Скрипка

Светлой памяти моей дорогой Нэллочки посвящается…

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Живет человек. Хорошо живет. Скажем так: наслаждается жизнью. Огорчения? Мимолетны! Проблемы? Конечно же – не без них. Но что они по-сравнению с радостями окружающего мира. Прекрасная пора – счастливое, беззаботное детство! Но вот наступает какой-то момент, и в четком ритме жизни случаются изменения. Перебой. Человек впервые подумал о смысле своего пребывания на земле. О, вечный, о, самый человечный вопрос!.. Бывает по-другому: широкая натура, транжир. Живет уже долго и берет от жизни по-максимуму, не обременяя себя излишними размышлениями. Вдруг – несчастье. Болезнь, например…

Один умный человек сказал как-то в ответ на вполне понятное и привычное поношение всех болезней на свете: «Болеть нужно. Начинаешь кое о чем задумываться…» Быть может, он не совсем прав, этот умный человек в том, что для активизации умственной деятельности необходимы заболевания печени, селезенки или чего бы там ни было еще, но он трижды прав, этот умный человек в том, что в жизни необходимо вовремя пошевелить мозгами…

ДЕТСКОЕ

НЕПОНИМАНИЕ

Я обидел ребенка. Обидел своего сына. Прикрикнул на него и отмахнулся, как от назойливой мухи. Мне не хватило терпения и такта. То, что он требовал, упрямо не принимая моего противоборства, виделось с моей взрослой колокольни таким глупым, наивным и маленьким, что в дыму своих мелких проблем я не разглядел больших проблем этого маленького человека… Мой сын долго смотрел на меня широко раскрытыми, скорее удивленными, чем обиженными глазами. Мне показалось – он впервые понял то, что я его не понял. В этот момент кое-что понял и я…

МЫЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ

Мой маленький сын c наслаждением пускал мыльные пузыри. Радужные шары взлетали вверх, кружились по комнате и опускались вниз, оставляя на линолеуме круглые, влажные следы. Жена, зайдя в комнату, поскользнулась на одном из них и, рассердившись, хотела, наверное, сказать что-то вроде: «Нашли место, безобразники. А ну, марш на балкон…», но малыш так наивно и искренне прореагировал на ее неловкость, а в глазенках его прыгали такие веселые и лукавые бесенята, что мы невольно рассмеялись тоже, и жена лишь безнадежно махнула рукой: «А, делайте, что хотите, хулиганы…» Вдруг, большой пузырь, который сын уже долго и старательно выдувал из трубочки, лопнул прямо перед его счастливым личиком. Наступило короткое замешательство, после которого радость ребенка сменилась обидным разочарованием. Он тер глаза кулачками и ревел так же громко, как смеялся до этого. Мать прибежала на крики и, приговаривая: «Я же тебе говорила…», утащила мальчишку в ванную, промывать глаза. А я улыбался и думал: «Пусть такие огорчения, малыш, будут для тебя самыми серьезными в жизни. Как часто мы, взрослые, выдуваем большие «мыльные пузыри», и как больно нам бывает тогда, когда они внезапно лопаются… Пусть для тебя это занятие останется лишь в детстве…»

НЕЗВАННЫЙ ГОСТЬ

К нам попросился гость. Он не стучался, не звонил, а просто долго и жалобно мяукал у наших дверей. Он уже столкнулся с жизнью, понял, насколько трудно быть одиноким, готов был отдать нам всю привязанность, всю свою кошачью любовь.

И мы поняли его – вынесли чашку с молоком, положили кусочки мяса, и он с жадностью набросился на всю эту снедь. Больше всех радовался котенку наш маленький сынишка. Он упорно не желал отходить от двери, в которую сильно дуло из восьмиэтажной трубы подъезда. Мы накинули на него пальтишко и разрешили выйти на лестничную площадку, и даже потрогать котенка, старательно внушая ему при этом: «Не хватайся за пальтишко ручками, не прикасайся пальчиками к личику…» Малыш смотрел на нас горящими от счастья глазенками и приговаривал: «Он иглает со мной, он гладит меня носиком, он лазговаливает со мной!..» Котенок быстренько уничтожил угощение и сделал несколько осторожных шажков в сторону коридора. За ним торжественно вышагивал наш Валька. Мы с женой в нерешительности застыли на месте… Наверное, это был очень воспитанный, я бы даже сказал – деликатный котенок, потому что другой на его месте, наверняка бы стремглав бросился в квартиру и забился куда-нибудь под диван, чтоб не достали и не прогнали – наивная кошачья логика. Нет – этот ступал со смущенной и заискивающей морденкой и смотрел на нас так, как будто понимал, что главное – уговорить этих двух взрослых людей, и мяукал жалобно и просительно. Но он не понимал, что грязный и уличный, с невесть какой инфекцией, которую так боятся в этом доме, потому что ребенок часто болеет, потому что, в суете дел, уборка квартиры – проблема, уже сама по себе, довольно серьезная, не понимал, что… – да мало ли еще чего он не понимал. Не знал всего этого и Валька. Нашу неподвижность котенок посчитал за поощрение и, вытянув хвостик тонкой вертикальной ниткой, зашагал смелее. Валюшка прыгал рядом. Мне пришлось притопнуть ногой и сказать – «брысь». Котенок испуганно выскочил за дверь, а сынишка, от неожиданности и удивления, плюхнулся на попку. Потом нам долго пришлось успокаивать его. Бескомпромиссная детская душа не принимала уговоров и половинчатых решений. Наконец, почувствовав, что папа с мамой начинают сердиться, он уступил и, позволив нам вынести за дверь картонную коробку, сам положил на дно ее мягкую тряпочку, сам налил в баночку воды и долго потом сидел возле котенка на корточках, гладя его и шепча ему что-то. Мне показалось, что он извиняется за нас… Когда утром я открыл дверь – котенка в коробке не оказалось. Мы прождали его целый день и весь следующий день – он так и не появился. Не знаю, что чувствовал наш сын, а на душе у нас – двух взрослых людей, было скверно и неуютно…

ПРО БРАТЬЕВ НАШИХ МЕНЬШИХ

КУРОЧКА ПАВЛИК

– Мам, а курочки Павлики бывают?

– Это ты к чему? Ты что хочешь, чтобы мы назвали твою курочку Павликом?

– Да.

– А как же я буду вас звать? Позову тебя, а она подумает, что ее зовут…

– А мы вместе прибежим. Мы и так всегда вместе.

– Ну, это-то я знаю.

Павлик думает, потом его лицо освещается хитрой улыбкой:

– Значит, и спать мы должны вместе, и кушать, и… жить она должна в моей комнате…

– Может быть, и в туалет вы с ней вместе ходить будете? Это ты, друг, загнул… Имей совесть. Ты знаешь, что такое ущемление прав человека?

– Не…

– Вот тебе и не… Тебе бы понравилось быть запертым в своей комнате на выходные? И никаких тебе прогулок с папой, никакого телика… Вот так ты свою курицу, как собачонку на веревке, все время за собой таскаешь… А может ей хочется в своем курятнике посидеть? Ты ее об этом спросил?

– И никто ее не таскает – она сама все время за мной ходит, потому что мы друзья.

– Друзья, друзья!.. Ладно – пусть будет курочка «Павлик»…

Речь в этом диалоге шла о пестрой наседке, которая из цыпленка выросла в куриную матрону. Именно она наводила порядок, когда возникали какие-то безобразия в курятнике – урезонить не в меру расшалившихся или разодравшихся молодых петушков, отогнать нахалов, обижающих маленьких у кормушки… Но самое главное то, что она, действительно, в свободное от своих основных обязанностей время, не отходила от Павлика, опекая его, как собственного цыпленка. Нужно было видеть, как заворожено, не шелохнувшись, выгнув шею и уставившись круглым глазом прямо в рот, она слушает его, когда он что-то картавя, объясняет, или рассказывает ей. Как бежит за ним к висящим на тутовом дереве качелям, а затем, взволнованно кудахча, «летает» туда-сюда за этими качелями, смешно подпрыгивая и взмахивая крыльями, чем вызывает радостный смех Павлика.

Соседского петуха звали неоригинально – Петькой. Но какой, же он был красавец! Яркие разноцветные атласные перья, огромные хвост, хохол на голове и шпоры на лапах, рост – чуть ли не в пояс если и не взрослому человеку, то подростку точно, грудь колесом… Курятник, где полноправным хозяином был Петька, в общем дворе находился с самого края, прямо у калитки и ворот, которые вели на улицу. Ах, как не любил Петька детей, вечно шмыгающих туда и обратно… Каждый раз, как кто-то из них пробегал мимо, он бросался своей выгнутой грудью на сетку, расшиперившись, как еж и сердито клокоча. Бросался – всегда неожиданно, чем не раз вызывал испуганный визг детворы.