Страница 10 из 16
После штурма харьковской ОГА на протяжении апреля еще несколько раз в Харькове собирались митинги под российскими флагами, однако прежнего значения они уже не имели. Последний такой антимайдановский митинг прошел в Харькове 27 апреля и был жестоко разогнан националистами и футбольными «ультрас». О возможности повторения в Харькове событий по донецкому сценарию глава МВД Украины Аваков высказался так: "В Харькове повторения сценария "народной республики" не будет по трем причинам. Во-первых, у Харькова есть голова, и ни один нормальный человек не хочет такого, что происходит в "освобожденных "русским миром" Донецке и Луганске. Во-вторых, там просто нет таких настроений. В-третьих, мы уже достаточно опытные для того, чтобы не дать расшатать лодку".
Вполне справедливо также сказать, что в итоге из двух зол харьковчане выбрали меньшее, размышляя по принципу «лучше уж плохой киевский режим, чем разбомбленный город». И как показали потом события в Донбассе, такой выбор был верен.
Причины поражения антимайдановского движения в Харькове понятны, а каковы же были причины его поражения на Юго-Востоке в целом? В качестве основных причин поражения антимайдановцев я бы выделил следующие.
Первая и, вероятно, основная причина – более низкая поддержка местным населением антимайдановского движения в сравнении с Донбассом. Часть населения юго-восточных областей все же приняла произошедший в Киеве переворот как вполне естественное и закономерное событие и выходила на промайдановские митинги в поддержку новой власти. В целом эти митинги были не менее массовыми на Юго-Востоке, чем антимайдановские.
Вторая, и тоже весьма важная причина – отсутствие постоянных источников финансирования антимайдановского движения. Ни одна политическая революция в истории человечества не делалась без денег, на голом энтузиазме. Деньги нужны на все: бензин, листовки, материалы для баррикад, оружие, на ту же еду, если речь идет о долгосрочном протесте. Во всем этом, кроме, разве что еды, которую в основном приносили родственники протестующих, был недостаток.
Возникает вопрос: почему отсутствовало регулярное финансирование со стороны РФ или от тех же регионалов? Вполне возможно, что финансирование из РФ тогда все же шло, но было оно крайне нерегулярным, напоминая скорее отдельные подачки. Почему так? Вероятно, Путин изначально решил остановиться только на Крыме, чтоб окончательно закрепиться на этом стратегически важном участке. Вряд ли у него были планы присоединения всего Юго-Востока: экономика РФ на тот момент просто не потянула бы присоединение региона с 20-миллионным населением.
Финансировали ли антимайдановские протесты регионалы? Это не вызывает сомнений, однако львиная доля этого финансирования шла на Донбасс, где вскоре начались полномасштабные боевые действия.
Третья причина поражения, которую также нельзя сбрасывать со счетов, это отсутствие единства в антимайдановском лагере. Не было в нем не только общей идеологии или хотя бы общих лозунгов, не было даже одного общего лидера. Что касается Донбасса, то тут тоже в течение нескольких недель не было одного общепризнанного лидера, однако уже в середине апреля появился Стрелков (Гиркин), который на следующие 4 месяца и стал таким лидером. Не появись он – возможно, войны в Донбассе удалось бы тоже избежать или хотя бы закончить ее в считанные недели. Но нет, нам «повезло», этот фээсбэшник на российские и регионаловские деньги сформировал боеспособную армию и война затянулась, унося тысячи жизней мирных жителей Донбасса.
И, наконец, четвертой причиной поражения антимайдановского движения я бы назвал различия в менталитете населения. Да, менталитет донбассовцев отличается не только от менталитета галичан, но в некоторой степени и от менталитета одесситов. И дело тут вовсе не в том, что в Одессе оказалось гораздо меньше сторонников «русского мира», чем в Донбассе, а в том, что даже у людей с одинаковыми политическими взглядами была разная реакция на аналогичные события. Менталитет донбассовцев – это менталитет работников тяжелой промышленности, они более болезненно восприняли то, что их мнение не учитывается центральными властями. Кроме того, работая в тяжелой промышленности, люди не только тяжело работают физически, но и рискуют своей жизнью, что приводит к фатализму. А значит, на попытки закрыть себе рот при помощи грубой физической силы такие люди будут реагировать лишь ответной физической силой. А первые погибшие прибавили донбассовцам еще ненависти и желания отомстить.
У одесситов же была прямо противоположная реакция на десятки погибших в доме профсоюзов 2 мая. Эта ужасная трагедия вызвала у одесситов не сколько желание отомстить, а сколько страх и понимание того, к чему может привести дальнейшая эскалация конфликта. А привести она может к тому, к чему привела Донбасс – к бомбежке городов и гибели тысяч невинных людей. Таким образом, вовремя остановившись, одесситы смогли избежать войны у себя в городе.
Подводя итог всему вышесказанному в данной главе, считаю уместным ответить на вопрос, который по-прежнему многих волнует: возможно ли на Юго-Востоке Украины в будущем повторение событий весны 2014 г., возможна ли там война и создание своих «народных республик»? Тут можно ответить однозначно – нет! Мирные протесты против властей или отдельных чиновников – вполне нормальное явление, а вот за лозунги вроде «Путин, введи войска!» я уверен, вас сильно побьют как в Одессе, так и в Харькове, так и в Днепропетровске. А после событий 24 января 2015 г. – еще и в Мариуполе! Так что создание там «народных республик», а тем более присоединение к России в ближайшее время абсолютно невозможно. К тому же и сама Россия, как показали события в Донбассе, присоединять их не станет, а будет лишь подливать масло в полыхающее пламя войны. Это понимают жители Юго-Востока Украины, должны понять и россияне, а также все те, кто еще бредит идеями новых «народных республик»!
Глава 7. Митинги и протесты в Донбассе в марте – начале апреля. Провозглашение ДНР
23 февраля, на следующий день после свержения Януковича, в Донецк из Киева прибыли беркутовцы и были встречены местными жителями криками «герои». Да, для жителей Донбасса они уже успели стать героями, несмотря на то, что просто выполняли свои обязанности. Но выполняли добросовестно. Сразу после этого в Донецке начались стихийные митинги против киевского переворота и за федерализацию страны. Сначала эти митинги попытались возглавить регионалы во главе с губернатором Шишацким, который неоднократно заявлял, что видит Донбасс только в составе Украины. Казалось бы, новым киевским властям, которых у нас сразу окрестили «хунтой», Шишацкий был выгоден. Действительно, весь протест он вполне мог бы свести на нет, если бы добился от новых властей хоть каких-то уступок. Но эти киевские власти не только не собирались услышать людей и пойти им на уступки, но и совершили роковую ошибку – сместили Шишацкого, назначив на его место прозападного олигарха Таруту. После этого шага протесты в Донбассе только усилились, если прежде митинги были только в Донецке, то теперь они начались во многих городах Донецкой и Луганской областей.
1 марта на улицы Донецка вышло уже около 30 тысяч человек. 3 марта была впервые захвачена Донецкая ОГА, а Донбасс впервые услышал имя еще вчера никому не известного Павла Губарева, который на митинге в тот же день был провозглашен «народным губернатором» Донецкой области в противовес Таруте.
Следующий крупный митинг в Донецке состоялся 5 марта. Но в этот раз все было гораздо интереснее, в это же время на площади Ленина запланировали свой митинг и сторонники «едыной крайины». Туда же пришли и их противники. Естественно, такое событие не мог пропустить и я. В тот день на митинге у Донецкой ОГА мне впервые пришлось увидеть и Губарева. Сразу скажу, что тогда он показался мне весьма подозрительным типом: во-первых, потому, что о его прошлом и вообще о том, кто он по жизни, никто не знал, во-вторых, очень подозрительно выглядел гипс на его руке, который, вероятно, намекал, что его владелец – «жертва режима».