Аргентина: Кейдж

Кейджа выручил Монстр. Выбравшись из авто, он неторопливо закосолапил к профессору, закрывая репортера своей могучей спиной. Крис пригнулся, став совсем маленьким, — и выскользнул через правую дверцу. Перед ним было поле, высокая, уже начинающая желтеть трава, вдали же возвышался огромный каменный столб, увенчанный сидевшей несколько набок серой скальной короной.

— Привет! — сказал Кейдж Монсегюру и поспешил дальше. Дойдя до края поля, сорвал травинку, прикусил зубами. Чуть подумал — да и спросил неведомо кого:

— И чего мне так не везет?

— А? — откликнулась трава.

Вначале показалась фуражка — высокая, с широким белым кантом. Затем остро блеснули меленькие серые глаза. Длинный утиный нос, рот почти до ушей, впалые щеки.

— Меня раскрыли? Да, меня раскрыли. Это ужасно, это чудовищно, кошмар, рапорт бри-га-ди-ру...

Само собой, по-французски, вполголоса и скороговоркой.

— Oh, yeah, dude[30], — согласился потомок кажунов. — Однако же особой беды for you отнюдь не вижу, since не в том моя ныне забота.

— Не выдадите? — серые глаза моргнули. — Кажется, вы честный человек, хотя и шпи-он. Шпионы, шпионы, они всюду, они везде...

Сквозь траву ясно просвечивал серый жандармский мундир, и репортер полез за паспортом.

— Нет! — понял его dude. — Не входит в план операции. Сначала вы мне паспорт, потом я вам поверю, а потом меня отправят на Чертов остров, как Дрейфуса. И закуют в кан-да-лы. Не хочу! Вы меня не заметили, я вас не заметил, никто никого не за-ме-тил. Все, я пошел!..

— Hey-hey! — заспешил Крис. — Сначала сказать извольте, where мне бы купить motorcycle? Можно старый.

— Мо-то-цикл? — донеслось из травяных глубин. — Да хоть у меня. «Sunbeam» 1918 года, почти как новенький. Почему бы и нет? Вы придете тихо, а я сделаю вид, будто ничего не про-ис-ходит. Вы ничего не видели и ничего не покупали. И я ничего не видел — и ничего не про-да-вал...

Проскользнуть за спиной у Лорен Бьерк-Грант не удалось, Мисс Репортаж, увлеченно наблюдающая за разгрузкой грузовичка, которой занимались оба шофера и Монстр под предводительством профессора, очень не вовремя обернулась. А может, и затылком почуяла, с такой станется.

— Прячешься? Иди-ка сюда, малыш!

Звучало многообещающе, учитывая взгляд, брошенный будущей родственницей на его левое ухо. Но Кейдж ожидания обманул: ступил вперед без страха, взметнувшуюся же карающую длань проигнорировал.

— Лорен! Ты уверена, что у нас с документами все в порядке?

Выдавать своего нового знакомца он не собирался, раз уж обещал. Но побеспокоиться стоило.

— Честно говоря, сама волнуюсь.

Рука опустилась, не достигнув цели: Лорен прекрасно умела различать оттенки. Сели прямо на брошенный поверх травы брезент. Мисс Бьерк-Грант, оглянувшись в сторону поляны, где кипела работа, кивнула удовлетворенно — и заговорила вполголоса:

— Документы-то в порядке, можем передвигаться по всей территории Франции без всяких помех. На раскопки требуется разрешение, целая прорва бумаг, но профессор все оформил. Мы даже к юристу ходили, чтобы без ошибок.

Вновь обернулась, пододвинулась ближе.

— Заметил, малыш, что поезд опоздал на полчаса?

— Я спал, — честно признался Крис, несколько смутившись.

— Здесь такое — редкость, тем более поезд парижский, ему опаздывать не положено. А тут — на полчаса, это ж целая лопата дерьма! Никто ничего не объяснил, но на подъезде к станции я заметила военные эшелоны. Похоже, мы их пропускали.

Кейдж сразу оценил сказанное. Испания рядом...

— А еще есть слух, что все приграничные департаменты, включая этот, Арьеж, закроют для иностранцев. Поэтому я и спешу, малыш. И тебя отпускать одного не хочу.

Репортер пожал плечами. Вот и странный dude разъяснился. Местным жандармам наверняка плеснули скипидару под хвост.

— Не страшно, Лорен. Если вышлют, можно будет хороший репортаж сделать. «Военная тревога на земле Грааля». Не буду тебе мешать, исчезну, у меня тут цель обозначилась.

— К-куда! — крепкие пальцы вцепились в его плечо. — Сначала с профессором познакомишься, а то неудобно выйдет. Он, между прочим, личность известная. Про маршала Бертье, который у Наполеона в начальниках штаба крутился, знаешь? Профессор — его правнук. Ну, по крайней мере, он сам так говорит.

— О, Грааль, о-о-о-о! — возвестил профессор Бертье густым басом. — Saint Graal — un creur brulant de l’Europe! Самый великий приз для искателей тайн. О-о-о-о!..

Знакомство прошло без проблем. Эжен Виктор Бертье на Криса толком и не взглянул. Руку, правда, потряс с немалой силой, словно желая оторвать. Однако и после этого убежать не удалось. Шоферы отправились на честно заслуженный перекур, потомку же маршала приспичило высказаться, дабы разъяснить «многоуважаемой мадам Лауре» всю важность предстоящего. Мисс Репортаж, не желая страдать в одиночку, усадила на брезент безотказного Монстра, затем поймала за пиджак Криса, сама же разместилась между ними. Бертье остался стоять, нависая над слушателями, словно Монсегюр в миниатюре.

— Так что же такое Грааль, мадам и мсье? О, есть сотни ответов, des milliers opinions controversies. О, тайна, о-о-о! «Что же есть истина?», — как справедливо спросил Тот, кому Грааль принадлежал...

Увлекшийся профессор определенно спутал Спасителя с тем, кто отправил Его на крест. Кейдж, бывший первым учеником в воскресной школе Сен-Пьера, обиделся за Господа нашего и решил дальше не слушать. В книжице про Грааль все изложено ясно и четко. Пусть и для туристов, зато без глупостей, с картинками и даже схемами. Ему же и без того есть о чем подумать.

...Хотя бы о той же Испании. Что делать журналисту на войне? Ясное дело, о ней и писать. А зачем? О, есть сотни ответов! И самый простой — приучить читателя к мысли, что где-то регулярно убивают, и ничего в этом страшного нет. Как и в гибели Биффа Морана, чемпиона в тяжелом весе. Это спорт, детка! А это — война!..

«Я был большим дураком, когда отправился на ту войну», — молвил как-то старина Хэм, вспоминая молодость. Но Эрнест по крайней мере ушел добровольцем, а его, Кристофера Гранта, штатного репортера журнала «Мэгэзин», никто и не спросил. А он и не отпирался толком — как и в случае с мисс Младшей Сестрой. «Ты хотел карьеры — вот она!» И кто он после этого? Уже сказано! Хоть трижды пиджак перешивай.

...Теперь сидит как влитой. Но это не слишком радовало.

— О, эти шарлатаны! Обманщики! Шакалья стая! О-о-о-о!..

Профессорский рев заставил вздрогнуть. Кейдж невольно оглянулся. Где они, шарлатаны?

3

...Братья шли по Унтер-ден-Линден, и Отомар увлеченно рассказывал младшему о театрах: и о своем, где работал, и «настоящих». Зачем далеко ходить? Вот она, Берлинская опера! Старшему уже удалось там побывать, он видел, как дирижирует сам Вильгельм Фюртванглер. Это же чудо, чудо!.. Гандрий слушал, не перебивая. Театр его совершенно не интересовал, но не обсуждать же с братом очередное побоище с Красным фронтом!

— А я, наверно, уеду, — внезапно сказал старший. — Очень далеко уеду, Гандрий. Не нравится мне в Германии. Если это — наш дом, то лучше я стану погорельцем...

За эти годы главный бульвар Берлина почти не изменился. Разве что стало чище и шуцманов прибавилось. Покойный рейхсминистр Геббельс, будучи заодно столичным гауляйтером, истово боролся за порядок и опрятность. Вероятно, в аду, в перерывах между выступлениями перед рогатой аудиторией, Колченогий столь же рьяно драит котлы от смолы.

Гауптштурмфюрер СС Харальд Пейпер, поправив плащ, покосился на серое дождевое небо, прикидывая, не стоит ли свернуть к метро. Дождь наверняка будет холодным. Осень... Пусть и липы пока зелены, и утреннее солнце казалось ярким...

30

Dude — «чувак, кент, пацан» (Викисловарь). Отсюда и «Yankee Doodle».