Неоновый мир

– Неужели все так просто? – вспыхнул Анатолий.

– А что ты хотел услышать? Что их снимали голыми под дулом пистолета?

– Нет. Но я все же надеялся, что, помимо денег, будет и что-то еще!

– Если честно, я тоже, – вздохнула Валентина, – однако…

– А что она говорит об отравлении?

– По факту отравления? Да ничего! Я и не собиралась сообщать Жанне о том, что Моргулин убит. Я намеревалась выслушать ее собственную версию.

– И какова ее версия?

– Жанна уверена, что стала свидетелем сильного эпилептического припадка. Она говорила, что подобное с Моргулиным уже случалось с месяц назад в одном ночном клубе. Только тогда припадок проявился намного слабее. Я пока не стала разубеждать ее.

– А почему, в таком случае, ни она, ни этот, как его, Модный, не вызвали «скорую»?

– Жанна утверждает, что они пытались, правда, не сразу. Пока Моргулин заходился в жутких судорогах, ни она, ни ее друг не могли даже пошевелиться от испуга. Да и после того, как кошмар кончился, прошло немало времени, прежде чем они пришли в себя и сообразили, что произошло. Первой мыслью было вызвать «неотложку», но из квартиры это сделать оказалось невозможно. Телефон не работал. Тогда они подумали, что нужно позвонить от соседей или с улицы, из телефона-автомата. Звонить вызвался Игорь, но Жанна заявила, что одна в квартире не останется. Тогда они решили, что звонить отправится Жанна. Она уже находилась в прихожей, отпирала дверь, как вдруг услышала слова своего друга, которые заставили ее вернуться. «А вдруг он уже труп?» – сказал тот. Затем они долго обсуждали, кому именно следует проверять пульс Моргулина. Модный показал себя мужчиной. Он долго изучал то одно запястье, то другое… Наконец поставил диагноз: «Мертвый, как полено». Потом им показалось, что где-то на кухне что-то заскрипело. От страха оба кинулись к выходу, захлопнули за собой дверь и помчались вниз. Уже на улице, отбежав на порядочное расстояние, договорились: никуда не звонить, никому ни о чем не рассказывать! Такая вот история…

Капитан Панфилов довольно долго молчал, словно решал, не шутка ли все услышанное, а когда понял, что не шутка, сказал:

– Я просто ушам своим не верю! Валя, неужели ты ей поверила? Да она же врет!

– Докажи.

– Во-первых, не работающий телефон, – энергично жестикулируя, начал Анатолий. – Это же чистейшая ложь! Телефон прекрасно работал. Я сам звонил по нему несколько раз, в том числе Аркадию на работу, а затем и тебе в женскую консультацию. Во-вторых, захлопнутая дверь. В квартире Моргулина навесной замок типа «щелкунчик». Если бы, убегая из квартиры, они захлопнули за собой дверь, то открыть ее снаружи без ключа было невозможно. Но, как известно, труп Моргулина нашли соседи благодаря настежь распахнутой двери!

Анатолий торжествующе посмотрел на коллегу. Однако та нисколько не смутилась.

– Я всегда знала, что ты чертовски наблюдателен, – насмешливо заметила Валентина. – Особенно меня порадовало замечание насчет дверного замка. Я на него тоже обратила внимание. Но только потому, что до замужества в моей двери стоял точно такой же. Ох, и намучилась я с ним! Чтобы не звать каждый раз слесаря, приходилось держать запасной ключ у соседей. В разговоре с Жанной я уделила эпизоду с захлопнутой дверью особое внимание. Я несколько раз переспрашивала ее, уверена ли она в том, что, убегая, они захлопнули дверь. Жанна каждый раз твердила, что уверена на сто процентов. Если верить ее словам, то этот момент действительно забыть невозможно. Удар двери о косяк получился таким сильным, что с потолка прямо ей на голову грохнулся увесистый кусок штукатурки. У девочки на голове заметная шишка.

– Точно, – вспомнил Анатолий. – Прямо перед дверью на полу действительно много битой штукатурки.

– Помимо двух самых явных ляпов с телефоном и захлопнутой дверью, – продолжала Валентина, – существует еще как минимум десять, более мелких, но столь же несуразных. Даже человек недалекого ума, к числу которых Жанна вряд ли относится, не способен утопить себя в подобных несоответствиях. А уж про улики типа оставленной в видеокамере кассеты я даже не вспоминаю…

Лицо Анатолия заметно погрустнело. Он понимал, что для непредумышленного убийства или даже убийства в состоянии аффекта набор откровенных несуразностей очень велик. А уж для такого отчаянного дела, как умышленное отравление, все выглядит и вовсе неправдоподобно.

«А вот интересно, есть ли вероятность неумышленного отравления стрихнином? – размышлял Панфилов. – Виктор Степаныч говорил, что порошок нитрата стрихнина свободно продается в аптеках. Едва ли внешне этот порошок отличается от какого-нибудь «антигриппина» или другого средства от простуды. Если это так, тогда возможна элементарная ошибка. И тогда виноват сам пострадавший. Или невнимательный аптекарь?»

Анатолий решил немедленно проверить возникшую версию:

– Ты расспрашивала Жанну о кофе?

– Разумеется! – Валентина даже слегка обиделась.

– Кто именно его заваривал?

– Сам Моргулин, – ответила Валентина. – Со слов Жанны, он очень уважал этот напиток и никому его приготовления не доверял.

– Могло так случиться, что Моргулин растворил в кофе порошок от простуды, таблетку или нечто в этом роде?

– Случайно не случилось, – улыбнулась Валентина. – Ошибка провизора – версия красивая и волнующая. Я тоже об этом подумала, пока не почитала настольную книгу мужа под названием «Большая медицинская энциклопедия». В статье «Стрихнин» я обнаружила, что разовая доза в порошках, которые продаются в аптеках, составляет пять тысячных грамма. В желудке Моргулина обнаружено около семи граммов. Нужно быть очень сумасшедшим провизором, чтобы так ошибиться!

– А как вообще Моргулин заваривал кофе? – не сдавался Панфилов. – Может, какой-то особенный рецепт?

– Да ничего особенного. Вот разве только вода… Ее он готовил заранее.

– Как это?

– Моргулин часто жаловался, что вода в их доме содержит так много извести, что с ней не справляется ни один фильтр, а это влияет на цвет кофе. Поэтому даже после фильтрации он наливал воду в трехлитровую стеклянную банку, ставил ее на подоконник и давал отстояться в течение нескольких часов. Кстати, с этим обстоятельством связан один любопытный эпизод, который рассказала мне Жанна. Он дает некоторую пищу для размышлений.

– Я весь внимание!

– Перед тем, как наполнить кофеварку, Моргулин вслух заметил, что вода в банке горячая, будто на солнце весь день стояла. Но в тот день на улице была пасмурная погода!

– Полагаешь, что отрава находилась в банке, а не в кофеварке? – недоверчиво промолвил Панфилов. – Тогда что же у нас получается? Таинственный злоумышленник, с ключом от двери и стальными нервами, незаметно проникает в квартиру в тот момент, когда в соседней комнате идут съемки. Преступник преспокойно кипятит три литра воды и растворяет в ней стрихнин. Затем выливает из банки простую воду, заменяет отравленной и тихо удаляется.

– Не думаю, что он так уж спешил удаляться, – не согласилась Валентина. – Сдается мне, что убийца покинул квартиру после того, как оттуда убежали Жанна и Игорь, а все время, пока они находились там, он где-то прятался.

– Ты намекаешь на загадочный скрип?

– Не только, – ответила Глушенкова. – Вспомни про отключенный, а затем включенный телефонный аппарат и оставленную открытой входную дверь. Впрочем, если скрип списать на сквозняк или на плод больного воображения двух испуганных подростков, тогда не исключен и другой вариант. Засыпав смертельную заготовку в кофе и отключив телефон, чтобы умирающий не мог вызвать помощь, убийца ушел, а затем по какой-то причине вернулся.

– Зачем?

– Причин найдется множество: чтобы убедиться в том, что Моргулин мертв, чтобы уничтожить улики, чтобы включить отключенный телефон, оставить открытой входную дверь, забрать деньги из тайника…

– Хватит, хватит, понял, – остановил Анатолий. – Кстати, как тебе показалось, Жанна и ее друг знали о существовании тайника и хранящихся в нем денег?