Шелест. Том 1

Зато девчонки такие истории обожают, и, что немаловажно, он один из лучших принимающих в команде Джека. Все игроки «Белокрылых орланов» являются предметом воздыхания более половины женского населения Файрлейка. И Майкл этим успешно пользуется!

Они решили срезать путь и, проходя мимо церкви, повернули на аллею вязов, ведущую к дому Луиса. Каждый думал о своем.

– Теперь я точно сегодня не успею встретиться с Кэтти! – Вздохнул Майкл. – Эх, через год уеду из унылого городка, вырвусь из-под опеки шерифа, с его нудными речами. Ему бы с отцом Сэмуилом в пару! Тот еще дуэт бы вышел! Поступлю в какой-нибудь престижный университет подальше от этого тоскливого городка с его неусыпным надзирателем Гордоном, и прощай беззаботная жизнь!

Джек улыбнулся. У Майкла все так просто: учеба, игра, жизнь, дом. У него же все спутано, а будущее туманно. Он хотел уехать, но как оставить мать совсем одну? Без него она пропадет. Жесткие правила ордена, чьим активным членом была Керол, не давали покоя. Он волновался за нее и небеспочвенно.

Настоятельница монастыря, она же одна из семи руководителей или «первых» ордена, для членов культа являлась главным лидером и вдохновителем. Уставы, написанные ей собственноручно, напоминали указы инквизиторов восемнадцатого века в борьбе с истринскими ведьмами. Джеку мало верилось, что это манускрипты древней пророческой книги огня, увековеченные его основателем, как она утверждала, демонстрируя толстый старый потрепанный фолиант в красной бархатной обложке, расписанный серебреными иероглифами.

Прочесть манускрипт, по ее словам, имели право и могли только прошедшие обряд «Просветления», то есть избранные, в число которых входила матушка. Кто были остальные, Джек даже предположить не мог. Зная только, что его мать и Скайокеры входят в их число. Обряды, таинства, проводимые на частых собраниях, строжайше охранялись от посторонних глаз, и чем конкретно занимался орден – никто из непосвященных даже не догадывался.

Но все бы ничего, Джек был готов мириться с паранойей, как он называл правила ордена, если бы не одно из нерушимых законов этой организации. Дети руководителей – их приемники, не могут самостоятельно выбирать партнера. Лишь звезды и прорицатель может указать на избранного. Кровь не должна смешаться и прервать рождение очередного «первого».

Лишь руководители могут дать окончательное согласие и закрепить выбор. Сразу после рождения приемника настоятельница забирала малыша в монастырь, располагающийся на склоне горы Маун-Худ далеко в зеленых джунглях, чтобы провести с младенцем несколько дней.

Впадая в медитацию, она совершала ряд таинственных обрядов. После чего возвращала малыша родителям и объявляла решение: называя дату рождения другого ребенка, его имя и имя матери. Почти всегда это были коренные жители Файерлейка, как это произошло с Джеком, но иногда случались редкие исключения, как однажды рассказывала Керол.

Это все, о чем он знал.

– Не всегда люди имеют право выбора, но это не делает их несчастными. Дела и помыслы способны изменить мир, а любовь всегда приходит туда, где живет гармония. Чувство долга и обязательства перед обществом всегда должны быть приоритетом в наших желаний, этим человек и отличается от животного.

– Прежде всего, он думает о ближнем. Не этому ли учит Библия? Не много ли приводит примеров веры в нелегком пути и вознаграждения, достающиеся тем, кто чтит испытания, выпадающие на его долю? Только пройдя тернистый путь, и исчерпав тяготы, уготованные свыше, мы возвысимся и сможем достойно исполнить то, что должны.

Естественно Джек, как человек, рожденный в век Интернета и нанотехнологий, относился ко всему с легким юмором. Он привык, что с раннего детства, ему постоянно твердят о Рейчел Скайуокер, как о спутнице, с которой проведет жизнь, но в серьез он никогда об этом не задумывался. Хотя городской шериф Гордон Скайуокер, отец Рейчел, часто любил напоминать об обязательствах перед городом, орденом и его жителями. Он говорил, что Джек избранный, и миссия, возложенная на него Богом – оберегать этот город и хранить ценности ордена, как это делали его отец, дед и дед деда.

– Оберегать от чего? – Спрашивал парень. Гордон багровел, открывал рот и замирал на некоторое время.

– Все узнаешь, когда пройдешь обряд.

Предназначение изменить нельзя – это судьба. Ведь мы лишь слепое орудие в руках Всевышнего, а наш путь предопределен заранее. После университета Джек обязан вернуться в город, чтобы возглавить орден и продолжить его работу.

– Ты как всегда, ничего не понял. Опять летаешь в облаках в объятьях красотки – дочки шерифа? Ты слышишь, о чем я?

– Повтори.

– Вечером покажу, как сделал сцепление. Осталось только подкрасить мою малышку и можно прокатиться хоть сегодня. Как? – Лицо Майкла зарделось от радости.

– Отлично! Первым поедешь ты.

– При всем уважении, твое недоверие меня жутко задевает.

– Не то имел в виду. Наверное, самому не хочется отдавать первенство, даже мне. Ты же собрал его своими руками. Сколько потрачено сил, времен, средств и только поэтому ты должен быть первым! Хотя, я еще могу и передумать.

Они подошли к небольшому двухэтажному уютному коттеджу, утопающему в зелени кипариса. Позвонили в дверь, долго ждали, но никто не открыл.

– Может, он уже ушел? Эй, Луис!

– Нет, мы договорились встретиться здесь, – Джек завернул за дом, осторожно, чтобы не затоптать газон, прошел вдоль стены, заглядывая в окна. С заднего двора раздавались приглушенные звуки.

– Я так и знал, – Джек усмехнулся. – Где еще может быть наш Луис?

Посредине гаража развалился старый покореженный «Студебейкер», из-под ржавого днища которого торчали длинные ноги в больших грязных ботинках. Тишину нарушало сопение и легкий стук.

– Эй, кто подошел? Будьте добры передайте гаечный ключ, он где-то рядом со мной.

Рука говорившего ощупывала землю вокруг. Ключ лежал всего в дюйме, но достать его не получалось. Майкл поднес палец к губам, хитро подмигнул Джеку, огляделся по сторонам и схватил содовые ножницы.

– Ну же, кто там такой тормоз? Неужели нельзя быстрее!

Майкл сунул в раскрытую ладонь, торчащую из-под машины, ножницы. Через мгновение рука скрылась под капотом, а затем послышалось ругательство.

– Черт дери! Я знаю, это ты Майки, сейчас схлопочешь!

Парень с трудом, под звонкий смех Майкла, вылез из-под машины. Черные, коротко стриженые волосы, торчали в разные стороны, смуглое лицо измазано маслом, большие карие глаза прищурены, слегка полноватые губы плотно сжаты. В жилах парня течет индейская кровь. Он широкоплеч, высок, а под тонкой майкой играют внушительные мускулы.

– Что уже время? – Проворчал он, бросив недовольный взгляд в сторону рыжего паренька. Голос был глубокий и чувственный.

– И тебе доброе утро! Извините, что прервали, мистер, – захохотал Майкл, взглянув на чумазое лицо. – Как всегда пунктуален?

– Просто превосходно! Это ты говоришь вовремя собраться? Луис, ты должен быть готов полчаса назад и встречать нас возле дома, – Джек нетерпеливо махнул руками. – У нас и так недостаточно времени. Это необходимо было делать именно сейчас?

– Да! Всыпь ему по первое. Не мне же всегда сливки собирать.

– Ты прямо, как моя мамочка! Когда прикажешь этим заниматься, сэр? – Парень швырнул ножницы на полку и вытер грязные руки о заляпанный маслом комбинезон. – Я, между прочим, не по девкам бегаю, как некоторые. А занят делом.

– Я по девкам бегаю, как ты говоришь, в свободное время. А ты, что за танк ремонтируешь? Решил разбогатеть на антиквариате?

– Очень весело! Когда починю, сам увидишь. И не вздумай просить прокатиться.

– Ну, да. Это должно быть смешная шутка. Я в корытах не разъезжаю!

– Ладно, ребята, хватит, – прервал начинавшуюся перепалку Джек, зная, что неминуемо за этим последует: попытка повалить друг друга на землю, с признанием поражения своего соперника. – Луис, тебе пять минут на душ и сборы!