Наследство

— Еще нет! — я вскочила. — Давай звони своему хирургу, когда он может заняться этим?

— Думаю, сегодня, если он еще не уехал домой, — тоже поднявшись, Дима попрощался с врачом и вместе со мной пошел на выход, — оставим его в стационаре после операции в любом случае на пару дней, потом надо будет повторить томограмму.

— Все как скажешь, — подняла ладони я, — никаких вопросов.

Пока химер одевался, я расплатилась за процедуру и записала его на повтор через четыре дня — ближе свободного времени не было. Вот так вот — хоть ты умри от кровоизлияния в мозг, без записи никто за тебя не возьмется, если нет знакомого врача, который все разрулит. Повезло мне, что Димка у меня есть, ну вот правда. Надо его как-нибудь отблагодарить обязательно.

Коротко пересказав Максу новость, я застегнула ему ошейник. Кажется, он даже расслабился, когда снова почувствовал кожаное изделие у себя на шее.

Хирург был готов к операции без промедления, к счастью. Сказали, что это займет буквально несколько минут, дольше будет подготовка и отход от наркоза, но меня эти все детали мало волновали — лишь бы все получилось и хорошо кончилось.

Пока происходило сие священнодейство, Дима отправил меня в кассу, где я зарезервировала час его времени, совпадающий со временем записи на томограмму, чтобы он сходил с химером, и оплатила все сегодняшнее и двое суток стационара, потом медсестра проводила меня в одну из двух комнат стационара. Предупредила, что отходить он будет не меньше трех часов, и ему, как всякому привыкшему к общению с хозяину животному, нужно внимание и ласка. Я хотела было возмутиться за сравнение с животным, но не стала — пошла она. Мой химер — мои правила, а всякие там медсестры идут нафиг.

Макса привезли почти через час, а обещали всего ничего! Я успела за это время вдоль и поперек исходить двухместную комнатку, а они все тут такие спокойные! Хирург меня успокоил, сказал, что Максим просто долго засыпал, вот и все, осложнений не было. Предупредив, что нельзя ему давать ни есть, ни пить до утра, все организованно свалили. А я осталась со спящим химером разглядывать марлевый квадратик, приклеенный пластырем к небольшому выбритому участку его виска. У него там волос и так немного было, на большей части оперированной области они и не растут у него, не считая щетины.

Спустя два с половиной часа он замычал с непередаваемым страданием и попытался повернуться на левый бок. Я не позволила, уложила его обратно на спину и взяла за руку.

— Пи-ить… — прохрипел Макс, мучительно жмурясь.

— Пока нельзя, — прошептала я, гладя его по плечу, — потерпи немного.

Долго его организм сам себя не стал заставлять страдать — парень вырубился, дыша ровно и спокойно, держась за мою руку. Надеюсь, утром он уже проснется без боли в голове, очень надеюсь.

========== Часть 10 ==========

Утром я все же пошла в универ, несмотря на почти бессонную ночь у постели Максима. После пар нужно было посетить какой-то то ли семинар, то ли конференцию, мы с Тимуром договорились пойти вместе, потому что все остальные решили бессовестно хильнуть. Правда, времени было еще много, так что мы заскочили проведать больного.

Увидев меня, Макс радостно приподнял до этого грустно висевшие уши. Левое уже хорошо стояло, но все еще было подклеено. Молодые люди пожали друг другу руки.

— Ну, ты выздоравливай скорей, — неловко улыбнулся Тима, — я, короче, в коридоре подожду и заодно на стреме постою, ага?

Я только фыркнула. Все-то он понимает…

Стоило мне только присесть, химер свернулся вокруг меня калачиком и положил голову мне на бедра.

— Я хочу домой, — проворчал он, обнимая меня одной рукой и проводя ладонью другой по моему бедру, — к тебе.

— А что врач говорит? — я ласково перебирала его волосы, прикрывая глаза, когда горячая рука с нажимом гладящим движением скользила вверх.

— Завтра вечером, — вздохнул брюнет.

— Ну вот, не так уж и долго осталось, правда? — улыбнувшись, я судорожно вздохнула, когда его ладонь сместилась на мою поясницу.

— Я хочу тебя, — прошептал парень, приподнимаясь на локте.

Вместо ответа я лишь обвила руками его шею, отвечая на жадный поцелуй.

Нас прервал какой-то противный писк. Я отстранилась, оглядываясь, а раздраженно выдохнувший химер продемонстрировал узкий резиновый браслет на левом запястье.

— Нельзя поднимать пульс выше девяноста пяти, — буркнул он, снова укладываясь ко мне на колени, — ты сейчас уйдешь?

— Да, — запустив пальцы в густые волосы, я ласково почесала его за правым ухом, — нам с Тимуром надо на конференцию.

— Надолго? — напрягся Макс.

Ах, да, дедушкины конференции наверняка длились неделями, и химер тосковал по нему. Не любитель он быть один долго, это я уже заметила, хотя иногда уединения ему явно хочется.

— На пару часов всего, я никуда не уезжаю, — моя догадка подтвердилась, Максим сразу расслабился.

Спохватившись, я посмотрела на время. Остался час до начала, а нам еще надо добраться и зарегистрироваться. Макс кивнул в ответ на прощание и улегся лицом к стене. Так жалко его оставлять одного, но что поделать. Завтра ведь уже выпишут.

Конференция была на редкость скучной — история Ковена и взаимодействий с людьми. Доклады в сфере, где нельзя уже найти ничего нового, потому что все тщательно веками документировалось, повторяли друг друга и не несли никаких знаний. Кроме повторения, разумеется. Были только мы с Тимуром со всего потока, так что преподаватель по общей у нас теории магических исследований расщедрился — записал наши фамилии и пообещал автомат. При нем мы сдержанно кивали, благодарили, даже сказали что-то об очень информативных докладах. Но, стоило только выйти из здания, с радостными воплями бросились обниматься — сдать зачет по предмету, в котором шестьдесят билетов по три вопроса в каждом, у самого въедливого преподавателя в универе? Нереально с первого раза. Там в каждом вопросе список действий на целый лист, а перепутать порядок нельзя — сразу на пересдачу. И этот предмет обязателен, хотя во время исследований все, даже самые именитые маги, пользуются методическими материалами.

Было решено отметить, так что мы отправились в Макдоналдс. Попутно написали своим группам, что они лохи, я поделилась радостью с Максом. Парень поздравил меня, пожелал приятного вечера и спокойной ночи. Боже, это ревность? Я так и спросила. В ответ мне сказали, что уверены — между мной и Тимуром уже ничего нет, хотя явно раньше было. И да, немного ревности, а еще инъекция снотворного и привет от Димы, так что спокойной ночи и приятного вечера.

— Засранец, — улыбнулась я, переходя в беседу группы, где все дружно сокрушались, что надо было пойти.

— Ревнует? — усмехнулся Тима, задрав голову и выбирая себе бургер. — Ты что будешь?

— То же, что и ты, мне все равно, — я полезла в рюкзак за кошельком, но парень цокнул языком и погрозил мне пальцем. Никогда не разрешает за себя платить, джентльмен доморощенный, — немного ревнует.

— Он в курсе, что у меня девушка есть? — уже подходила наша очередь заказывать.

— Думаю, его это не особенно волнует, — фыркнув, я поправила рюкзак, — я тогда пойду место поищу пока.

Мы отлично посидели, вдоволь насладившись запоздалыми сожалениями и завистью одногруппников, поболтали и подурачились. Тимур проводил меня до дома, отказался от чая и потопал на остановку.

А я впервые за долгое время вошла в темный пустой дом, где никто не ждет, и стало тоскливо. Наверное, так себя ощущал Максим, когда дедушка уезжал по делам и не брал его с собой. Взяв кофе и пару яблок, я поднялась в кабинет. Вяло сделала задания и взялась за очередной дневник — давно я их не читала.

О моем рождении было написано немного — дедушка только сухо отметил, что его внучку назвали Яна и, к счастью, его непутевой дочери хватило ума оставить и себе, и мне фамилию именитого предка. Папу это не напрягало, он даже считал, что дедушкина фамилия может открыть передо мной те двери в жизни, которые его собственная никогда не откроет.