Страница 13 из 29
Жрец подошёл к краю площадки. Храм бога солнца Ра был самым высоким строением, и город просматривался отсюда как на ладони, но сейчас его окраины терялись в темноте. Редкие огоньки обозначали жилища горожан. Кто-то, как и он, не спал в этот глухой час. Совсем рядом темнела громадина дворца. Некоторые окна дворца тоже слабо поблёскивали, освещенные изнутри факелом или масляной плошкой. Что творилось за этими окнами? Какие мысли бродили в головах людей? Хотя многие считали его чародеем, чужих мыслей он читать, увы, не мог.
Вдруг внимание Шера привлекли многочисленные движущиеся огоньки внизу. Прислушавшись, он уловил шум приближающейся толпы и даже бряцания оружия. Это не мог быть ночной патруль, слишком большая группа двигалась по улице, но поверить во что-то другое он просто боялся. Испытывал тревогу жрец вовсе не из-за себя...
Когда снизу послышался шум боя: лязг оружия, предсмертные крики - судя по всему, бой шёл у входа в храм. Шер понял, что худшие мысли его подтвердились. Он быстро спустился в комнату. Он мог бы ещё спастись, - вход в потайную галерею находился здесь же, но не стал этого делать. Откинув тяжёлую портьеру, скрывающую глубокую нишу в стене, достал пузатую стеклянную колбу с соком ядовитого цветка Цикуда и, сев в кресло, перелил содержимое колбы в керамический бокал. Когда из коридора донёсся громкий топот и крики множества людей, Шер залпом выпил яд.
* * *
...Жрец Пархан сам правил мулом, запряжённым в небольшую деревянную повозку, выкрашенную в ядовито-синий цвет. По обе стороны повозки бежали по три воина в синих плащах и таких же по цвету клафтах, они распугивали немногочисленных прохожих постукиванием коротких мечей о круглые щиты, а сзади двигался небольшой отряд элитных солдат. В этот ранний час людей на улицах было немного - в основном водоносы, но из маленьких двориков глинобитных домов уже раздавался оживлённый говор и смех. Город просыпался. Храм бога Сенека находился на самой окраине, люди ещё не знали, что произошло. Однако это было делом нескольких минут - слухи распространялись быстро.
По мере приближения к центру города дома становились выше - два, а то и в три этажа, многие были построены из каменных блоков и даже побелённые. Здесь жили более зажиточные, чем на окраинах горожане и, судя по всему, уже знавшие о случившемся. Люди сбивались в небольшие группы, размахивая руками, что-то оживлённо обсуждали. Но, заметив синюю повозку и воинов, поспешно расходились.
Скоро пошли дворцовые комплексы, потом показалось и само центральное здание дворца, возведённое из блоков розового гранита. Проезжая мимо затянутых тростниковыми жалюзи окон элитных домов, Пархан размышлял: что сейчас чувствуют и делают, о чём думают люди за этими плотно закрытыми окнами? В другое время окна давно были бы распахнуты, а в домах царило бы оживление. Жрец чувствовал, что знать поддержит переворот, - большинство были недовольны фараоном. Однако немало найдётся и противников переворота. Пархан надеялся, что при виде элитников, сопровождающих его, народ будет думать, что армия на их стороне и крупных эксцессов не произойдёт. Ну а те, кто не смирится, пусть пеняют на себя!..
На перекрёстке жрец неожиданно свернул, так что сотник, бегущий впереди с правой стороны повозки, едва не попал под колёса, и поехал по выложенной каменными плитами широкой улице в сторону храма бога Ра.
Когда Пархан подъезжал к храму, брызнули первые лучи солнца, окрасив розовым цветом стены святилища. В сопровождении всё того же сотника, он проследовал внутрь. Пархан долго стоял в проёме двери главного зала и цепким взглядом всматривался в окружающую обстановку. Почти в центре зала, в резном каменном кресле уронив голову на грудь, полулежал жрец Шер. Его орлиный профиль, будто покрытый толстым слоем белил, резко выделялся в полутьме помещения освещённого лишь парой газовых горелок прикреплённых к стене, - окон здесь не было. Одна рука безвольно свисала, почти касаясь пола. Рядом Пархан заметил валяющий глиняный бокал.
Нетерпеливо переминающий с ноги на ногу сотник взглянул на что-то невнятно прошептавшего жреца.
- Вы что-то сказали? - спросил воин.
Не удостоив того ответом, Пархан продолжал осматриваться. Он никогда не бывал в этой части храма. Судя по обстановке, слухи о том, что Шер волшебник-чародей подтверждались. У противоположной стены стояли три странных сооружения сферической формы. По некоторым признакам жрец определил, что это печи. Что готовилось в этих печах, что варилось в них?.. По периметру зала тянулись полки, на которых стояли и лежали, как и на двух длинных деревянных столах, размещавшихся по обе стороны от печей, вовсе уж незнакомые предметы, приборы и агрегаты. Некоторые из них золотисто поблёскивали, другие отливали необычным белым цветом, как будто светились изнутри. Между ними аккуратными стопками лежали исписанные и чистые свитки пергамента.
Так и не переступив порога этого странного помещения храма, Пархан резко развернулся и быстрым шагом пошёл к выходу. Уверенный, что сотник следует за ним, не оборачиваясь, сказал:
- Найдёте золото, - ко мне в храм.
- А что?..
- Тело забальзамировать и поместить в общую пещеру.
- Но...
- В пещеру! - прервал он сотника. - И никакого саркофага.
Сотник кивнул и, обогнав жреца, бегом направился отдавать распоряжения.
Через минуту Пархан вышел из храма.
- Теперь во дворец, - вполголоса проговорил жрец, трогая с места мула.
Глава 8 МАША
Роман проспал два часа, а казалось, будто всего на секунду забылся. Он встал, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим - похоже, Сашкина "терапия" и вправду дала результаты - принял прохладный душ, докрасна растёрся полотенцем, и неожиданно почувствовал себя голодным, хотя плотно поужинал или, вернее, позавтракал всего несколько часов назад.
Из съедобного на кухне Роман обнаружил полбанки растворимого кофе и пачку печенья. "Эх, Ромка, жениться тебе пора", - подумал он.
Можно было спуститься вниз - в булочную, но он ожидал звонка и, боясь его пропустить, решил обойтись, чем есть. Вскипятив чайник, заварил большую металлическую кружку кофе (сахара в доме тоже не оказалось) и, прихлёбывая горький напиток, сжевал почти половину пачки печенья. Затем прошёл в комнату и устроился на своё любимое место - подоконник, поставив перед собой телефон. Окно заменяло ему телевизор. Он любил наблюдать за людьми, снующими внизу. За стройкой напротив, за тем как, с каждым днём, возводимое здание становилось всё выше.
Телефон зазвонил через час.
- Алло, - раздался в трубке незнакомый голос, - Волгина Романа Ильича можно?
- Да, это я.
Из трубки послышался Машкин смех:
- Ну что, напугала?!
Роман понял, что подруга ещё под шафе и внутренне поморщился:
- Фух, Маша! Никак не привыкну к твоим шуточкам... Я вижу, праздник удался?
- Ах, Ромка, я так повеселилась! Жаль, тебя не было.
- Ты дома? - спросил он. - Или ещё в клубе? Может, заехать, тебя забрать?
- Какой ты душка - заботливый ты мой! Нет, нас уже развезли, - она вновь засмеялась.
- Хорошо, - облегчённо вздохнул Роман. Он ненавидел общаться с пьяными женщинами и порадовался, что кто-то взял на себя заботу о Машке.
- Ромка, я чего звоню... Папа здесь записку оставил... он договорился насчёт тебя. Завтра в три... ох нет, уже сегодня, - она хрюкнула, - тебя будут ждать... записывай адрес...
- Я запомню.
- Зовут - Вячеслав Ар... Арис... о боже! Слушай, заезжай к нам. Визитку возьмёшь у конс... - из трубки раздался непонятный звук - похоже, Машка икнула. - Ну, всё, пока. Спать-спать-спать, - невнятно забормотала она.
- Не забудь! - успел крикнуть Роман, прежде чем послышались короткие гудки. - Пока, пока, - прошептал он, осторожно опуская трубку на рычаг.