Страница 31 из 35
О, мама, как ты была права! Мужчины - грязные, двуличные, лживые скоты!
Тяжело дыша, дрожащими руками София поправила одежду: водворила на место лифчик, застегнула блузку, разгладила сбившуюся юбку.
Напряженный слух ее уловил шум мотора.
Лифт возвращался к жизни.
В следующий миг двери растворились.
- Доченька, позволь мне войти! Не могу видеть, как ты мучаешься!
- И что ты мне скажешь? "Я же предупреждала"?
- София, неужели ты считаешь меня такой бессердечной?
Тяжело вздохнув, София поднялась с кровати и отперла дверь. Джанет на своем кресле въехала в спальню: на лице ее отражались беспокойство и озабоченность. София опустилась на колени перед креслом и позволила матери прижать ее, как ребенка, к груди.
- Все образуется, милая, вот увидишь, - шептала Джанет, гладя ее по голове.
- Ты была права, - пробормотала София, - когда говорила, что от таких мужчин одни неприятности.
- Милая моя, тебе нечего стыдиться! Такое могло случиться с каждой. Застрять в лифте вместе с мужчиной, который вызывает в тебе такую страсть.., тут кто угодно потеряет голову!
Тебе не в чем винить себя.
София потрясенно всмотрелась ей в лицо.
- Мама, я тебя не узнаю! Что заставило тебя изменить свои взгляды?
Губы Джанет тронула застенчивая улыбка.
- Знакомство со Стенли Уиткомбом. Он такой чудный человек! Добрый, честный, искренний, заботливый. Как жаль, что много лет назад мне не встретился мужчина, похожий на него!
- Мама! - изумленно воскликнула София. - Что ты такое говоришь?
- Нет-нет, дорогая, - поспешила предупредить мать. - Мы со Стенли просто друзья. Но он первый мужчина в моей жизни, рядом с которым мне легко и радостно. Какая жалость, что мне уже сорок шесть! Слишком долго я цеплялась за старые обиды. Столкнувшись с одним-единственным подлецом, я вообразила, что таковы все мужчины, и отравила жизнь и себе, и тебе.
- Мама, ты не представляешь, как долго я ждала от тебя таких слов! София крепко обняла мать. - Но ты уверена, что вас со Стенли соединяют чисто платонические чувства? Не стесняйся и не отказывай себе в надежде. Может быть, ты сумеешь сделать его счастливым?
- Пока слишком рано об этом говорить. Скажем просто, что у меня появился новый друг.
- Я так за тебя рада! Стенли и вправду чудесный человек!
Джанет смущенно улыбнулась.
- Это правда. Но вернемся к твоим делам. Что это за странная история будто курьер Майк оказался Майклом Баррингтоном?
- Так и есть, - помрачнела София. - Прикинулся курьером, чтобы следить за подчиненными.
- Господи, словно в каком-нибудь шпионском фильме! Что ж, наверно, это самый лучший способ узнать свою компанию изнутри.
- Мама, он всех обманывал!
- А ты его любишь?
- Уже не знаю. Ведь он не тот, за кого я его принимала. Точно знаю одно: работать с ним я больше не буду.
Отчаяние снова сжало ей горло. Она по-прежнему любит Майкла. Никакой обман, никакая двуличность не заставят ее забыть те чувства, что он пробудил в ней. Но строить отношения с человеком, который лишен главного достоинства - честности?..
- Ты же любишь свою работу! - возразила Джанет.
- Найду другую.
- Ты уверена в своем решении? Подожди.
Подумай. Не стоит спешить.
- Мама, у меня нет выбора. Я просто не смогу больше общаться с Майклом. Решено: завтра я подаю заявление об уходе.
Он проиграл.
И проиграл по-крупному.
После того как София узнала правду (и главное - как узнала), она на него больше и не взглянет. Не говоря уж о том, чтобы дать ему еще один шанс.
Почему он не сказал ей раньше? Зачем тянул до последнего? Впрочем, у него была причина: хотел сперва узнать, любит ли она его или охотится за его состоянием. И он боялся открыть правду о себе, не зная, что у нее на уме. Он не доверял ей - и заплатил за это высокую цену. Едва ли стоит надеяться, что она его простит.
София глубоко потрясена и оскорблена - и ее можно понять. Он разочаровал ее. Оказался лжецом, обманщиком, шпионящим за собственными подчиненными. Людьми, которые любили Майка Барра и доверяли ему. Что скажут они завтра, когда правда выйдет наружу? Скорее всего, почувствуют, что их предали. Решат, что их просто использовали.
В реве и грохоте мотора, рассекая надвое теплую аризонскую ночь, Майкл мчался вперед. Было три часа ночи: уже несколько часов он гонял по ночным улицам Финикса.
Теперь он понимал, какую совершил ошибку. Пусть с самыми лучшими намерениями - что в этом толку? Хотел убедиться, что в корпорации "Баррингтон" все ладно, а вместо этого глубоко оскорбил девушку, которую любил.
Такой боли, такого страдания он не испытывал с тех пор, как потерял мать. Но в той трагедии не было его вины - Майкл не имел власти над жизнью и смертью. Теперь же он собственными руками погубил свое счастье и не мог винить в этом никого, кроме самого себя.
Больше всего он сожалел не о себе, а о ней. При мысли о Софии его пронзал, жгучий стыд. Нежная девушка с горячим сердцем, созданная для любви и ласки... Он мог бы растить и холить хрупкий цветок ее доверия - а вместо этого грубо его растоптал.
Отец был прав: его погубило неумение доверять.
Так что же, Баррингтон? - прозвучал в мозгу голос, удивительно напоминающий голос курьера Майка. - Так, все и оставишь?
- Но что я могу сделать? - прорычал Майкл. - Я ей не нужен!
Она сказала, что любит тебя.
- Не меня! - Подняв голову, Майкл горько рассмеялся в мертвенно-желтый лик луны. - Она любит курьера Майка.
По иронии судьбы он попался в собственную ловушку. Разве не сам он хотел, чтобы София влюбилась в Майка и тем доказала, что способна следовать велениям сердца и любить бедняка?
Что ж, он преуспел - и даже слишком. Теперь София любит маску, роль, созданную его воображением. Но истинный Майкл не таков. Он не беззаботен, не беспечен, не стремится к приключениям. Ему трудно заводить друзей. И вообще он - не легкий человек.
София была права: его жизнь пуста... Еще не поздно измениться, - снова заговорил тот же внутренний голос. - Ведь курьер Майк - часть тебя. Часть твоей души жаждет сбросить с себя оковы бесчувствия и научиться доверять людям. Часть твоей души готова радоваться жизни и любить - любить по-настоящему, без колебаний и ограничений.