Сияющая Цитадель

А затем шагнула с обрыва в пропасть.

Телэн вскрикнул от ужаса и бросился вслед за ней.

Богиня-Дитя невозмутимо, словно совершая утреннюю прогулку, шла по пустоте. Телэн, однако, камнем падал вниз.

– Этого еще недоставало! – раздраженно воскликнула Афраэль. Она сделала рукой какой-то странный жест, и Телэн перестал падать. Он висел в пустоте, растопырив руки и ноги и в ужасе выкатив глаза.

– Займись им, Сефрения, – приказала девочка. – Я сейчас занята. – Она ожгла гневным взглядом Телэна. – Мы еще об этом потолкуем, молодой человек! – зловеще посулила она и, развернувшись, хладнокровно зашагала дальше, в открытое море.

Сефрения что-то бормотала по-стирикски, сплетая пальцами заклинание. Телэн поднялся в воздухе, забавно трепыхаясь и переваливаясь из стороны в сторону, словно воздушный змей на веревочке, а Сефрения, между тем, преодолевала силу притяжения, что грозила швырнуть его на острые скалы. Добравшись наконец до края утеса, он упал на четвереньки, прополз несколько ярдов по исхлестанной ветром траве и рухнул, содрогаясь всем телом.

А Афраэль тем временем невозмутимо продолжала свой путь в пустоте.

– Ты толстеешь, Спархок, – критически заметил Кьюрик. – Тебе надо больше упражняться. Спархок сглотнул застрявший в горле ком.

– Тебе так хочется говорить об этом? – сдавленно спросил он друга.

– Не так чтобы очень. Собственно, сейчас все твое внимание должно быть устремлено на Афраэль. – Он со слабой усмешкой поглядел на Богиню-Дитя. – Она, конечно, красуется перед нами, но ведь она, в конце концов, только маленькая девочка, а для них это, думается мне, естественно. – Он помолчал и с тоскливой ноткой в голосе спросил:

– Как поживает Эслада?

– Жила неплохо, когда я виделся с ней в последний раз. Знаешь, они с Элис вдвоем хозяйничают на вашей ферме. – Кьюрик удивленно глянул на него. – Эслада решила, что так будет лучше. Все ваши сыновья уже начали обучение, и она решила, что незачем ей и Элис скучать в одиночестве. Они обожают друг друга.

– Это замечательно, Спархок, – проговорил Кьюрик почти счастливым голосом. – Это просто замечательно. Я всегда беспокоился о том, что будет с ними, когда меня не станет. – Он вновь взглянул на Богиню-Дитя. – А теперь все внимание – ей, мой лорд. Она подходит к самому трудному.

Афраэль была уже далеко над бушующими волнами, и вдруг ее фигурка начала источать ослепительно-яркое сияние. Она остановилась – далекая сияющая искорка.

– Помогайте ей, господа, – велела Сефрения. – Посылайте ей всю вашу любовь. Она нуждается в вас.

Ослепительная искорка между тем взмыла по изящной дуге и легко канула в пасмурную пустоту, направляясь прямо к длинным свинцово-серым волнам, которые грохотали, накатываясь на скалистый берег. Она опускалась все ниже и ниже и наконец без единого всплеска исчезла в море.

Спархок задержал дыхание. Казалось, что Богини-Дитя не видно уже целую вечность. Перед глазами пандионца поплыли черные пятна.

– Дыши, Спархок! – рявкнул Кьюрик, ткнув своего господина кулаком в спину. – Много ты ей поможешь, если свалишься в обморок!

Спархок шумно выдохнул и начал жадно хватать ртом воздух.

– Болван, – прошипел Кьюрик.

– Извини, – виновато пробормотал Спархок. Он сосредоточился на девочке, и его мысли тотчас заметались в беспорядке. Конечно, там, глубоко под бесконечно катящимися волнами была Афраэль, но была там также и Флейта… и Даная. От этой мысли сердце у него сжалось, и он похолодел от ужаса.

А затем из угрюмой свинцово-серой воды выметнулась все та же сверкающая искорка. Погружаясь в воду, Богиня-Дитя светилась ослепительно-белым, но сейчас она источала чистейшее голубое сияние. Она подымалась в воздух – и на этот раз не одна. С нею поднимался Беллиом, и казалось, сама земля содрогалась, ощущая его возвращение.

В голубом сиянии Афраэль возвращалась к ним, и в руках у нее была та самая золотая шкатулка, которую шесть лет назад бросил в это море Спархок. Наконец девочка достигла твердой земли. Она направилась прямо к Спархоку и протянула ему блестящую золотую шкатулку.

– В руки твои, о Анакха, на добро ли, на горе ли, вновь отдаю я ныне Беллиом! – торжественно проговорила она, передавая шкатулку Спархоку. И, проказливо улыбнувшись, добавила:

– Постарайся больше его не терять.

ГЛАВА 6

– Он хорошо выглядит, – заметил Халэд напряженным, неестественно ровным голосом.

– И ты так легко об этом говоришь? – отозвался Телэн.

– А ты хочешь, чтобы я забился в истерике?

– Так ты видел его?

– Конечно.

– Где же ты был? Я тебя не видел.

– Мы с лордом Вэнионом были вон там, – ответил Халэд, указывая на дальнюю сторону тропинки. – Нам было сказано сидеть тихо и смотреть. Мы видели, как вы поднялись на утес. Зачем ты спрыгнул с обрыва, Телэн?

– Я не хочу об этом говорить.

Спархок словно не замечал своих друзей. В руках он держал золотую шкатулку. Он ощущал внутри присутствие Беллиома, и, как всегда, камень не был ни дружелюбен, ни враждебен.

Флейта не сводила глаз со Спархока.

– Ты не собираешься открыть шкатулку, Анакха?

– Зачем? Сейчас мне Беллиом не нужен.

– Разве ты не хочешь увидеть его снова?

– Я знаю, как он выглядит.

– Он зовет тебя.

– Да, но я его не слушаю. Всякий раз, когда я вынимаю его, все осложняется, так что я не стану этого делать до тех пор, пока не будет иного выхода. – Он повертел шкатулку в руках, разглядывая работу Кьюрика: сделано на совесть, хотя шкатулка ничем не украшена. Шкатулка как шкатулка, а то, что она сделана из золота, ничего не меняет.

– Как мне ее открыть – я имею в виду, когда мне понадобится ее открыть? Здесь нет замка.

– Просто коснись крышки одним из колец. – Флейта следила за ним все так же пристально.

– Которым?

– Лучше своим собственным. Его она знает лучше, чем кольцо Эланы. Ты уверен, что не чувствуешь этакой…

– О чем ты?

– У тебя не чешутся руки коснуться Беллиома?

– Это можно стерпеть.

– Теперь я понимаю, почему мои родственники так боятся тебя. Ты совершенно не такой, как все люди.