Боевой маг

Как будто в ответ, панцирь под ними содрогнулся, когда заратан поплыл. Флетчер держал символ льда неподвижным в воздухе, но уже оставшиеся собеки начали отставать при виде своих пораженных спутников, сначала по одному, но вскоре по два и три, когда заратан покинул область окружения.

Вскоре они снова были одни в болотах, тишина нарушалась только мягким треском ветвей деревьев, когда над ними пролетал холодный ветер. Они выжили.

Пока.

Глава 3

ЗАРАТАН УПЛЫВАЛ ДАЛЬШЕ, по мере того как небо начало темнеть, останавливаясь только, чтобы пожевать случайные скопления речного сорняка, проплывающие мимо. Он плыл с новой целью, и они быстро увеличивали расстояние, даже если всё вокруг выглядело так же. Каждая минута, проведённая в движении, была благословением, это означало, что они уходили всё дальше и дальше от орочьей части эфира, где орки-шаманы и виверны, несомненно, уже начали свое преследование.

Они всё ждали, что болото закончится, холод стал их самым большим врагом, влажный воздух, всасывал тепло их тел. Чтобы хоть как-то сохранить слабое тепло прижимались к пушистым бокам Лисандра. Флетчер оставил Игнатуса укрывать плечи матери, в то время как Афина свернулась на её коленях. Элис рассеянно погрузила пальцы в мех Афины, отстранённая улыбка, играла на её губах, когда грифов мурлыкала и щебетала.

Апатия начала овладевать ими, через некоторое время Флетчер едва мог собрать энергию, чтобы вообще начать двигаться. Он задавался вопросом, были ли это последствия дротика Джеффри... или яд эфира медленно захватывает его.

Когда наступала ночь, они создали небольшой вирдлайт и доели последние из своих запасов - вяленую свинину из кухни Брисс и побитых бананов, собранных в джунглях. Это была простая еда, но Элис с жадностью уплетала свинину, резко дёргая головой, как будто она не пробовала мяса в течение многих лет. Флетчер отдал ей свою порцию, и не знал, смеяться или плакать, когда она откинулась назад с довольным стоном, ухватившись за растянутый живот. Через несколько мгновений она почти спала, положив голову на плечо Флетчера.

Флетчер смотрел на мать, за короткое время он узнал её как Элис Ралейг, которая была нежной, красивой женщиной, полной любви к своему единственному ребенку. Теперь он оказался сторожем потерянной души со сломанным разумом и не помнящей даже себя, не говоря уже о своем сыне. Тем не менее когда он осторожно вытер маслянистые пятна с углов рта Элис, он обнаружил, что его сердце замирает. Мог ли он быть разочарован, после всего что пришлось пережить ей? Он её просто любил.

Они воспользовались последним светом сумерек, если можно так назвать это в этом чуждом мире, чтобы проверить свои запасы. У них даже была запасная сухая одежда, которую они тайно переодели, используя тело Лисандра как импровизированную стену между мальчиками и девочками.

К удивлению Флетчера, они обнаружили, что сохранили все свое оружие, хотя большая часть пороха была пропитана водой. Стрелы Сильвы все были потеряны, но у Флетчера был некоторый запас, а у Кресс осталось семь арбалетных болтов. Тем не менее в этой среде все они знали, что именно их демоны станут самыми полезными инструментами, и Флетчер почувствовал жалость к Сильве. У неё больше не было ни демона ни маны.

Когда они одели оружие и устроились на ночь, Флетчер обратил своё внимание к лепесткам. Оставалось примерно сто в мешке, который удалось сохранить Кресс, хотя в темноте трудно подсчитать. И даже когда он подсчитал своё дыхание, Флетчер мог ощущать, что их эффект убывает, появилась странная апатия, которую они чувствовали с каждой минутой. Вскоре каждый вдох стал даваться тяжелее, как будто он только что поднялся на западную лестницу Вокана. Он не ожидал, что эффект так быстро исчезнет, и вдруг их небольшой мешок показался ему ничтожно маленьким.

Посмотрев на остальных, дремавших рядом, Флетчер понял, что спать слишком опасно - он, возможно, никогда не проснется, если эффекты спадут ночью.

- Мне нужен ещё лепесток, - задыхаясь проговорил он.

- Не хотела я быть первой, чтобы сказать это, - вздохнула Кресс, отводя взгляд достала один из мешка.

Сильва и Отелло последовали этому примеру, и даже Элис без жалоб позволила Флетчеру поместить лепесток себе в рот, проглотила его когда Флетчер нежно гладил ее шею.

- Сколько уже прошло, пять часов? - спросил Флетчер, мгновенно чувствуя, как сила возвращается в тело.

- Более или менее, - согласился Отелло. - Это же почти пять лепестков в день каждому. По крайней мере, по времени нашего мира - я знаю, что в эфире циклы ночи и дня меняются.

- Они меняются? Я должна была больше времени уделять этому в классе, - проворчала Кресс.

- Не волнуйся, мы узнали это на втором курсе, - продолжил Отелло. - Продолжительность суток в эфире около десяти часов зимой и сорок часов летом, длительность года и сезоны совпадают с нашими. Вот так мы можем предсказать миграции, которые проходят через часть эфира Гоминиума. Сейчас зима, так что... наверное, нам стоит закрыть глаза, через пять часов будет рассвет.

Флетчер внимательно слушал. Он был на год позади Отелло, и с его фокусом на турнире, забыл многое из того, что узнал на лекциях по демонологии и эфиру.

- Ты упускаешь большую картину, - рявкнула Сильва, её голос прорезал тьму и заставил Флетчера подпрыгнуть. - Мы будем двигаться каждые пять часов за счёт пяти лепестков. Как далеко мы уйдём и как медленно отравимся до смерти? В этой сумке не может быть более ста лепестков. Это сто часов каждому. Десять циклов смены дня и ночи в эфире.

Разум Флетчера работал в бешеном темпе. Это чуть больше, чем четверо суток в реальном времени. Четыре дня, пока они не потеряют управление своими телами и в конце концов... умрут.

- Ну, конечно, здесь будут какие-нибудь из этих цветов, - предположил Флетчер, но сердце уже защемило.

- Ты видишь? - спросила Сильва, указывая на затопленные кусты вокруг. - Я уверена, что цветы где-то существуют в орочьей части эфира; это единственный вариант, который объясняет почему их было так много. Но не здесь. Эти болота должно быть находятся на самом краю их территории, возможно, это единственная причина, по которой орки нас еще не нашли.

- Это действительно имеет значение? - пробормотала Кресс.

- Что, чёрт возьми, ты хочешь сказать? Конечно имеет, - вспылила Сильва.

Флетчер нахмурился. Такие ругательства не были характерны для Сильвы.

- Ребята, успокойтесь, - нервно сказал Отелло.

- Нет, я хочу знать, - прорычала Сильва, стряхивая руку Отелло, который пытался успокоить её. - Я хочу знать, почему она думает, что единственное, что удерживает нас от смерти, пены изо рта и спазмов и судорог до смерти, не имеет значения.

- Это не имеет значения, потому что все мы все равно умрем! - крикнула Кресс. А затем к изумлению Флетчера, заплакала.

- Сто часов, двести часов. Кого волнует, - всхлипнула она, пряча лицо в руках. - Назад нет пути.

Сильва застыла, её гнев сходил с лица.

- Эй, - сказала Сильва, придвигаясь к ней ближе. - Я просто... Сариэль мертв и теперь лепестки... Я сорвалась. Мне жаль.

Она обняла Кресс и уткнулась головой в плечо гномки.

Несмотря на все обстоятельства, Флетчер и Отелло улыбнулись друг другу. После всего недоверия и подозрений Сильвы, она и Кресс наконец смогли убрать свою защиту и увидеть друг друга такими какими они были на самом деле.

Флетчер не мешал им стоять обнявшимися некоторое время, но знал, что не может всё так оставить. Им нужен был план или даже просто лучик надежды. Он прочистил горло.

- Ещё не прошло сто часов, после которых мы умрем, - сказал он с уверенностью в голосе, которой не чувствовал. Сильва отстранилась от Кресс, и он увидел, что её лицо было всё в слезах.

- Что ты имеешь в виду? - спросила она.

- Просто нам нужно найти ещё несколько лепестков, - продолжил Флетчер. - И всё. Подумай об этом - цветы должны существовать как в части Гоминиум, так и в орочьей части эфира, значит это должно быть обычное растение. Бьюсь об заклад, журнал Джеффри имеет всю необходимую информацию о том, как они выглядят и где растут.