Зрячая

— Положи к себе темную и не лезь в мое личное пространство! — вскочив, я открыла один из шкафчиков.

Там уже вещи лежали ровными стопочками.

— О, прости, — запустив руку в волосы, нахально лыбящийся парень поднялся, похоже, с моей постели.

— Да ты совсем охренел? — возмутилась я, швыряя в него свою футболку.

— Страсть — дело такое, — хихикнул Аарон, сверкая бесстыжими разноцветными глазами и быстренько прикрывая за собой дверь комнаты с той стороны.

Ну не скотина ли? А мне теперь спать там, где он с ними кувыркался? Просто класс!

Опалило неожиданно жаркой алой вспышкой со спины, тут же талию обвили смуглые руки.

— Я в твоем распоряжении, моя пампушечка, — мурлыкнул демон, прижимаясь губами к моей шее.

— Тогда не лапай меня, будь… Э-э… Короче, не лапай, — не могу же я сказать темному “будь так добр”, правильно?

— Ну как я могу, ты такая аппетитная, такая маленькая… — я ухватила его за запястья, собираясь отвести их от пуговицы новых джинсов, но вдруг захлебнулась вдохом.

Этими самыми руками я ломаю кости, такие тонкие и хрупкие, ослепительной блондинки. Я люблю ее, как люблю всех, с кем сплю, но эта девочка, почти совершеннолетняя, ангел и не может понять всей прелести щекочущей бессмертное тело боли, когда кровь горячими струйками стекает из ран, такая горячая и сладкая, не может осознать, как дорога мне, я ведь уже три месяца с ней одной, одну ее люблю…

— Прекрати! — выстанывает она, даже пытается оттолкнуть меня сломанными в нескольких местах руками. — Во мне… Жизнь.

Кладу окровавленную ладонь на покрытый шрамами и ранами животик, глядя в пронзительно-голубой глаз, еще уцелевший. И правда, маленькая жизнь. Очередной серый, полное ничтожество.

— Ты хочешь его? — голос стал еще ниже от накатившего возбуждения.

Буду насиловать ее, пока эта гадость не выйдет из ее лона вместе с кровью.

— Хочу, — твердо, поборов дрожь в голосе, сказала она.

— Я люблю тебя, — нежно мурлыкнул я ей в ушко, наполовину откушенное, — поэтому позволю ему жить.

Вскрикнув, я рванулась из рук опешившего Гаала.

— Что случилось? — недоуменно спросил он, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Н-не знаю, — похоже, видение заняло лишь мгновение. И не хочется мне говорить этому демону, что я видела его… Жертву, — голова вдруг заболела.

— Ну, ложись тогда, — подхватив меня на руки, брюнет уложил меня на постель, я сжалась, ожидая очередной вспышки его воспоминаний, — поспи, на сегодня у тебя уроков нет, Аарон все тебе объяснит и покажет.

— Хорошо, — я отвернулась к стене, прижимая сжатые в кулаки руки к груди.

— И больше никогда мне не ври, — и исчез, снова обдав жаром.

Чертов демон! Да мне кошмары будут всю жизнь сниться! Теперь понятно, почему Аарон сказал держаться от него подальше… Бедная девочка-ангел, интересно, где она сейчас?

— В Раю, — глухо буркнул полукровка, входя, — ее забрали светлые и не позволяют даже мне, не говоря уж о Гаале, с ней увидеться.

Вот и причина сходства…

— Она жива? — я не поворачивалась и не разжимала кулаков.

Мне кажется, все дело в моих ладонях. Это они все это воспринимают, стоит только коснуться.

— Она… Да, — ага, а тон такой, будто ей было бы лучше умереть. — Это, в самом деле, было бы благом для нее, — прошептал парень. И откуда я знаю, что он сидит на своей кровати, низко опустив голову? — раны, нанесенные демоническими когтями, у светлых не заживают бесследно. — в памяти всплыло окровавленное и покрытое шрамами тело. — А-а-ам-м… — горестный стон заглушила ладонь, я почти видела слезы, навернувшиеся на его широко открытые в шоке глаза. — Постарайся не вспоминать! — его голос дрожит. — Думаешь, мне приятно быть для нее и ее семьи напоминанием об этих пытках?!

— Нет, не думаю, — прошептала я, борясь с этими воспоминаниями, — но почему я это вижу?

— Все оставляет энергетический след, — вздохнув, принялся объяснять серый, — твое сознание считывает его и формирует картину прошлого. Если ты видишь нечисть, то только потому, что она оставила след, а твой мозг его преобразовал. Тебе все объяснят на твоих уроках, которые, кстати, начинаются завтра. Их у тебя будет три в день — занятие с одним из Зрячих, урок о классах и типах низшей нечисти и тренировка со мной.

— Хорошо, — да плевать мне! Я просто не хочу больше видеть эту хрень, не хочу!

— Не тот у тебя дар, чтобы нехочукать, давай завтракать, — я буквально почуяла, как появились на столах из ниоткуда два подноса.

Похоже, мой “дар” после четырнадцатилетнего затишья настигает меня семимильными шагами.

— Слушай, а почему четырнадцать лет? — я села по-турецки, обалдев от того, как легко у меня сложились в эту позу стройные ноги, и взяла поднос из рук Аарона.

— Этому возрасту людей соответствует совершеннолетие светлых и темных, — парень уселся на еще заваленной пакетами кровати, — мне, например, семнадцать на ваши годы. И да, моей матери в то время было почти тринадцать.

Господи, бедная девочка…

========== Часть 5 ==========

Оказалось, что в нашем с Аароном распоряжении находится ванная и крошечная кухня. Причем место для готовки было буквально девственным — прикоснувшись ладонями к кухонной тумбе, я не увидела ничего, только создалось ощущение, будто я давным-давно протирала ее мягкой тряпкой. Мне очень не нравится быть непосредственным участником событий. Мало ли, какие это могут быть события. И еще интересно, сколько мне учиться?

Вернувшись с осмотра, я принялась раскладывать вещи, сосед все равно ушел на урок. Белье, носки, футболки и джинсы — в комод. Ветровки, толстовки и коробки с обувью — в настенные шкафчики. В столе обнаружилось пять больших и толстых тетрадей в плотной черной обложке, разноцветные ручки и карандаши, маркеры, закладки, набор линеек и готовальня — все, что может понадобиться в учебе. Учебники, наверное, завтра выдадут. Хотя, у меня всего два предмета получается, на которых надо что-то записывать. Под столом имелась выдвижная полочка с ноутбуком и мышкой, причем клавиатура русско-английская. Один принтер на двоих. Вот ведь круто — ни математики, ни физики, ни других маловажных предметов. Все по делу.

Меня заинтересовало рабочее место Аарона. На полке рядом со столом и на самом столе было несколько книг с надписями на корешках непонятными рунами, в нескольких были закладки с пометками. На полке книги стояли “по росту”, на столе лежали аккуратной пирамидкой. Или тут очень хорошие уборщицы, или этот серый перфекционист. Склоняюсь к первому. Полка над кроватью выглядела так же опрятно, но содержала больше информации о владельце. Здесь были книги из мира людей, явно зачитанные едва не до дыр. “Преступление и наказание”, “Мастер и Маргарита”, “Овод”, “Шерлок Холмс” в оригинале, стопка листов с распечатанным “Василием Теркиным” и фотография в рамке. С нее счастливо улыбался маленький Аарон и скупо приподнимал уголок губ Матвей Мытарь. А Хранитель-то мой как связан с этим ушлым экзорцистом? В изголовье стояла незамеченная мной ранее электрогитара, из-под подушки выглядывала еще одна книга. Я усмехнулась — “Благоустроенная планета” Стругацких.

Присев на застеленную кровать, я положила книгу себе на колени. Меньше суток прошло с того момента, как я впервые открыла эту книгу, правда, в другом издании. Столько необратимых изменений произошло, вся моя жизнь круто поменялась. Теперь я буду всюду сопровождать Аарона, или он меня, мы будем возвращать в Ад всяких монстров. Интересно, все демоны презирают серых или только Гаал?

— Все без исключения, — ответил на мой мысленный вопрос вошедший экзорцист.

— Какой же ваша телепатия секрет, если ты отвечаешь на мои мысли? — возмутилась я.

— Просто с другими я так не делаю, вот и все, — на моем столе оказалась стопка из трех толстых книг, — это тебе из библиотеки, — похлопав ладонью по верхней, телепат перечислил: — этикет демонов и энциклопедия нечисти в двух томах. У меня тоже есть, но на демоническом. Вообще, эти книги береги, других таких на русском нет.