, варить что ли?
Зоя же быстро освоилась в роли богатой хозяйки, уволила многочисленную прислугу, оставила только кухарку и садовника. Её раздражало то, что когда они завтракали, обедали или ужинали, за спиной скапливалась целая армия прислуги, которая заглядывала через плечо и дышала в затылок, готовая по щелчку кинуться в угождени. Она не чувствовала себя хозяйкой и всё время на кого-нибудь натыкалась то в спальне, то в ванной, а ей хотелось большей приватности. По началу молодожён не перечил жене, но потом начал затягивать гайки её свободы. И как-то, имея на жену большую досаду, резко высказал:
– Зоя, дорогая, ты должна понимать, что я уже не молод, и не имею такой гибкости в поведении, какую имел в молодости. И поэтому не хочу, и не буду что-то менять в своём жизненном укладе. Я закрыл глаза на то, что ты уволила почти всю прислугу, но это последнее что ты меняешь. Я не хочу, чтоб твои многочисленные, русские родственники ошивались по дому. Если желаешь, можешь навещать своих близких в России сколько тебе влезет, но присутствие твоей мамаши, которая суёт свой нос везде, даже в наши интимные отношения, меня категорически не устраивает! И ещё: я не хочу видеть в доме эту несносную собаку. Кругом шерсть, визг и слюни! Пусть она живёт в саду, в гараже, где угодно, только не в доме, а лучше, вообще отдай в общество собаководов, там о ней позаботятся.
Зоя закручинилась и почувствовала себя запертой в золотой клетке, в которой не было места для самых любимых. А однажды садовник обнаружил возле дверей дома, как-будто меховую тряпку, коричневое тельце бездыханной собаки. Причину смерти не установили, но Зоя затаила тайное подозрение, что руку приложил её старый муж. Она плакала несколько дней и долго находилась в печали по безвременно ушедшему, единственному близкому, задушевному и преданному дружку. Мгновенно испарились надежды на то, что мать с отцом когда-то поселятся рядом. Она рисовала себе идиллические картинки, как богатый муж распахнёт свою душу и двери для новой, дружной семьи. А теперь мечты распались на мелкие осколки, она одна в прекрасном доме, но без душевного тепла. Постепенно в голове начала проясняться картина, как в химикатах проявляется фотография обретая чёткость и цвет. Представлялось, что в жизнь ворвался орёл с размашистыми крыльями, а это оказался индюк с дряблым, отвисшим подбородком, который может взлететь если его пнуть как следует. Иногда Зоя с грустью вспоминала дом в Салониках. Там постоянно гостило много народа, ребятишки шумно играли, Пигги резвился на лужайках, а для русских сватов всегда открыты двери. Когда они приезжали из России, свекровь готовила обильный стол, собирались многочисленные родственники. За стол садились все –и дети и взрослые, много ели, пили вино, разговаривали о политике, о ценах и, конечно, пели песни. Собаки и кошки тусовались тут же, тёрлись возле подвыпивших хозяев, припрашивая кусочки мяса. И ещё одна странность появилась в мыслях: она скучала по Мануэлю. Зоя пыталась разобраться в своих чувствах, и всё больше приходила к мысли, что в глубине души, у неё сохранилось чувство нежности к нему. Она не жалела об уходе, только предполагала, что если бы осталась с ним и проявила волю, то смогла бы обуздать пылкую сексуальность бывшего мужа. И сейчас чем сильнее в Зое расцветала женская сила и привлекательность, тем больше второй муж терял свою мужскую силу. Он горстями глотал виагру, но таблетки уже не могли вернуть былую энергию в потрёпанный временем организм. Это и понятно, её муж Аргирис неотвратимо старел. Да только потеря собаки, не была последней. Вскоре позвонила рыдающая мать и сообщила, что отец скончался от сердечного приступа. Не прошло года, как тихо этот мир покинула мать от тоски и одиночества. Зоя поставила родителям дорогой, гранитный памятник, один на двоих, посадила цветы и куст сирени на могиле. Она дала денег соседке, чтобы та следила за порядком в квартире и вовремя платила по счетам, а сама вернулась к несносному долгожителю мужу в роскошный особняк. Жизнь потекла как и прежде. Как хорошая жена ухаживала за мужем, наводила порядок в доме, закончила курсы судовождения в «Яхтенной академии», в свободное время купалась в море и даже пристрастилась к рыбалке. Теперь они много времени проводили в море, уходили то на несколько дней, то на месяц в Турцию или на греческие острова.