Комбинация Лаврова

– Я подумал над твоим предложением, – шепнул он, вставая в позу дискобола, чтобы показать окружающим, что ничего особенного не происходит.

– Над каким?

Вася-Петя вынул руки из штанов и с удивлением понюхал их. Неплохо, подумал Марк, неплохо. Агент входил в роль.

– Лысого необходимо найти. Или хотя бы выяснить, что с ним произошло. У меня такое ощущение, что все мы оказались внутри большого заговора, целью которого является устранение представителей старой школы и замена их на подсадных уток. Отныне твоим позывным будет Вася.

– А как же Петя? – обиделся новообращенный тайный агент. – Ты же обещал.

– Петя – имя. Вася – позывной. Так всегда бывает. Здесь нужно понимать разницу.

Забыв о своей задаче не привлекать внимания, очкарик остановился и растерянно посмотрел на собеседника, но, испугавшись его яростного взгляда, тут же подошел к какому-то меланхолично жующему старику и обратился к нему.

– Хочешь понюхать мой палец?

По всей видимости, предложение не слишком заинтересовало старика, и тот с равнодушным видом отвернулся.

– Я, я, я хочу!

К Васе-Пете подскочил участник недавнего происшествия с разбросанной по полу едой и схватил того за руку. Сначала внимательно осмотрев ее, он приблизил ее к своему лицу и с шумом втянул воздух. Озадаченно нахмурившись, живчик отстранился, но тут же снова принюхался. Наконец, он с довольным видом кивнул и вернул конечность хозяину.

– Сосиски, кетчуп, дерьмо, – отчитался он. – Правильно?

– Почти, – очкарик удивленно поднял брови. – Еще соль.

– Черт! – расстроился нюхач.

– Поразительная наблюдательность, – похвалил его Марк. – Три из четырех – это прекрасный результат. Хочешь в команду?

– Люблю команды.

– Хорошо. Пойдешь с нами. Только веди себя естественно. Позывной – Сонный Люк. Сокращенно – Слюк.

Увидев, как загорелись глаза нового члена организации, растущей на глазах, ее глава поспешил предупредить:

– Естественно, это не значит разбрасывать вокруг себя еду. Еда вообще разбрасывать не следует. Грязь, микробы, муравьи наползут. Потом ты поскользнешься и поранишься. Был бы пол чистый, поднялся бы, отряхнулся – и иди себе дальше по своим делам. А так заражение, гангрена, ампутация. А какой же ты солдат с одной рукой?

– Принято, – бодро отозвался Слюк и поставил на место тарелку. – В чем заключается моя функция?

– Видишь Петю? Тьфу… Васю. Делай, как он.

– Делаю, – живчик засунул руки в штаны – и они втроем, глядя в разные стороны, принялись расхаживать по столовой, не привлекая к себе внимания.

Молоденькая медсестра, наблюдавшая за ними из-за стойки, с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться, и Марк подмигнул ей, сверкнув глазом. Ее лицо вдруг показалось ему знакомым, и он пригляделся к ней внимательнее. Нет, наверное, ему показалось – внешность девушки не вызывала у него никаких воспоминаний.

– Лысого помнишь? – шепнул Марк Слюку, отвернувшись от медсестры.

– Помню.

– Он в опасности.

– Сидит?

– Что?

– Сидит в опасности?

– Не знаю. Может быть.

– Беда, беда, – загрустил живчик. – Я вчера сидел в опасности, было очень неуютно.

– Но ничего, мы вызволим его. Для этого нам нужно узнать, где Изольда Федоровна хранит.

– Кого?

– Что?

– Ну, хранить можно кого-то или что-то. Винительный падеж. Храню – кого? Лысого. Храню – что? Лысину. Большая разница.

– Лысого.

– Ясно. Я узнаю все сам, мне не сложно. Знаешь, какой способ узнавания самый простой? Подойти и прямо спросить. Как только она появится, я к ней подгребу и так: иди сюда! Где Лысый? Она тут же ответит. Логика.

– А если не ответит?

Этот простой вопрос произвел на Слюка странное действие. Замерев на месте с открытым ртом, он уставился в одну точку. По его лицу было видно, что где-то внутри его черепа происходит бешеная работа мозга, который пытался решить какую-то сложную задачу. Пританцовывая, чтобы выглядеть естественно, Марк подошел к обездвиженному живчику и незаметно пнул его, но тот никак не отреагировал. Первая потеря, сокрушенно покачал головой мужчина. Какая жалость, многообещающий малый мог далеко пойти.

Оставив Слюка разбираться в неожиданной дилемме самостоятельно, мужчина повернулся к Васе-Пете, который уже успел заскучать и теперь с задумчивым видом наблюдал за штанинами, которые, повинуясь движением его рук, поочередно то поднимались, обнажая тощие волосатые ноги, но снова опускались.

– Отставить развлечения, – строгим голосом обратился он к подчиненному. – У нас еще будет достаточно времени для того чтобы насладиться простыми человеческим радостями, а пока мы не должны отвлекаться от нашей главной цели. В первую очередь… Что?

Почувствовав, как кто-то дергает его за рубашку сзади, он недовольно обернулся и увидел Пукана, который стоял, заискивающе улыбаясь.

– Раз, два, три.

Он проговорил это, словно представлялся, и Марку пришло в голову, что это может стать прекрасной подпольной кличкой. Пукан – старо. Раздватри – совсем другое дело. Похоже на Джанни Родари. Итальянец. Нужно будет проследить, чтобы он не налегал на спагетти, особенно после шести. Мм, спагетти… Марк вдруг обнаружил, что помнит вкус пасты с томатной подливкой, и удивился. Может быть, он тоже итальянец? Если это так, то все вставало на свои места. Джанни Родари, пицца, Феррари. Кусочки паззла, которые прежде оставались бесхозными, теперь… Наморщив лоб, чтобы избежать однокоренных слов в своих рассуждениях, мужчина так и не смог закончить мысль и, кивнув, ободряюще улыбнулся толстяку.

– Чего тебе, Раздватри?

– Ты ушел надолго. Я все съел.

– Молодец. Ты прошел испытание, но следующее будет намного сложнее.

– Может быть, не надо?

– А как иначе ты станешь членом команды?

– Это обязательно?

– Хочешь пинкать?

– Хочу.

– Тогда обязательно. Пукана больше нет, запомни это. Раздватри – твое новое имя. Поэтому ты сейчас пойдешь в уборную и самостоятельно сделаешь там все свои дела.

– Сам?! – толстяк даже подпрыгнул от такого заявления. – Это слишком сложно для меня.

– Ты сильный, ты смелый, ты справишься.

– Ты со мной не пойдешь?

– Нет, ты должен пройти через это без меня. Вот, держи, это поможет.

Тайком поглядывая на охранников, которые делали вид, будто заняты разговором друг с другом, Марк сделал несколько танцевальных па и, как бы невзначай скинув с ноги один тапок, подтолкнул его ногой к собеседнику.

– Отдай мне свой. Вот так, хорошо. Можешь его пинкать, пока будешь сидеть и тужиться.

– Классно… – толстяк восхищенно втиснул свою слоноподобную ногу в узкую обувь командира и тут же заковылял по направлению к выходу. Заметив это, один из людей в униформе жестом остановил его и спросил, куда он собрался.

– В туалет, – пропищал Пукан.

Судя по всему, такой ответ немало удивил мужчину, потому что он некоторое время молча смотрел на толстяка, но потом отступил в сторону и указал на дверь:

– Удачи.

– Смотри, они что-то заподозрили, – Вася-Петя, отбивая чечетку, с нотками паники в голосе обратился к Марке. – Переговариваются. Один из них что-то передает по рации. Его поймают и расколют. Мы пропали.

– Не расколют, – процедил сквозь зубы мужчина.

– Почему ты так уверен в этом?

– Тапок.

– Точно.

Несмотря на то, что Марк старался выглядеть и звучать убедительно, он испытывал определенное беспокойство. Раздватри был еще слишком слаб, он мог не выдержать пыток и выдать своих братьев по оружию. И тогда… Нет, пока рано опускать руки. Мужчина поднял руки и показал их очкарику.

– Видишь? Все хорошо.

Ужин подошел к концу, и пациенты стали дружно подниматься со своих мест. Без Лысого все было не так. Никакого уважения. Изольда, конечно, не появилась, чтобы пожелать всем спокойной ночи, и Марк почувствовал себя оскорбленным. Нет, с этим определенно нужно было что-то делать. И чем скорее, тем лучше. Следуя за неторопливым потоком людей и чувствуя себя крайне неуютно в тапке Пукана, который был, как минимум, на три размера больше его собственного, он, тем не менее, стоически улыбнулся Васе-Пете: