Страница 18 из 34
Глава III
* * *
Екатерина Горшкова не находила себе места. Мозг её пузырился подобно швейцарскому сырцу. Уже больше пяти часов прошло с того момента, как она вышла из магазина рядом с Ленинградским вокзалом и обнаружила, что её Опель «Корса» не стоит на месте. Нигде поблизости не было так же и сестры с дочерью. Разумеется, она не принимала в расчёт тот факт, что Марине вздумалось угнать её автомобиль. Обнаружив пропажу автомобиля, Екатерина со всех ног помчалась в ближайший полицейский участок. Трудно передать словами, что почувствовала девушка, когда увидела место, где она оставила припаркованным свой автомобиль, пустым. Вдобавок ко всему, вместе с машиной исчезла и её сестра с племянницей, а ведь они должна была завтра вечером вылетать в Калининград.
Не чувствуя под собой земли, находясь в пограничном состоянии между сном и явью, она попыталась дозвониться Марине на сотовый, но она вот уже который час не поднимала трубку. Не зная за что хвататься и где искать родных, запыхавшаяся и перепуганная Катя ввалилась в полицейский участок. Флегматичный полицейский, со спокойной миной поедавший истекающий майонезом бутерброд с колбасой, принял у нее заявление об угоне Опеля, а на исчезновение сестры заявил, что не может начать поиски, потому как с момента пропажи человека должно пройти как минимум трое суток.
«Найдётся Ваша сестра! Она же иногородняя? Не дождалась Вас, вышла из машины! Ушла погулять, потеряла телефон, вот увидите, объявится!»
По всему было видно, что ему до смерти хочется отделаться от этой нервной и взвинченной пострадавшей. На все ее веские аргументы, говорящие о том, что Марина и Аня Самойловы, жители Северной Столицы, были похищены угонщиками автомобиля с неизвестными целями, он отмахивался от них и бубнил как заведённый: «Машину угнали – найдём! С момента похищения должно пройти три дня! К вечеру Ваша сестра отыщется!»
Не в силах больше спорить с упитанным майором, оставив заявление об угоне Опеля и завершив все формальности, издёрганная Екатерина, выйдя из полицейского участка, пару кварталов прошла вперёд, а затем, обнаружив обледеневшую скамейку, села на нее и, собравшись с духом, позвонила Антону. Своему мужу Валерию она решила пока ничего не говорить. У него было больное сердце, и лишний раз волновать супруга девушка не собиралась, а вот поставить в известность Антона следовало сделать незамедлительно, потому, как решать в одиночку проблему такого масштаба она не собиралась. Было немного странно, почему Антон до сих пор не позвонил ей на сотовый, ведь по логике вещей он точно так же как и она сама, скорее всего, пытался выяснить всё ли нормально у его жены с дочерью и как они встретились с ней, с Екатериной. Вариантов было два – или накануне супруги поругались, или же Марина за время своего отсутствия вышла на связь со своим мужем. Исходя из этого, можно было предположить, что похитители отпустили заложников, а Марина попросту боится признаваться ей в том, что попала в беду и не уберегла машину, но, зная характер Марины, Катя отмела подобный вариант. По правде говоря, мужа сестры она немного недолюбливала, считая его нелюдимым и замкнутым, совершенно неподходящим для жизнерадостной, энергичной и открытой в общении Марины.
Выбрав из записной книжечки номер Антона, Катя была неприятно поражена, услышав на том конце незнакомый мужской голос, и едва не лишилась сознания, когда тот же приятный хрипловатый баритон, сообщил, что прошлой ночью Антона ограбили и зарезали в районе заброшенного парка. Нехорошее предчувствие, гнездившееся в душе, усилилось. Теперь она даже не сомневалась в том, что Марина с дочкой попала в беду. Её воспалённый мозг рисовал картины одну, ужаснее другой. Мысль о том, что разом, находясь в разных городах, могла погибнуть вся семья, вводила Катерину в шоковое состояние. Сестру она любила, не чаяла души и в своей племяннице, и сам факт, что Марина с Аней могли погибнуть, причиняла ей душевную боль. Тупо, как заведённая, девушка бродила по заснеженным улицам Москвы, загребая снежную кашу на тротуарах, совершенно не понимая, что именно ей следует предпринять в сложившейся ситуации. Воспитанник детского дома Антон Самойлов был круглой сиротой, чьи родители погибли в автомобильной катастрофе, когда мальчику было около трёх лет. По линии матери вся родня на данный момент ушла в мир иной, не считая родственников, живущих в Израиле, а по отцовской линии дед с бабушкой давно отошли в мир иной, а братьев и сестер у него не было. Единственные, кто могли бы опознать тело, не считая соседей по лестничной площадке, были его жена Марина и сестра ее Екатерина. На вопрос, не знает ли она где можно найти Марину, Катя, едва сдерживая слёзы, сообщила, что Марина с дочерью пропали вместе с автомобилем, который у нее угнали. Следователь, представившийся ей как Рязанцев Сергей Афанасьевич, попросил сразу же позвонить ему, как будет что-то известно о местонахождении Марины, и пригласил в Петербург на опознание тела саму Екатерину, как ближайшего родственника.
Слёзы безостановочно катились по щекам Екатерины, а она всё шагала и шагала без цели, не замечая перед собой ничего. Звонить Валерию она не стала, упорно скидывая его звонки на мобильный телефон. Находясь в полной прострации, обуреваемая самыми чёрными мыслями, она словно в бреду услышала, как её окликнули. Обернувшись, Екатерина никого не обнаружила, зато в голове у нее отчётливо отпечатались слова:
«Мы отправились за сигаретами вместе. Потом ты обнаружила пропажу машины и поехала в милицию. Я и Аня пошли гулять по Москве!».
Перепугавшись не на шутку, Катя подумала, что сошла с ума, крепко зажмурилась и, сосчитав до десяти, открыла глаза. Надпись не исчезла, и вместе с этим появилось навязчивое присутствие двойника Марины, словно ее сестра стояла рядом с ней, до того реалистичным было её незримое присутствие. То, что это не Марина, девушка почувствовала каким-то шестым чувством, но вместе с этим пониманием пришло и ощущение того, что Марина с Аней живы, только по каким-то причинам не могут выйти с ней на связь. Эрудированная, всесторонне развитая, Катя не раз читала подобные истории про передачу мыслей на расстоянии, но такое случилось с ней впервые, хотя, они с сестрой жили в разных городах, но, тем не менее, с самого раннего детства находились в довольно тесном контакте.
– Я сошла с ума! – сказала вслух Екатерина, прислоняясь к стеклянной витрине. Она ещё раз помотала головой, но послание, словно впечаталось у неё в мозгу.
– Я определённо сошла с ума! – Катя Горшкова тихонечко заскулила и уселась прямо в снег на тротуар, обхватив голову руками. Перспектива вырисовывалась не из самых радужных. Если взять в расчёт тот факт, что она имела дело с самым настоящим телепатическим приёмом, то она уже заложила свою сестру своим визитом в отделение, потому, как в послании отчётливо говорилось о том, что никакого похищения Марины с дочерью не было, а, значит, Марине есть что скрывать от полиции. Но даже при таком раскладе, если этот посыл ей направила действительно Марина, успокаиваться было рано: на связь сестра по-прежнему не выходила, а это означало одно – её жизнь ещё находится в опасности. Вместо того, что бы перепугаться, Екатерина немного успокоилась, даже смерть Антона Самойлова и угон машины отошли на второй план. Сестра и племянница попали в какой-то переплёт, но они обязательно выкарабкаются из него, а в самом крайнем случае, если Марине понадобится помощь, она снова даст ей знак. Прохожие удивлённо косились на симпатичную, прилично одетую девушку, сидящую на тротуаре, один парень даже покрутил пальцем у виска, но Кате было всё равно. Всё, что она могла сделать для сестры в данной ситуации, это успокоиться, насколько это возможно, и ожидать какого-нибудь известия от неё. Помочь она ровным счётом ничем не могла, раз уже сообщила полиции о пропаже родственников вместе с угнанным автомобилем, да и чем она могла подсобить Марине, ежели совсем не владела какой-либо информацией о местонахождении Марины и Ани.