Страница 26 из 39
– Ты умрешь, Боря, и все свои знания унесешь с собой в могилу. Ты бы хоть книгу написал.
– Я пробовал. Не получилось. У меня дома – огромный архив. Кое-что записано на каких-то салфетках, графики нарисованы на обрывках. Но когда начинаешь писать… Для кого писать? Для тренеров? Им это ни к чему. Для врачей? Они не знают спортивной физиологии. А когда пишешь, одно тянет за собой другое. Диабет приводит к осложнениям, с которыми нельзя сразу кидаться в спортивный омут. Нужны, например, методики подготовки суставов. А это чисто спортивные дела, далекие от врачей, им непонятные. То есть я должен целую книгу написать, чтобы хотя бы ввести их в курс дела. В результате я понял, что для врачей нужна одна подача, для 15-летних пациентов другая, для пенсионеров третья, для людей средних лет четвертая, для климактерических женщин бальзаковского возраста пятая… А как описывать упражнения? Фотографировать? Но тогда человек не поймет динамики движения, а она крайне важна в данном случае. Значит, нужны фильмы. Это огромная работа! Кто ее будет делать? На чьи деньги?
– А нельзя просто передать кому-то опыт по принципу ученик-учитель?
– А кому это надо? Врачам, чтобы это понять, необходимо знание тренерских методик на уровне высокого профессионала, то есть нужно потратить годы жизни на освоение другой специальности. Иначе они ничего не поймут. Тренер высокой квалификации с хорошим знанием физиологии поймет сразу. Но такие люди наперечет, они уже давным-давно устроены в жизни, и им это просто не надо. Они и без того очень хорошо зарабатывают. Чтобы стать таким, как я, им нужно было бы прожить другую жизнь. Это никому не нужно.
…Он сказал последние фразы, и я поразился, насколько сильно это прозвучало. Посмотрел в глаза Бориса и увидел там бездну.
Глава 4. Форма и содержание
…Когда я сказал, что наука обещает вскорости побороть старение и сделать наше тело бессмертным, он поднял на меня глаза, выпустил дым изо рта и спросил:
– А вы человека в бессмертие потащите вместе с его геморроем в жопе, от которого он, бедный, мучился последние пятнадцать лет? С пивным пузом? С запахом изо рта? С ломкими ногтями и метеоризмом? С кариесом?..
Я задумался. И было о чем…
Действительно, перед тем, как подарить человеку жизнь вечную, его носитель неплохо было бы реновировать. Некоторые дяденьки умеют это делать уже сейчас.
Вся Москва завешана плакатами, с которых бывший цирковой силач Дикуль приглашает в свою клинику решать нерешаемые проблемы опорно-двигательного аппарата. Дикуль, конечно, большой молодец. Молодец во всех смыслах. Во-первых, он восстановил себя после перелома позвоночника, что само по себе небанально. Во-вторых, Дикулю удалось раскрутить свое имя, как бренд, и создать целую медицинскую школу, которая основана не на лекарствах, а на движении. Неплохо зарабатывает.
А я знаю человека, у которого было два перелома позвоночника и огромное количество переломов конечностей. Но следов от этих переломов теперь не найдешь даже на рентгене. Потому что он собирает людей «в ноль», как хороший рихтовщик машину, и себя собрал так же – в этом смысле сапожник оказался отнюдь не босым. Этот человек, как и Дикуль, создал центр, в котором ремонтирует людей без лекарств – с помощью тренажеров и движения. Только рекламы его центра нигде не найдешь. Поскольку принимает он разных олигархов и прочих сильных мира сего, а последним реклама не нужна – они узнают о чудо-докторе через своих, и потому его неприметную клинику на первом этаже обычного дома можно опознать лишь по дорогим машинам, которые частенько возникают тут, удивляя жильцов.
Один из таких машиновладельцев и рассказал мне о странном докторе:
– Он не лечит в обычном смысле этого слова. Он заряжает человека, как батарейку, попутно исправляя все недостатки его личной конструкции. Если мне надо работать по 12 часов в стрессовой среде – а именно такова бизнес-среда, – я иду к нему. И закачиваю в себя здоровье в самом буквальном смысле. Поскольку я делаю это часто, у меня складывается такое ощущение, что я просто перестал стареть – я вижу, как уходят вниз мои сверстники, дряхлеют, начинают мучиться возрастными болезнями. А я остаюсь там же, где и был. И даже больше – те недомогания, которые давили меня раньше, ушли вовсе…
Доктора зовут Евгений Блюм, и у него очень странные взгляды на медицину в частности и жизнь вообще. Впрочем, от человека, который в состоянии повернуть биологическое время вспять, вряд ли можно ожидать тривиальности. Он – оживший профессор Преображенский наших дней, только реальный, а не книжно-булгаковский: так же не любит быдло а-ля Шариков и обожает порассуждать про аристократию. Во время наших бесед я, как юный доктор Борменталь, слушал его с неослабевающим интересом, а он, попыхивая электронной сигаретой без никотина, излагал мне хитрые тонкости изнанки мира.
– Все зависит от денег. Когда мы восстанавливаем ногу спортсмену, это одна методика. Это дорого и нужно восстановить полностью, потому что спортсмен этой ногой себе деньги зарабатывает и, соответственно, их на лечение не жалеет. А когда восстанавливаем ногу рабочему, другая методика – подешевле и побыстрее. Пусть нога будет кривоватая – да хрен с ней! Будет она покороче? Да хрен с ней! Не будет она так же хорошо разгибаться? Да хрен с ней!.. Рабочему или бухгалтеру ноги вообще не нужны! Им надо болванки точить и цифры считать. Но если рабочему причуда такая взбредет – «в ноль» ногу восстановить, – не вопрос: любой каприз за ваши деньги! Только вот не приходят отчего-то. Я один в этом мире знаю тайну сколиоза; знаю, как убрать тяжелейшие его формы – при четвертой стадии могу выпрямить позвоночник в струнку всего за год. Но вы думаете, это кому-то надо? Все полагают, раз под пиджаком не видно, то и наплевать. А то, что этот сколиоз человеку потом боком выйдет и скажется на работе внутренних органов, сократит жизнь, ему не объяснишь…
Блюм – удивительный дяденька. Он доктор медицинских наук. Но поступил в медицинский случайно: проехал на автобусе лишнюю остановку в юности, поленился возвращаться и потому подал документы вместо политеха в медицинский. При этом считает себя врачом по призванию.
– Политех и медицинский – разные вещи, Евгений Иваныч.
– Сейчас да. Но я считаю, что медицина должна стать точной наукой, а не той свалкой, какой является ныне. Главная беда нынешних врачей в том, что они физики не знают. А ведь основные прорывы возможны только на стыках дисциплин. Медицины и физики. Медицины и спорта. Если бы не мое понимание точных наук, хрен бы я чего добился.
После «меда» и физкультурного института Блюм еще закончил третий – экономический вуз, и теперь в его рабочем кабинете, помимо медицинской литературы, лежат книги «Как продать колесо», «Как работать по 4 часа в неделю и при этом не торчать в офисе от звонка до звонка, жить, где угодно и богатеть», «Думай, как миллионер». Блюм считает, что врач должен жить богато. А если врач живет бедно, значит, это плохой врач.
– Вот Антон Павлович Чехов уехал на Сахалин. Херовый, значит, доктор был. Хорошего доктора кто ж на Сахалин отпустит, хороший врач в столице самим нужен. За хорошего врача держатся…
Собственно, от чего лечит этот странный Блюм? Можно было бы сказать «от всего», но ответ сей будет неточен, ибо сам вопрос поставлен неверно. Правильнее было бы сказать так: Блюм не лечит, он восстанавливает. Он имеет дело не с болезнью, как современная медицина, а с человеком. Он берет человека и «делает» его. Разбирает и собирает заново. И у вновь собранного человека болезнь исчезает, потому что ей негде уже помещаться. Болезнь, по Блюму, это приобретенный дефект конструкции. Если дом осел, перекосился, и в щели меж бревен задули ветры, можно сказать, что дом заболел, а щели – старость, болезнь или ее симптом. Но если тот же дом пересобрать по бревнышку, установив прямо, как раньше, щелей не будет. Щели – не симптом болезни и не сама болезнь, а лишь следствие изменения общей геометрии[2]. Беда современной медицины в том, что дефекты от потери формы она воспринимает как самостоятельно существующее явление, имя которому – болезнь. Тень она принимает за реальность.
2
Этот тезис очень напоминает попытки продвинутых физиков свести базовые параметры и зависимости нашего материального мира к его геометрии. То есть вывести основные характеристики и свойства вещества и поля из геометрии пространства-времени. (Этим занимался, например, Эйнштейн, который свел гравитацию к чистой геометрии.) Иными словами, физики вышли на самые тонкие, практически философские вопросы бытия – на проблему соотношения формы и содержания. И это поразительно.