Шелест. Том 1

– Да, Эрни, тебе еще хуже, чем мне, понимаю.

Бессмысленный взгляд на секунду задержался на Джеке, затем Эрни ушел в себя, начисто забыв о стоявшем рядом парне. Он принялся мычать, размахивая руками, будто отгоняя от себя назойливых комаров.

Местные власти давно махнули на него рукой. Несколько лет назад парень объявился в городе, да так и прижился здесь. Куда только его не пристраивали, но Эрни, как его окрестил отец Сэмуил, отовсюду сбегал и вновь появлялся, то там, то тут. Священник взял его под опеку, пристроив в церковный приют. Иногда ему доверяли подметать дорожки в саду, но от этого было мало проку: парень был рассеян и моментально забывал о том, что ему поручали.

Местные жители подкармливали его, да и отец Сэмуил нередко баловал парня, позволяя таскать со своего скромного стола различные лакомства. Его приодели, он заметно округлился, но разум и речь так и не вернулись.

Доктор Снейк, обследовавший парня, заключил: физически Эрни совершенно здоров, что крайне удивительно, при его-то образе жизни. Скорее всего, слабоумие и немота были родовой травмой. Доктор наблюдал за ним определенное время и пришел к выводу, что болезнь не прогрессирует, а значит, Эрни угрозы для окружающих не представляет.

Шерифу о личности сумасшедшего ничего не удалось выяснить. Посылаемые запросы оставались без ответов – Эрни никто не разыскивал. Откуда он пришел и есть ли у него родные – до сих пор неизвестно. Эрни казался безобидным и беспомощным, словно потерявшийся щенок. Не воровал, не кидался на людей, никому не причинял беспокойства. К нему в конечном итоге привыкли. Он стал такой же местной достопримечательностью, как и «Огненное озеро».

Джек в нерешительности остановился перед массивной дверью. Протянул руку, которая замерла на полпути. Передумав, он развернулся, быстро сбегая по ступеням вниз. Эрни яростно залаял, хлопая в ладоши. Сидящая на вязе огромная жирная ворона пронзительно каркнула и немигающим взглядом уставилась на Джека.

– Джек Харисон, вас накануне вновь не было на вечерней молитве – что очень плохо. Вы стали реже посещать церковь, – преподобный, как некстати, появился позади. Он грустно смотрел на него, качая головой.

– Конечно, понимаю, у вас в преддверии чемпионата не хватает времени, но нужно оставить остальные дела. Путь к вечному спасению души в руках каждого истинно верующего. Не стоит недооценивать силу молитвы, сын мой. Дьявол не дремлет. Всякий раз он предстает перед нами в том или ином обличии, пытаясь совратить с пути истинного. Противостояние между добром и злом, между белым и черным не прекращается ни на мгновение, и от того, какой путь изберет человек, зависит вечная жизнь, – он поднял глаза к небу.

– Простите преподобный. Разумеется, вы правы, – Джек глянул на тощую фигуру в черной рясе. В руках – молитвенник, на смиренном, скорбном лице – участие и готовность выслушать, но он уже не был так уверен: нужно ли это сейчас?

– Почему, ты не зашел в храм?

– Не знаю, – Джек вспомнил о старике – индейце. Значить дьявол может принимать любое обличие? Бред полнейший…

– В другой раз, не в том настроении.

– Тебе известно, что с тобой хочет встретиться матушка настоятельница.

– Да, известно, но сегодня я не расположен беседовать. Может быть позже. Передайте матушки Афении мое почтение.

– Может, все же зайдешь в храм? Она ждет тебя. Вы можете спокойно обсудить и поговорить обо всем, что тебя волнует, ведь уже завтра вечером настоятельница уезжает.

– Нет, не сегодня. Я действительно очень спешу. До встречи, – в который раз он развернулся, чтобы уйти.

– Джек, с тобой все в порядке? Тебе нужно исповедаться, – священник пытливо заглянул в глаза, в которых притаилась смертельная тоска. – Когда ты в последний раз был в исповедальне?

– Давно.

– Не искушай судьбу, мальчик. Вижу, ты взволнован и хочу, чтобы рассказал мне о причине, из-за которой в твоих глазах поселилась грусть и растерянность. Необходимо многое обсудить, найти правильное решение. Последнее время замечаю тревогу, гложущую твое сердце. Об этом стоит поговорить. Сеять смятение в душах верующих – одно из его коварных злодеяний. Нужно очиститься от недостойных помыслов, от вопросов. Я помогу понять причину.

Ворона на дереве каркнула и принялась беззаботно чистить перья. Эрни с недоумение посмотрел вверх, вскочил на ноги и закрутился на месте волчком, воя во всю мощь здоровых легких. Преподобный Сэмуил скривился:

– Эрни, прошу тебя, прекрати. Не стоит так надрываться! – Эрни ткнул в ворону грязным пальцем и вновь завыл.

– Это тоже божьи создания, сын мой. Все мы его дети.

– Ну, так как, Джек, ты не передумал?

– Нет, не передумал, – хотелось поскорее остаться одному.

Осколки, тщательно возведенной когда-то стены, раздирали грудь. Черная дыра росла, кровоточила, и теперь он с предвкушением мазохиста ожидал, когда снова увидит Сэма, пусть даже через призму прошедших лет, пусть как воспоминание, пусть как иллюзию, но увидит. Услышать родной голос, почувствовать запах – это все, что сейчас необходимо. Почувствовать, что брат рядом, как и обещал… хотя бы в мыслях.

– Хорошо. Завтра, так завтра, – смиренно ответил отец Сэмуил. – Я с нетерпением жду этой встречи.

Джек пошел довольно быстро, почти побежал, не оглядываясь, будто боясь, что священник вновь окликнет. Он чувствовал, как тот буравит спину тяжелым колючим взглядом. Невнятное бормотание Эрни с каждым последующим шагом постепенно стихало.

Да, тревога была. Но ведь и так понятно: предстоящая игра, окончание школы, неизвестность будущего кого угодно выбьет из колеи. Просто надо собраться. Прекратить думать о неизбежном, об условностях, которые кандалами тянут вниз, сковывая руки.

«Как жить – решу только я», – подумал Джек. – «И мне нет нужды хоронить память о Сэме: пусть это в тысячи раз больнее, чем засунуть руки в горящий костер, я больше не буду стараться забыть и отгородиться от прошлого».

Зайдя в цветочный магазин, Джек заказал корзину цветов.

«Надо будет извиниться перед Рейчел! Действительно ставлю ее в неприятное положение».

Джек прошел прямо через парк, свернув к «Огненному озеру». Он подолгу любил смотреть на игру света и огня. Ничто так не успокаивает и не приводит в порядок мысли, словно хороший психоаналитик. Ты «говоришь» то, что хочешь, а не то, чего ждут от тебя. Говоришь мыслями. Не нужно напрягаться и нести всякую чушь, дабы тебя не сочли конченым психом.

Глубокий отвесный кратер, диаметром приблизительно в полмили, уходил далеко под землю. Там в самом низу, живя собственной жизнью, клокотала вулканическая лава, озеро магмы, медленно двигающаяся по спирали, словно заключенный на редкой одинокой прогулке, издавая глухие шипящие звуки.

Внутри кратера постоянно ухало и стонало – огромное мифическое чудовище ревело от тоски и одиночества. Монотонное спокойное движение спирали не прекращалось ни на мгновение, из года в год, столетие за столетием, совершая свой особый ритуал. Если долго смотреть на вечное движение спирали, оно завораживало, гипнотизировало, манило приблизиться, дотронуться до сверкающей поверхности, войти в него.

Иллюзия притяжения настолько велика, что бесконечная горящая огненная спираль казалась мягким покрывалом, сулящим лишь утешение. Но магма безжалостно испепелит все, что попадет в ее смертоносные сети. Страх смерти не отталкивал, наоборот. «Озеро», как магнитом с каждым разом сильнее притягивало к себе. Чем больше ты любовался игрой огня, тем сильнее хотелось протянуть к нему руки.

Металлическое сияние, накрывающее кратер словно куполом, никогда не рассеивалось. И этот необычный холодный блеск служил ориентиром для людей, часто возвращающихся домой из «У Босса».

Из-за сияния воздух вокруг сгущается, наэлектризовывается. У «Озера» дышать становиться труднее, как на горной высоте, где переизбыток кислорода. Иногда вверх из кратера выбрасывает столб огня, выстреливающий из тягучей массы, словно ракета, обдавая жаром и гарью находившихся поблизости людей. Будто рука чародея стремилась дотянуться до небес в безумной попытке закрыть собой звезды.