Боевой маг

Она была высотой почти с человека, но тоньше большинства дубин, используемых орками, шириной в одну ладонь, а не две. Вместо обычных прямоугольных осколков обсидиана, встроенных по сторонам в разнобой, осколки этой дубины были выровнены, чтобы оставлять режущею кромку. Это было смертоносное оружие, и орк управлялся с ним с умелой простотой. Макана покоилась на плече, когда длинные ноги несли его вперед.

У Флетчера перехватило дыхание. Это был его враг. Его возмездие.

Это был он.

Пистолет был скользким в руке, но был ли этот пот от жары или от нервов, он не мог сказать. Все, что знал, было то, что кокон, который его окружал, слишком толстый, чтобы быть пробитым выстрелом. Он прислонился лбом к стенке, чувствуя ненадёжную прохладу заклинания на своей коже.

Все восемь футов орка-альбиноса остановились перед щитом. Он возвышался на столько, что Флетчер должен был поднять голову, дабы увидеть его лицо. Красные, злобные глаза смотрели на него, с двумя клыками по обе стороны рта, обрамляющими жестокую улыбку.

К удивлению Флетчера, Хан опустился на одно колено, так что лицо орка было всего в нескольких дюймах от его собственного. Затем, орк заговорил.

- Просто мальчик, - прорычал он, гортанной речью.

Флетчер изумился, и орк испустил глубокий, хриплый смех над своим экспрессивным пленником.

- Да, я знаю ваш язык, - усмехнулся Хан.

Его речь была лучше, чем у почтенной Матери; клыки меньшего размера, были меньшим препятствием для речи.

- Как? - вопрос сорвался с языка, прежде чем он смог прикусить его.

- Женщина, которую вы украли у нас, - сказал Хан, указывая пальцем на Флетчера. - полезный учитель, - продолжил орк, почёсывая подбородок. - Она думала, что у нас её ребенок, поэтому я сказал, что убью его, если она откажется. Этого оказалось достаточно. Конечно, когда необходимость в ней отпала, я всё равно сказал, что мы его убили. Я уверен, ты видел, что это с ней сделало.

Он снова засмеялся, но Флетчер увидел, он не отводил глаз. Орк дразнил его. Слова задели Флетчера до глубины души, но он сдержал гнев. Ему нужно, чтобы орк потерял самообладание, и убрал щит. Как раз, чтобы успеть выстрелить.

- Я Флетчер Ралейг, и я тот ребёнок, - демонстративно сказал Флетчер. - Я убил твоих гоблинов и похоронил демонов твоих шаманов в руинах твоего святого места. Я скопировал твои ключи от эфира и украл твоих рабов. Я. Просто мальчик.

Теперь была его очередь смеяться, хотя это чувствовалось не искренне и вынужденно.

Лицо Хан было невозмутимым, но Флетчер заметил, что он попал, потому что рука орка сжалась на макане. Флетчер продолжал.

- Ты привел всех своих виверн, чтобы выследить меня. Бьюсь об заклад, наши силы разгуливают по вашей родине, в то время как мы, по другую сторону мира, ведём с вами веселую погоню. Держу пари...

- Хватит! - Хан ударил кулаком в сторону щита. Тот немного треснул. - Твоя мать была собакой, которую мы кормили объедками, - прошипел он сквозь щит, разбрызгивая слюни изо рта. - Она лаяла для нас и спала в своей грязи. Мы избивали ее ради удовольствия, пока она не теряла сознание, затем мы били еще немного. Я ссу на её память.

Флетчер отшатнулся от внезапного потока ненависти, всё притворство его бравады забыто.

Как бы удивленный собственной вспышкой, Хан откинул в сторону свои длинные волосы и отступил. В глазах был безумный блеск, и он ворвался в улыбку.

- Где твой демон? - спросил он.

- Умер, - ответил Флетчер, его мысли путались. - И он взял с собой много ваших демонов.

Это тоже имело смысл: Флетчер был один и не имел маны, чтобы создать собственный щит.

- Канид, да? - размышлял Хан. - Позор, а я надеялся...

Он сделал паузу, затем продолжил.

- У кого из вас саламандра? У твоего друга?

Он указал в сторону улетевшей Сильвы. Вопрос был случайным, но он слишком внимательно наблюдал за Флетчером.

Всё что мог сделать Флетчер, это не смотреть в сторону лавы. Игнатус до сих пор пульсировал с маной. Трудно было думать, потому что сознание демона становилось настолько большим, что Флетчер боялся за свой разум.

- Ну? - спросил Хан.

Флетчер не ответил, просто встретил взгляд Хан так уверенно, как только смог.

- Не важно, я найду его достаточно скоро, - заявил орк.

- Какое тебе дело? Ты хочешь ещё одного такого? - спросил Флетчер.

На этот раз настала очередь Хана выглядеть удивленным.

- Мы видели вас с ним, в центральном зале. Когда прятались на балках под потолком.

Хан с раздражением сморщил нос.

- Саламандры - моя собственность, по праву рождения, - проворчал Хан. - Это написано на стенах нашего храма.

Флетчер посмотрел на трещину. Еще один удар может позволить Афине достаточно быстро прорваться. Дырка будет достаточна для того, чтобы он выстрелил из Пламени. Он все еще держа пистолет с боку, он вернулся к наступлению.

- Я видел эти резные фигурки, - сказал Флетчер с пренебрежением в голосе. - Из того, что я видел, саламандра могла принадлежать такому уроду, как ты, или человеку. Не то чтобы в саламандре нет ничего особенного. Мощный для пятиуровневого демона, но виверна съела бы его на завтрак. Или канид, если на то пошло.

- Не говори о вещах, которых не понимаешь, - прорычал Хан. - Это не то, чем саламандра является сейчас, это то чем она может стать.

- Ты говоришь из своей задницы, - сказал Флетчер, пожав плечами. - Языческие убеждения дикарей.

Хан громко взревел.

- Ты заешь, что такое дрейк, мальчик? Или дракон? - спросил Хан с диким взглядом. - Человеку может быть позволено мечтать о контроле дрейка, первого этапа в метаморфозе саламандры. Но следующий - дракон. Нет, только один из моих сородичей, «урод» с моим уровнем вызова, мог бы сделать это. Вот почему пророчество предсказывает саламандру как ключ к победе. И теперь я возьму их обоих.

Хан болтал, маска сошла, чтобы оставить только безумие в его красных глазах.

- Я родился, чтобы уничтожить твой вид. Мы сожжем ваши города, а затем засыплем солью землю вокруг. Кровь будет литься на улицах. Никто не должен выжить, ни младенцы и ни старики. Мы превратим Гоминиум в пустыню. Через сто лет никто и не вспомнит, что ваша раса существовала.

Флетчер проигнорировал его. Дрейки? Драконы? Он никогда не слышал этих слов раньше. Вероятно, это были древние боги орков, или какой-то вздор.

Было так трудно думать. Сознание Игнатуса было огромным, словно жара вулкана раздувалась присутствием демона. К счастью, он перестал расти, достигнув существующих ограничений разума Флетчера. Вместе они достигли какой-то важной вехи, но был еще один момент, Флетчер мог почувствовать, желая Игнатуса, значительно дальше, чем было до этого. Флетчер чувствовал, что если они продолжат, его разум будет разрушаться.

Но это было не важно. Все, что имело значение, это убить Хана. Возможно, если он попытается снова взять ману из Игнатуса или ослабить трещину двумя выстрелами из Бури...

Когда Флетчер попытался осознать связь с Игнатусом, Хан стоял и вздыхал, грозная тирада, казалось, истощила его. Затем он лукаво усмехнулся, когда рука Флетчера потянулась к Буре.

- Может, ты хотел бы, чтобы я расширил эту трещину, Флетчер, - сказал орк.

Глаза Флетчера в гневе оторвались от трещины в щите, а улыбка хана расширилась. Поток белого света потек с его длинных пальцев, создавая другой слой поверх предыдущего, пока поверхность не помутнена от толщины.

Флетчер наблюдал, как Хан поднимает свои скрюченные пальцы и медленно сжимал кулак. К ужасу Флетчера щит начал сжиматься и становиться толще, белые стенки подступали все ближе и ближе. Он выстрелил из Пламени в сферу, но от этого было столько же пользы, как пытаться пробить кирпичную стену.

Затем, что-то зашевелилось в глубине души Флетчера. Игнатус почувствовал панику Флетчера - сознание Афины, казалось, кричало, пульсируя сигналами по собственной связи с саламандрой. Игнатус возвращался.