Страница 4 из 20
– Билл, кажется, я спросил тебя: где я? Где я?!
Шериф, замолкнув на полуслове, некоторое время пристально вглядывался в меня:
– Откуда у тебя этот странный акцент, Джек? Мне говорили, что ты коренной американец.
– В какой Америке?! – прохрипел я.
Шериф, услышав мой вопрос, явно растерялся.
– Э-э… Я… сейчас дока позову.
– Не надо. Просто ответь.
– Америка. Техас, – буркнул он недовольным голосом.
– Какой год?!
– Ты меня начинаешь злить, Джек!
– Год!
– 1869.
Он не врал! Мозг, несмотря на боль, автоматически просканировал мимику, жесты, поведение этого человека и выдал результат: не врет. В нем была злость, раздражение, растерянность, но не было лжи. Ее не было, но просто так взять и поверить его словам я не мог. Слишком нереально. Глаза заскользили по помещению, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы указать на розыгрыш. Грубо побеленный потолок. Занавеска, колеблемая ветерком. Плотная шерсть одеяла под пальцами, а главное этот мужик, стоящий перед моей кроватью, в одежде шерифа времен Дикого Запада. От него несло табаком и лошадью. Запахи и звуки… Все было против меня. Это была цельная картина чужого времени, без малейшего изъяна. Может быть, оно и так, но оказаться на сто сорок лет назад…
«Раз и!.. Нет, этого не может быть! Просто не может быть… – Я был в полной растерянности, что со мной случалось крайне редко. – А если попробовать сбить его с толку? Он сейчас уверен в себе и не ожидает подвоха. Хуже не будет».
– Актер из тебя никудышный, парень. Играешь с чувством, но достоверности – ноль! – При этом я постарался скривить губы в усмешке. – Консультант ваш где? Придется ему лекцию по истории Америки прочитать! А камеру где прячете?
После моих слов с шерифом чуть не случился удар. Глаза округлились, челюсть отвисла.
– Ты что, Джек, совсем того?! Или бредишь?!
«Или он великолепный актер, или я… попал в прошлое. Прыжок во времени. Но как такое может быть? Стоп! Он говорил, что я… Как я сразу не догадался!»
Затаив дыхание, я осторожно поднял правую руку на уровень глаз и тут же уронил обратно.
«Этого… не может быть! И все же… Рука не моя, а разум мой. И память моя. Это что же… душа переместилась?»
Несмотря на шок и боль, мозг уже начал обрабатывать и анализировать окружающий мир, отталкиваясь от полученных фактов. Шериф из киношного персонажа превратился в реального человека, представителя местной власти, а значит, источника информации. Как и к любому информатору, к нему нужно было только найти подход.
«Доктор сказал, что он орет, будто солдат в атаку поднимает. Значит, солдат».
– Билл, ты воевал?
– В третьей кавалерийской дивизии генерала Кастерса, – он произнес эти слова с явным чувством гордости. – Прошел войну от начала до конца, закончив сержантом, – сказав это, он почти рефлексивно встал по стойке «смирно». Плечи подал назад. Выпрямился.
«Вот уж истинный солдат! Уже готов в бой, только приказ отдай! Интересно, генерал Кастерс – это южанин или северянин? Впрочем, мне какая разница».
– А кто сейчас президент?
– Генерал Грант. Улисс Грант.
«Пятидесятидолларовая бумажка. Хоть один знакомый».
– Что это за город?
– Данвилль, – он отвечал на мои вопросы, не думая, автоматически, а сам тем временем внимательно вглядывался в мое лицо, пытаясь понять, говорю я правду или у меня действительно что-то с головой, но, так и не придя к какому-либо решению, решил закончить разговор, ответив на мой очередной вопрос следующими словами: – Джек, как ты ни крути, а все одно тебе плясать на пару с конопляной тетушкой!
Затем резко развернулся, отдернул занавеску и вышел.
«С конопляной тетушкой? А… понял. Это он, похоже, виселицу имел в виду».
Через неделю шериф пришел снова, но уже в компании из двух человек. Оба относились явно к разряду власть имущих. Одеты строго. Сюртуки и жилеты темных тонов. Белые рубашки. Высокие стоячие воротнички. Шляпы-котелки. Об их состоятельности говорили массивные золотые цепи, свисающие из жилетных карманов. Правда, у одного из незнакомцев, стоящего позади всех, было еще два украшения, помимо золотой цепи. Кольцо-печатка на мизинце, которое он постоянно крутил, явно нервничая, и начавший уже сходить приличных размеров синяк на левой стороне лица. Мужчина, стоявший впереди, рядом с шерифом, имел круглую физиономию, обрамленную пышными бакенбардами, плавно переходящими в такие же пышные и густые усы. Какое-то время он, молча, рассматривал меня оценивающим взглядом торговца, пытающегося понять, сможет ли он получить с этого товара выгоду или нет. За неделю, пообщавшись с местным народом, мне нетрудно было прийти к выводу, что американцы этого времени люди простые и незатейливые, еще не умеющие столь искусно прятать свои чувства, как их потомки.
«Важности в нем сколько! Местный мэр? Скорее всего. Судя по взгляду, пришел с каким-то предложением. А вот второй… для меня загадка. Гладкий и прилизанный. Может, секретарь мэра? Вот только кто его отделал? Врезали ему, похоже, от души».
Мы рассматривали друг друга до тех пор, пока шериф Билл, этот непосредственный парень, не ткнул пальцем в синяк «секретаря»:
– Льюис, ты это тоже не помнишь?! Ведь это твой приклад оставил эту отметину!
«Прилизанный», бросив возмущенный взгляд на шерифа, сделал шаг в сторону, подальше от представителя закона и поближе к своему боссу, но шерифу, похоже, было плевать на светские условности:
– Ну, что ты теперь скажешь, висельник?!
«Так это я ему приложил! Знать бы еще: за что?»
– Слушай, Билл, этого человека я вижу впервые в жизни. Что я должен вспоминать?
– Ну, ты и сукин сын, Джек Льюис! – шериф задохнулся от возмущения, лицо побагровело, пальцы сжались в кулаки. – Ты же, сволочь, его банк грабил! А теперь!..
Тут не выдержал банкир. Нервы у него, похоже, были уже на взводе, поэтому он сразу перешел на крик:
– Наглая сволочь!! Ты смеешь утверждать, что никогда не видел меня?! Это не поможет тебе избежать петли, Льюис! Ты за все заплатишь, грязный бандит!!
– Успокойтесь, уважаемый Барристер, – теперь слово взял большой босс. – То, что он все отрицает, не принесет ему никакой пользы. Он взят с оружием в руках на месте преступления. К тому же он обвиняется в ограблениях и убийствах в составе банды, на территории двух штатов. Не так ли, шериф?
В голосе этого человека звучало упоение властью. Было видно, что он относится к типу людей, которым дай власть, и они сразу начинают считать себя вершителями человеческих судеб, а каждое свое слово – откровением. Правда, судя по хитрой усмешке шерифа, похоже, даже в этом городишке с населением в сто пятьдесят человек он не смог завоевать себе должного уважения.
– Все верно, Клайд.
– Шериф, тебе сколько раз было сказано, что когда я при исполнении…
– Хорошо, хорошо, господин мэр, как скажете, – по лицу Билла скользнула новая ухмылка. – По официальным данным за бандой братьев Уэйн числятся ограбления пяти банков, четырех поездов и шести дилижансов, не считая разбоев на дорогах и налетов на фермы и ранчо. На банде висит двенадцать трупов. Пятеро из них были представителями властей и служащими компаний. Шериф, помощника шерифа, агент железнодорожной компании и два охранника из компании дилижансов «Уэллс Фарго». Эти убийцы заслужили не одну, а по две виселицы на каждого!
Слова шерифа всколыхнули в который раз мысли о предстоящей казни, которые я хоть и старался держать в узде, но это не всегда получалось. Вот и сейчас они вылезли наружу, простые и страшные, как сама смерть. Меня загнали в угол там, а предстоит умереть здесь. В чем же тогда смысл этого переноса? Или Господь Бог посчитал, что я еще не полностью рассчитался за грехи своей прежней жизни? Меня уже не занимала проблема переноса сюда, как первую пару дней, теперь я пытался найти хоть какую-то возможность избежать виселицы, но по тому количеству информации, что у меня было, итог однозначен: шансов выжить нет. Ни одного. Ближайший город находится в шестидесяти милях отсюда, и именно в нем расквартирован взвод рейнджеров, с помощью которых была устроена засада на Джека Льюиса, а помимо него, на ближайшие пятьсот миль вокруг раскинулась равнина с редкими человеческими поселениями – фермерские поселки и ранчо. Не имея ни знакомых, ни оружия, не зная местной географии, я сейчас походил на слепого в стране зрячих.