Шелест. Том 1

Он все чаще вспоминал брата. Смешные рассказы, которые слушал раскрыв рот, веря в выдуманные истории о волшебниках и феях. Сэм часто читал младшему брату книгу о Гарри Потере, уверяя, что и к нему тоже обязательно на день рожденья приедет на волшебном мотоцикле великан Хагрид, чтобы увезти в волшебную школу.

Джек верил в написанные страницы, с нетерпением ожидая этого дня, но не оттого, что мечтал скорее покинуть дом, а лишь потому, что хотел попасть в сказочный мир. Туда, где в чудных лавках продают волшебные палочки и таинственные книги, а по выходным все собираются на квидич и с замиранием сердца всматриваются в небо, где, словно реактивные торпеды, мчатся на метлах юные волшебники, уклоняясь от шаров-вышибал.

Теперь он вырос, и тот наивный маленький мальчик, веривший в чудеса, остался в прошлом. Теперь, когда не было рядом Сэма, готового сделать ради него все что угодно, даже самую большую глупость, не было отца, а его окружили жесткими рамками обязательств, он знал, для чего люди придумывают сказки, а затем верят в них. Для чего бегут от реальности, выдумывая несуществующие миры. Зачем уходят в мечты, воспевая их в песнях и стихах.

Обрести потерянную надежду, вернуться к началу, не перестать верить, что мир состоит не только из меркантильных запросов и выгодных предложений, рационализма, удачных сделок и продвижений по служебной лестнице. Возможно, еще осталось место для чуда, которое в один прекрасный день постучится в твою дверь, и ты неожиданно осознаешь, что счастливей тебя на свете никого нет…

***

Тридцать первого октября погода резко испортилась: на небо набежали тяжелые тучи, принеся с собой холодный пронизывающий ветер и моросящий дождь, который лил с самого утра до позднего вечера, превращая улицы в грязевые потоки.

Несмотря на это подготовка встречи Хэллоуина шла полным ходом. Дети, разряженные в длинные балахоны, надев страшные маски, громкими криками распугивали прохожих, стуча в двери домов в надежде получить сладости.

Старик Герри Дик отчитывал малышню, которым не повезло попасться на глаза. Седые волосы в беспорядке торчали из-под замусоленной кепки, прикрывающей огромную залысину. Всякий раз, когда он произносил очередную тираду, в гневе размахивая руками, она грозила свалиться на грязные ступени, но он ловко поправлял ее скрюченными артритом пальцами.

Разозлившись из-за разбрызгивателя, который продолжал работать когда вздумается, Герри Дик забыл занести корзину с яблоками. Он собрался выйти во двор прямо под дождь, но распахнув дверь и увидев на пороге что-то маленькое и ужасное, так испугался, вообразив, будто узрел самого дьявола, пришедшего за его грешной душой, что стал безостановочно икать, из-за чего разболелся живот и заныло сердце. Из-за треклятого дождя он всегда был не в духе, и последующее лишь подлило масло в огонь.

Джек, проходя мимо, от души смеялся над сварливым дедом. Герри Дик, вдоволь накричавшись, захлопнул дверь перед носом малышни, грозя, что вернется вместо сладостней с ремнем, и те тут же с визгом бросились в рассыпную.

Джек любил дождь. Монотонная песня и успокаивающий шелест листьев старого вяза под окном всегда несли с собой покой, уводя из реальности в далекое путешествие. Он видел в дожде себя, обреченного на вечное скитание, ищущего то, что никогда не суждено найти. Холодные капли падали на горячее лицо, лаская кожу, словно невинные поцелуи девушки, шептали, вымаливая прощения за то, что растворяют в себе без остатка, увлекая в безумный водоворот мыслей, отрывая от этого мира, унося далеко от этого времени.

Охватило странное предчувствие, будто надвигается что-то темное, злое – перемены, которые бесповоротно изменят его жизнь. Как тогда в далеком детстве, когда за Сэмом медленно закрывалась дверь, и он оставался один в темноте. Его будто запечатали в той комнате без окон, из которой он не может выбраться. Дверь надежно закрыли на тысячи замков, от которых никогда не существовало ключей. Паранойя… или может безнадега?

Сквозь витрину кафетерия, напротив полицейского управления, он увидел детектива Бекса, важно восседающего за столиком у самого окна. Бекс маленьким глотками пил горячий шоколад из фарфоровой чашки. Вид, как всегда, безупречен: строгий деловой костюм, белая накрахмаленная рубашка, синий в полоску галстук. Глаза полуприкрыты и, казалось, ко всему безучастны. Похоже, он полностью погружен в раздумья, и когда Джек опустился рядом, коп совсем не удивился его внезапному появлению, будто ждал, что он придет.

– Не возражаете?

– Присаживайся, рад видеть. Отлично сыграл на матче. Подобное можно увидеть только в Файерлейке! Надо же такое придумать! Травма серьезная? – Доктор Снейк буквально только вчера снял лангету с руки Джека, так как он пригрозил, что в противном случае сделает это сам.

– В порядке. На мне заживает, как на собаке. Давно вас не видел. Уезжали? – Он покачал головой, давая понять подошедшей официантке, что не собирается делать заказ.

– Да, отлучался из города по служебным делам.

Джек помедлил, прежде чем задать следующий вопрос. За окном с криком пронеслась кампания детей, одетых в маскарадные костюмы. Затихающий было дождь ударил по окнам с утроенной силой.

– Как ваше расследование? Слышал: дело Пола закрыли с формулировкой «несчастный случай».

– Да, официально дело закрыто, но у меня еще остались вопросы.

– Остались вопросы? Вы хотите сказать, что продолжаете расследование. Разве это законно? – Джек не знал, может ли он настолько доверять Чаку, чтобы поделиться подозрениями.

– То, чем я занимаюсь вне рабочего времени мое личное дело, понимаешь?

– Но разве шериф позволит вам продолжить?

– Шериф ничего не знает, – он равнодушно посмотрел на Джека. – Даже если ты расскажешь ему, нужно сначала доказать что ты не лжешь.

«Интересно, зачем Бекс говорит все это, хочет подбить на взаимную откровенность? Кто знает, какую игру он ведет?»

Официантка снова подошла, спрашивая, может все-таки что-нибудь принести. Джек заказал крепкий кофе без сахара. Они молчали, искоса поглядывая друг на друга, до тех пор, пока не принесли заказ.

– Детектив, значит, вы убеждены, что та авария не была случайностью?

– Теперь, да, – одними губами ответил коп. Джек мгновенно вспотел, он был прав!

– Вы могли бы мне…

– Нет! – Отрезал Бекс.

– Но вы направите официальный запрос на продолжение расследования?

– Поверь, Джек, если б мог, то уже сделал бы. Все намного серьезнее, чем может показаться.

– Я всегда считал, что смерть человека самое серьезное.

– К сожалению, меня переводят в другое управление, – Бекс будто бы не расслышал реплику Джека. – Я уезжаю из города на следующей неделе.

– Как это переводят? Вы не можете вот так взять и все бросить! Только не теперь…

– А кто сказал, что я собираюсь бросить, – впервые Чак Бекс посмотрел на Джека без ложного притворства. Впервые парень увидел глубокие морщины возле волевого рта, сдвинутые брови, образующие на лбу складку и решительный взгляд человека непривыкшего останавливаться на полпути.

– Почему вы ничего не расскажите, ведь меня тоже втянули в это? Я имею право знать. – Мгновенно пересохло в горле. В голове все время вертелся один и тот же вопрос:

«Зачем детектив рассказывает мне об этом»?

– Ты должен пообещать одну вещь, парень – забыть обо всем и продолжать жить дальше. Я же в свою очередь отвечу: как только распутаю этот клубок, и виновные понесут заслуженное наказание – найду тебя. Договорились? – Он допил шоколад и раздраженно отодвинул от себя кружку.

– Кто изъял и испортил видеозапись из госпиталя, хоть это вы можете сказать?

– Нет! Ты все равно не поймешь.

– О чем это вы? Я, что, похож на идиота? Это шериф, так?

– Джек оставь. Могу сказать одно – это не он. Хотя сэр Гордон – человек, не допускающий огласки и перекрывающий утечку информации на любых уровнях, он относится с большой нелюбовью к репортерам…